Кама Гинкас устроил ситуацию «очной ставки»

Он убил отца, выбросив его из окна, точно окурок. Придушил мать за то, что не отдавала старую военную форму. Пырнул ножом полицейского. Сблизился с девчонкой из бедного квартала, лишив ее невинности, а значит, единственной возможности удачно выйти замуж. И брат девчонки, который берег ее «честь» – единственную ценность большой и никчемной семьи, продал младшую сестру в публичный дом. Он убил ребенка, потому что его мать не сразу отдала ему ключи от машины. И, удрав в очередной раз из тюрьмы, шагнул навстречу своему любимому солнцу, разбившись насмерть. У Роберто Зукко был реальный прототип – серийный убийца и маньяк. В 70-е о нем писали многие газеты, но в истории он остался благодаря Бернару-Мари Кольтесу – драматургу, прожившему короткую жизнь (одним из первых умер от СПИДа) и оставившему несколько загадочных и тревожных текстов, за которые брались и Петер Штайн, и Патрис Шеро и многие другие европейские режиссеры. «Ампутировав» зрительный зал упавшим занавесом (так и тянет сказать железным) и посадив зрителей на сцену вместе с актерами, Кама Гинкас в который раз устроил им ситуацию «очной ставки». И снова поднял вопрос о беспредельной человеческой свободе и праве на нее, ребром поставленный в «Нелепой поэмке». Его Роберто Зукко (брутальный и обаятельный Эдуард Трухменев) – Раскольников ХХ века, без рефлексий и теорий, без проклятого вопроса про «тварь дрожащую», идущий по трупам, как по ступенькам, к свободе и солнцу, которое ему застят другие люди и человеческие связи. Несколько лет назад «Роберто Зукко» ставил молодой режиссер фоменковской выучки Василий Сенин – и его Зукко прорывался к небу (благо возможности Центра им. Мейерхольда позволяли распахнуть крышу). Гинкасовский герой лезет наверх и упирается в стенку – ТАМ не будет ничего. Впрочем, проклятые вопросы лихо отстраняются ернической клоунадой Алексея Дубровского и Сергея Лавыгина. Тюремные охранники, которые в упор не видят побег, занятые своим «внутренним» миром. Они же – полицейские, что не прочь побаловаться с девчонкой. Они же – пожилая супружеская чета, любопытная настолько, что готовы влезть между полицейским и вооруженным маньяком. Они же – актеры, глубокомысленно ворчащие, что «пьеса – вчерашний день, да и режиссер вчерашний день», как ворчат актеры во всех театрах. А рядом с ними – как скрипка с трещоткой – разворачивается история девчонки (Елена Лядова) и ее старшего брата (Игорь Балалаев) и сестры (Ольга Демидова), для которых сестричка была единственным смыслом. Пытаясь изнасиловать свою «испорченную» сестру, брат – деспот-тихоня точно приканчивает себя. От любви до насилия – один шаг. И сыгранно это с таким концентратом подлинности (не путать с натурализмом), что больно смотреть. А еще в «оркестре» Гинкаса есть гитара (группа 5nizza), чтобы петь горькие и ернические баллады о жизни, невесть зачем подаренной и проигранной в казино бытия быстро и бездумно.