Воспитание оптимизма у женщин и собак

[b]…В оригинале было иначе: «Воспитание жестокости у женщин и собак». Очень хороший фильм с Еленой Яковлевой в главной роли. И ризеншнауцером Нюркой – в другой главной роли.[/b]У нашей героини – дог. И с ним – особая история, почти как в кино. А что до «жестокости» – так ее у нас теперь выше крыши. Чего не скажешь об оптимизме – и откуда бы ему взяться при нынешних-то делах? Но ведь «берут» же откуда-то люди этот самый оптимизм. Без которого не прожить. А может, «воспитывают» в себе? У всякого бывают в жизни дни, когда все кажется бессмысленным, беспросветным. Жить не хочется. А надо! Надо вставать, готовить завтрак, отправлять детей (или внуков) в школу, а мужа – на работу. И «гулять собаку». И думать, где достать денег, потому что мужу на его работе не платят зарплату уже больше года, но он все равно туда ходит, ибо – как сказано еще у классика: «Надо же человеку, чтоб было куда пойти!» А то пойдет вовсе не туда… В общем, чего рассусоливать: мало наша жизнь приспособлена для оптимизма. Но вот – берется же откуда-то. Конкретно – у этой маленькой, кругленькой, смешливой женщины, которая – вы только подумайте! – никогда не жалуется на жизнь! …14.00. Со своей верной «девяткой» стоит Лера, Валерия Игоревна у типографии. Сейчас ей загрузят свежий номер «Вечерки» – и в путь давно изученным за пять лет маршрутом, наизусть уже его знает – до города Зеленограда. Где должна вовремя и без потерь развезти-доставить газету по почтовым отделениям и киоскам.Такая работа. Сама нашла. Нравится!– Ну, что, поехали? – улыбается она.[b]От станков – к пирожкам[/b]Лера окончила «Станкин» – станкоинструментальный институт. В те поры инженеров штамповали, что твои болванки на токарном станке. Однако ж – кусок хлеба всегда был обеспечен. Пусть даже и без красной икры.Но надвигались годы непонятные, неуютные, и уходил в небытие хоть и призрачный, а все же «престиж профессии». И закинув безразмерные сумки через плечо уходили, уезжали бывшие техники-технологи-инеженеры-конструкторы в Китай и Турцию за шмотками – те, кто побойчее. А кто-то спивался, а кто-то ломался.Валерии Игоревне, дипломированному инженеру, ломаться и спиваться – ну просто никак невозможно было! По определению. По натуре своей. Из семьи потомственных офицеров, верой и правдой служивших некогда царю, и всегда – Отечеству… Ну и куда бедному бывшему инженеру было податься? Догадайтесь с одного раза: правильно, торговать.– Приспособила сумку, загружалась пирожками – и на колесиках туда-сюда возила. Тогда еще не так гоняли менты, да и рэкета почти что не было – на самой-самой заре перестройки…Она удивительно уютно смотрится за рулем. Как ни странно это звучит: «руль» и «уют» понятия вроде бы несовместные. А у нее – совмещаются. Ведет аккуратно, уверенно, легко. И на хамов, которые то и дело «подрезают», – не обижается, не раздражается…– Нашла себе замечательное место: ипподром! Только не там, где трибуны и зрители, а где конюшни, служители, конюхи, жокеи. Им-то отойти никуда нельзя, чтобы перекусить, а тут – я со своей тележечкой. Сначала не пропускали, да я попросилась, и потом уже меня там признали за свою. Долго я их кормила. Понимаешь, я всегда лошадей любила, с детства, занималась конным спортом даже, разряд имела, это уж меня потом так разнесло, после родов...С той «тележечки» да с тех крендельков и пошло у нее дело. Кусок хлеба – хоть и без красной икры, да был. А хотя что считать «красной икрой» – поднакопив и позанимав денег, купила себе машину – для того же развоза, «Лиаз».И вот тут – самое потрясающее, для меня, по крайней мере: в сорок три года, «с нуля», с азов – села она за руль![b]От пирожков – к «баранке»[/b]В сорок три года, вы подумайте! Нет, я просто успокоиться не могу – с моим техническим кретинизмом это в голове не укладывается! Чтоб женщина, в таком возрасте… Честно говоря, думала – смолоду за баранкой.Да мало сказать – села за руль: профи стала. Этой самой «баранкой» на хлеб себе зарабатывает! И говорит, что стаж водительский надо исчислять не количеством лет, а количеством зим. Кто бы спорил?– С пирожками эпопея кончилась – стала газеты развозить. Как узнала? Да по объявлению, очень просто все. Прочитала – позвонила – вам требуются? Со своей машиной? Да! В ее «девятке» – стойкий запах типографской краски, запах бумаги, свежей, «с пылу, с жару», только с печатной машины – газеты. Нашей газеты. Всем хороша, по ее мнению, «Вечерка», ни на какую другую не променяет – ни читать, ни развозить! Вот только одно печалит:– Слушай, ну почему вы стихов не печатаете? Так жалко! Да нет, сама не пишу, а вот читать очень люблю…И рассказывает мне историю о том, как однажды попались в руки стихи про войну, совершенно неизвестного, невеликого вовсе поэта-фронтовика. История душераздирающая, вроде «Военно-полевого романа», но только с печальным концом: была девушка на войне, полюбила, родила, а ее потом всю жизнь за то корили… И читает. Душевно и проникновенно, слезы в голосе дрожат. И за дорогой еще ухитряется следить, ловко лавируя в потоке машин, – потрясающая женщина!– Всегда, когда читаю эти стихи – реву! – она вытирает слезы. – Вот, веришь, по натуре-то я не слезливая. Сама себе читаю – когда еду, когда в пробках стою – когда вслух, когда про себя бормочу...Н-да. А что еще делать женщине-водителю в нашей жизни, в наших «пробках»?! Как не плакать со стихами.[b]Тащи свой воз – и улыбайся![/b]Недавний, очень неплохой телесериал «Таксистка» снимали, оказывается, у нее во дворе. Бывает же такое! Ведь судьба героини фильма – неунывающей матери-одиночки, «бомбилы»-таксистки, бывшей училки, вечно влипающей в разные ситуации, но с честью и юмором из них выходящей – судьба эта киношная что-то сильно смахивает на ее собственную, настоящую. Ну, разве что – не мать-одиночка. Любимый муж на ЗИЛе работает, дети, внуки – все на месте. И собака, конечно. Собачница она со стажем, cейчас у нее метис дога и овчарки Денди. А вот с папой этой нынешней собаки произошла история, почти как в кино… Лорд ей достался от знакомых: взяли большую собаку и не сладили. Если б не Лера, выбросили бы псину на улицу. Она взяла. Сейчас вспоминает – и как только решилась? В тот год это было, когда оказалась в очередной раз без машины-кормилицы.То есть работала-то всегда, ни дня дома не сидела – дворником, и уборщицей, и курьером, и механиком по лифтам – за все хваталась, без дела, сложа руки и разнюнившись не сидела…– Ходила у нас по рынку и в овощных рядах капустные листья собирала, если не совсем гнилые – для витаминов. А однажды свели мою собаку – украли и на Птичку. Продавать. Один вполне даже симпатичный человек, знаю его…Как сумасшедшая бросилась она свою животину выручать. Последние деньги, последнюю заначку схватила – и на рынок. Металась там по рядам в точности, как героиня Яковлевой, когда разыскивала та свою ненаглядную Нюрку, тоже уворованную…– Он меня увидел – застонал, заплакал, потянулся ко мне! Даже эти продавцы бесчувственные, перекупщики поняли, что я хозяйка, и он мне – родной! И такое счастье было у него на морде: все хорошо, я нашелся!…Ну, все. Доконала она меня, Лера, Валерия Игоревна. Стихами своими, собаками, жизнью за баранкой, оптимизмом своим неиссякаемым, несокрушимым: доконала! Сама зареву сейчас! Потому что и сама собачница, и сама была безработной, и сама собирала когда-то капустные листья на рынках… Но мне вот никогда, например, не сесть за баранку, и никогда не смогла бы перевернуть свою жизнь! А она – смогла и не жалуется.И сколько таких русских баб по земле – непобедимых, несломленных, которые несут свой хомут – и чужой хомут, и за всех хомут волокут, тащат этот воз и – ничего! И улыбаются, и слезы льют, а потом, утерев слезы по поводу чужой – не своей, заметьте, а чужой судьбы нескладной! – снова улыбаются, и снова тащат и тащат, несут и несут все, что им выпало. И никакие жизненные перевертоны их не испугают и не собьют с пути... Который, между прочим, подошел у нас к концу: вот он, город Зеленоград.– Ну, что – приехали! – улыбается Лера.Доставила «Вечерку» вовремя. И без потерь. Как и всегда.[b]Скажите ей «спасибо» – от всех от нас![/b]За доставку и – отдельно! – оптимизм. Потому что смотришь на нее и думаешь: прорвемся, бабоньки? Ей богу, прорвемся!