Уникальная коллекция велосипедов Андрея Митяева

Начало уникальной коллекции Андрея Мятиева положил случай. Ровно 20 лет назад у соседей по даче умер дедушка, родственники стали разбирать сарай и за поленницей дров обнаружили древний мотоцикл. Девать находку было некуда, и ее подарили Андрею. Когда тот понял, что ему это чудо не по зубам (нашему герою было тогда 13 лет), обратился в московский клуб «Следопыты автомотостарины». Мотоцикл (это оказалась довоенная отечественная модель ТИЗ АМ-600) там с благодарностью приняли, а Мятиев, посещая клубные занятия и встречи, очень скоро убедился: старинными мотоциклами у нас занимаются многие, старинными автомобилями – очень многие, а вот старинными велосипедами (или, как раньше говорили, самокатами) – практически никто. Шило на мыло Пополнять коллекцию Мятиеву удается иногда просто невероятными способами. Практикуется, например, обмен «шила на мыло». Нужны граммофонные пластинки, запчасти к фонографу, старинный фотоаппарат, глушитель к довоенному «Харлею», антикварная люстра, наконечник копья? Нет проблем, найдем! Но тогда, извольте, во-о-он тот ржавый тарантас – мне. Путем сложных многоступенчатых обменов Мятиев заполучил не один десяток интереснейших экспонатов. Что-то покупалось у коллекционеров антиквариата по всей стране, что-то случайно попадалось на «блошиных рынках», что-то было подарено добрыми людьми. Бывало, вещь разыскивалась в течение нескольких лет «по цепочке» старых хозяев и случайных свидетельств, а результат (далеко не всегда положительный) достигался титаническими усилиями. Многое добыто на ежегодных немецких форумах европейского велоантиквариата. Например, там Мятиев приобрел французский «Клемент» 1890 года – один из первых велосипедов современной, так называемой безопасной эры, которые пришли на смену крайне неустойчивым «паукам». «Клемент» – самый что ни на есть классический самокат, то есть машина без свободного хода: если крутятся колеса, обязательно вращаются и педали. И чтобы не частить под гору, велосипедист-самокатчик на спуске ставил ступни на специальные подножки на переднем колесе. Из Германии – совсем недавно, нынешней осенью – привезен еще один заслуженный французский ветеран. Фирма-производитель пока не установлена: клейма на изделии открыть не удалось. Этот велосипед двумя годами моложе «Клемента», и по нему хорошо видно, какими гигантскими темпами развивалась тогда велопромышленность. Каретка здесь интегрирована в раму (а не подвешена отдельным блоком на болте, как у «Клемента» и еще более раннего «Пежо»), а вилка уже снабжена шарикоподшипником (в отличие от допотопной втулки скольжения, которая была у моделей-предшественников). А вот предтеча современных фар – фонарь с восковой свечой внутри – заимствован явно из конных экипажей: укреплен на маленькой пружине, распрямлявшейся параллельно с выгоранием фитиля. Эта нехитрая деталь заставляла огонь все время находиться в фокусе отражателя и не столько освещать дорогу перед велосипедистом, сколько предупреждать других участников дорожного движения о «двухколесном чудище». Ведь велосипед в то время считался очень грозным транспортным средством – едва ли не опаснее извозчика! Но развитие велосипедных светоприборов на долгие десятилетия определила другая пружинная деталь: амортизатор-параллелограмм, на которую повесили фонарь, чтобы свеча не гасла от тряски. – Свечу со временем сменил керосин, – говорит Мятиев, – потом появились масляные и ацетиленовые фонари, а подобная конструкция не менялась, она даже перекочевала на электрическую фару и дошла чуть ли не до наших дней. Чтобы врагам не достался Подчас древние велосипеды удается восстанавливать из отдельных артефактов – полусгнивших, проржавевших за долгие десятилетия. Так, к примеру, случилось с дореволюционным военным велосипедом Российской армии под названием «Боевой». С ноября 1916-го по октябрь 1917 года на московском заводе ДУКС фабриканта Меллера успели сделать всего 682 экземпляра этой модели. Когда Мятиев уже отчаялся найти хоть какие-нибудь их следы, неожиданно позвонили из-под Пскова, где шли сражения в конце Первой мировой войны. В заросшей траншее Мятиев увидел искалеченную грузовиком раму, вилки и руль. Из этого металлолома с огромным трудом удалось восстановить военный «самокат», подобного которому, похоже, в мире не существует. – Приезжал я воскресным утром в старый дачный поселок из числа «статусных», – рассказывает Мятиев. – Там некогда жили высшие армейские командиры, работники Большого театра и другие люди с определенным достатком. А уезжал частенько на другом велосипеде, весьма почтенного возраста. Иногда в придачу к велосипеду выслушивал рассказ, как в девические годы мадам каталась на нем в обществе шикарных кавалеров. – А среди последних поступлений есть какие-нибудь особенные редкости? – Полным-полно. Пару лет назад в Риге при реконструкции старого дома совершенно случайно обнаружили велосипед фирмы «Густав Эренпрайс» 1938 года выпуска. Он был практически новым – похоже, на нем вообще не ездили. Выяснилось,что купили его еще до войны, желая спасти денежные средства от гиперинфляции, а в 1939 году замуровали в стене, чтобы врагам не достался. Врагов было много, причем с разных сторон – сначала одни оккупанты, потом другие, позднее советская власть… Кстати, в итоге столь своеобразные инвестиции оправдались: велосипед у потомков прозорливого горожанина пришлось выкупать! О ценах на старинные велосипеды Мятиев предпочитает не распространяться, чтобы ненароком вылетевшей цифрой не задрать планку непомерных амбиций хозяев. Из-за совершенно нереальной цены, например, коллекционер долго не мог выкупить у владимирских антикваров потрясающий образец кустарного творчества начала ХХ века – деревянный самокат, изготовленный безвестным крестьянином в собственном сарае. Впрочем, в итоге антиквары сдались и привезли чудо Мятиеву на дом. Из березы и ореха – Я буквально вижу этого талантливого самоучку, приехавшего гденибудь в 1900 году на ярмарку во Владимир и пораженно застывшего перед заморской диковинкой, которая стоила 200 целковых – больше, чем вся его изба со скотиной и домашней утварью, – мечтательно размышляет Мятиев. – Посмотрел пахарь на велосипед, поцокал языком и поехал домой. А дома решил, что сам тоже не лаптем щи хлебает… Обратите внимание: самокат сделан из березы и ореха по памяти – как подражание конкретному оригиналу. Так, отсутствует задний шкив, но есть храповик, да и сама рама какая-то несуразная. При этом по нему хорошо заметно, что он применялся по прямому назначению. – Как же он уцелел?! – Тоже волей случая. Когда в 1920-х годах автор этой потрясающей штуки умер, велосипед положили на чердак. А семья исторически занималась выращиванием табака-самосада, сушили его там же, на чердаке. Только поэтому велосипед в сухом и теплом помещении не съел жучок. А вот – удивительная редкость совсем из другой оперы: французский «Ирондаль» 1914 года выпуска. Выглядит не совсем привычно, верно? – По-моему, что-то с цепью напутано. – Как раз с цепью все в порядке! Это один из самых необычных велосипедов в моей коллекции – с двухскоростным приводом системы «Ретро-Директ». Две независимые звездочки, причем обе соединяются с третьей – ведущей – единой непрерывной цепью. При вращении педалей вперед работала пониженная передача, а назад – повышенная. Говоря языком автомеханики, это коробка передач без рычага переключения! Такие машины за всю велосипедную историю делались единственной фирмой и теперь даже по мировым меркам считаются подлинными реликвиями. А вот немецкий «Юбиллаум», изготовленный в 1929 году, к 50-летию фирмы «Дюркопп-Верке». Тут тоже есть разные передачи – их три, но движителем служит не цепь, а вал, спрятанный в небольшом цилиндрическом пере. Вообще-то валовая передача в велосипедах известна еще с 1890-х годов, но в России такие агрегаты не прижились: их надо было вовремя смазывать, а главное – ни в коем случае не разрешать местным кулибиным «из интереса» лазить в механизм. Но интересно же посмотреть, что там внутри! Или, пожалуйста, конструкция Педерсена, запатентованная в 1899 году. Сделанному по ней английскому велосипеду ровно век. – Выглядит хлипковато. – Внешне да. Но стоит сесть в седло, как многочисленные тонкие треугольники, из которых собрана рама, начинают друг друга усиливать и делают конструкцию невероятно жесткой и прочной. Машина весила всего 10 килограммов – феноменальный для 1907 года результат! Где же можно увидеть все эти велочудеса? Увы, мятиевский музей пока существует только на словах. Тридцать раритетов Андрей хранит в общедоступном Историко-спортивном музее Российского университета физической культуры в Измайлове, но большинство рассовано по гаражам и балконам. Рассказ коллекционера: ИДИ ДА БЕРИ! Как-то осенью 1992 года на трамвайной остановке я случайно познакомился с одним интереснейшим дедом. Он рассказал мне историю, с которой началась одна из самых увлекательных моих поисковых операций. Дед был ровесником века, но сохранил в свои 92 года ясность ума и великолепную память, а также юношескую непоседливость. Он воевал на пяти войнах и вышел в отставку уже после смерти «отца народов» полковником. Так вот, собеседник, узнав о моей страсти, рассказал, что в 1917 году был дружен с молодым офицером. Звали его Григорий. До Первой мировой войны Григорий учился в Петербургском университете и увлекался велосипедом. Ездил на велосипеде марки «Россия». В 1914 году пошел на фронт добровольцем. В 1917-м, приехав к родителям в дворянское имение под Оршей, закопал в пристройке-леднике памятные для себя вещи, которые не имел возможности вывезти, в том числе свой велосипед. Годом позже погиб, участвуя в составе Добровольческой армии в штурме Екатеринодара. И дед назвал село, возле которого располагалось имение. Спустя сутки я запихивал свой велосипед на третью полку плацкартного вагона. Конечно, понимал, что шансы найти велосипед «Россия», который для меня тогда был пределом мечтаний, не более чем один к ста. На следующий день я стоял под дождем на станции Орша и пытался сориентироваться по дрянной карте неизвестного масштаба. Намотав на колеса велосипеда больше 50 километров, я все-таки попал туда, куда стремился. Когда опросил местных жителей, выяснилось, что усадьба была разрушена еще во время войны, а пристройку снесли недавно, лет пять назад. Я совсем упал духом, однако спросил, не было ли чего необычного, когда ломали пристройку. Тут же мне с готовностью ответили: «Как же, клад нашли!» По поводу содержимого клада никто толком сказать ничего не мог, посоветовали обратиться к бригадиру экскаваторщиков. Еще день поисков, сомнений, мучений – и вдруг вполне компетентный ответ: «Да разве это клад, пяток ружей красивых, но ни на что не годных, да велосипед ржавый». – «А велосипед-то где?» – «Вон в бурьяне лежит, иди да бери». Я с трудом поверил в удачу. Так в моей коллекции появился велосипед первой русской велосипедной фабрики «Россия». ВЕБ-САЙТМУЗЕЯ АНДРЕЯ МЯТИЕВА: OLD-VELO.RU.