Московское время на цветочных часах

[b]И в начале ХХ века у москвичей были те же проблемы, что и у нас с вами: жара, шум и городской транспорт. Ровно сто лет назад московский трамвай вышел из ясельного возраста на большую рельсовую дорогу городской жизни.[/b]Несколько лет эксплуатации опытной линии от Страстной площади до Бутырок показали все преимущества «транспорта ХХ века», и в городскую Думу поступил проект первой очереди «настоящей» городской линии.Он был составлен инженерами Линевым, Шульгиным и Поливановым, последний из которых впоследствии много лет возглавлял Управление городских железных дорог.Между тем, вероятно, в пику трамваю, неутомимые изобретатели пытались усовершенствовать и гужевой транспорт. На Театральной площади проводились испытания «резиновых шин, не разбрызгивающих грязь». Изобретатель, вручив дворникам крахмальную простыню, заставил держать ее около лужи жидкой грязи, а кучеру экипажа с новыми шинами ехать рысью прямо через лужу.После нескольких попыток и простыня, и дворники, и седоки в экипаже, и любопытные, оказавшиеся в радиусе пяти метров оказались с ног до головы забрызганы грязью. Факир, в отличие от всем известного, был трезв, но опыт не удался! Впрочем, к грязи москвичам в то время было не привыкать.Как и к пыли, к летним «ароматам» и прочим прелестям городской жизни. Особенно досаждал шум. Нужно было, как писали газеты, обладать шаляпинским голосом, чтобы разговаривать на улице. Самый большой шум производили ломовики, перевозившие железные балки и рельсы для городского трамвая. Вопрос о них даже поднимался на заседании городской Думы.А отдохнуть ото всего этого можно было только на природе. Многие выбирались в Сокольники, которые – кроме традиционных прелестей – привлекали в 1902 году еще и цветочными портретами Н. В. Гоголя и В. А. Жуковского, созданными в память о 50-летии со дня их кончины. Это были настоящие шедевры, собиравшие толпы народа. На светло-зеленом фоне картины из цветов выглядели «как настоящие», особенно вечером, когда подсвечивались электрическими лампочками.Кроме них на Сокольническом круге были установлены цветочные часы и такой же календарь. Циферблат часов был около метра в диаметре, а по нему двигались стрелки скрытого в зелени часового механизма. Посмотреть, который час, не представлялось возможным: около часов всегда стояла плотная толпа народа…Как всегда, летом среди москвичей было много дачников, которые каждое утро отправлялись на службу на дачных поездах, а вечером возвращались в летние пенаты. В вагонах они (совсем как и нынешние дачники!) попадали в руки доморощенных коробейников, предлагавших свои нехитрые товары. Как и всегда в России, процветало жульничество: «Вся правда о женщинах! Новое сочинение графа Толстого! Всего три копейки!» – надрывался разносчик. Кто же откажется узнать всю правду о женщинах в исполнении знаменитого писателя и всего за 3 копейки? Правда, при чтении обнаруживалось, что на нескольких страницах серой оберточной бумаги в «новом сочинении» графа содержится только исковерканное послесловие к «Крейцеровой сонате»!» Летом на железных дорогах прибавлялось и контролеров: на приработки выходило московское студенчество. Работали они по 12, а то и по 16 часов в сутки, а получали около 30 рублей в месяц, чего хватало только на питание. Но, несмотря на это, очередь претендентов на должность не иссякала: «Лучше такая работа, чем один 10-рублевый урок у торгаша с Сухаревки», — говорили студенты.