Сегодня известный фоторепортер Юрий Рост отмечает 70-летие

На Юрия Роста обижаться невозможно. Если он не в настроении, лучше не беспокоить – и боже упаси звонить. Зато если он пребывает в иной плоскости, оторваться невозможно. Просто неземное притяжение. Потому что он – мировой океан тех знаний, которые (если быть откровенной) проходят, не задевая нас. А еще в нем море обаяния. Потертые джинсы, толстовка с кокетливыми заплатками на локтях да артистический шарфик. Ну кто поверит, что этому эпикурейцу семь десятков лет?[i][b]Из породы мамонтов[/i]– Юрий Михайлович, что поразило вас, когда вы впервые ступили на московскую землю?[/b]– Так давно это было… Не могу сказать, что громадность, огромность, масштабность. Скорее разнообразие. Город был чрезвычайно разный. Маленькие домики перемежались с высотками. Это сразу бросилось в глаза, увиделось. Потому что в Питере, откуда я приехал, достаточно цивилизованные, плановые постройки производились изначально. Еще при Петре I это началось.А Москва росла хаотически, поэтому в то время сохранилось достаточно много одноэтажной, двухэтажной и многоэтажной застройки. И сейчас любое разрушение образа той Москвы, которую я увидел, сойдя с вокзала, для меня тяжело и неприятно.[b]– В “Комсомолке” вам довелось работать с замечательными журналистами, мамонтами своего дела. В том числе с Василием Песковым… А теперь получается, что вы едва ли не последний из могикан фотожурналистики?[/b]– Ну, нет. Мамонтов еще достаточно. Вот, Лев Шерстенников, например. Арсеньев Всеволод Михайлович. Сам же я журналист, который иллюстрирует свои тексты фотографиями. А Василий Михайлович даже не мамонт. Он у нас просто глыба. Счастье, что он жив и работает.[b][i]Политиков не снимаю[/i]– Каждый фотомастер непременно делает серии. В вашей коллекции есть московская фотосага?[/b]– Ох... У Москвы столько фотографов и художников, что она спокойно обойдется и без меня. К тому же есть люди, которые снимали просто фантастически красивые вещи – как Николай Николаевич Рахманов, Валерий Генде-Роте. Я имею в виду старых мастеров, которые работали в московских газетах. Они замечательно снимали Москву. А я Питер снимал. А Москву – нет, никогда.[b]– И все же, какое оно – лицо Москвы?[/b]– Лужков Юрий Михайлович. Сразу говорю, его снимка у меня нет, я ведь политиков не снимаю. Единственный – Михаил Сергеевич Горбачев. И то он снят мною в тот момент, когда уже перестал, по существу, быть политиком. Вот когда Юрий Михайлович станет простым человеком, я его с огромным удовольствием обязательно сниму. Около пасеки. Если он захочет.[b]– Как Чистые пруды стали местом обитания Юрия Роста?[/b]– Когда я приехал в Москву, работал в “Комсомольской правде”. А жил на Беговой. Поменять квартиру помог мне замечательный человек Сергей Александрович Купреев. Он служил сначала первым секретарем Бауманского райкома партии в Москве. И как-то сказал, есть человек, который хочет переехать на Беговую, потому что работает на заводе Сухого, и жить ему в центре не хочется. “Если тебя устроит, – добавил он, – договаривайся и меняйся с ним”.Он вообще-то многим помогал, Сережа Купреев, мой друг. Очень доброжелательный. Из потомственной московской семьи. И сам настоящий москвич – интеллигент, большой умница и немного философ. Но он был белой вороной: любил стихи, литературу, музыку, людей. Наверное, поэтому время не пощадило его.[b][i]Колдовство Чистых прудов[/i]– Вас навсегда покорила романтика Чистых прудов?[/b]– Я полюбил Чистые пруды еще до того, как стал там жить. Мне бесконечно нравится это место и до сих пор. Просто настоящее чудо, что это произошло. Я и Чистые пруды! Помню, мы как-то гуляли там, я смотрел по сторонам. Увидел стройку и произнес: “Вот место, где я хотел бы жить”. И через некоторое время я переехал именно в тот дом № 19, рядом с театром “Современник”. Пожалуй, больше 20 лет я там живу.Опознавательный знак – “горящая” новогодняя елка на балконе. В прошлом году даже в марте стояла, кто-то из репортеров заметил. И в какой-то газете написали так: наши люди до весны Новый год празднуют. А это я, собственно, для ребят делаю, которые коньками режут лед чистопрудного катка. Как-то 31 декабря забыл про елку. Не поставил. Буквально на следующий день ко мне приходит мой сосед и любимый друг Георгий Николаевич Данелия и говорит: “Слушай, у тебя делегация была. Они придут в 6 часов. Прислушайся”. Пришли вот такие шкеты, ниже моей коленки ростом, и говорят: “Дядя, где елка?” Я сбегал, купил и тут же поставил на балкон. Ошибки той больше не повторяю. Дома не всегда ставлю, а на балкон – обязательно. Тот же Данелия мне сообщил, что есть определенная категория взрослых, которые приезжают зимой на Чистые пруды специально, чтобы узнать, есть елка на моем балконе или как. Увидят и скажут: “Жив еще наш чудила!”[b]– Был “Групповой портрет на фоне века”, затем “Групповой портрет на фоне мира”. Что дальше?[/b]– Если доживу – “Групповой портрет на фоне жизни”. Да. Именно так.[i][b]Выставка Юрия Роста проходит в Манеже при поддержке правительства Москвы.[/b][/i][b]Досье “ВМ”[/b][i]Юрий Михайлович Рост – фотограф, журналист, писатель.Родился 2 февраля 1939 г. в Киеве.Окончил Киевский институт физкультуры, затем Ленинградский государственный университет.В 1967–1979 гг. – спецкор газеты “Комсомольская правда”; с 1979 г. – обозреватель и фотокорреспондент “Литературной газеты”; с 1994 г. – автор и ведущий программы “Конюшня Юрия Роста” на каналах НТВ и RЕN-ТV; с 1995 г. — член Совета гарантов еженедельника “Общая газета”; с 1997 г. — обозреватель и фотокорреспондент газеты “Московские новости”. В настоящее время – сотрудник “Новой газеты”.Лауреат Государственной премии РФ в области литературы и искусства 2000 г. (за цикл фотографий “Групповой портрет на фоне века”); лауреат независимой общенациональной премии “Триумф-2000” за высшие достижения в области литературы и искусства.Имеет сына.Увлечения: путешествия, коллекционирование трубок.[/i][b]ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ[i]Юрий Рост молод душой?[/i]Андрей МЕТЕЛЬСКИЙ, депутат Мосгордумы:[/b][i]– Если он сам считает себя молодым, значит, это правда. Ему остается только пожелать прожить еще столько же и так же радоваться жизни.[/i]