Москвичей в 1908-м беспокоили другие проблемы

Сто лет назад в Москве вместо снятого за взятки Рейнбота появился новый градоначальник – генерал-майор Александр Александрович Адрианов, занимавший этот пост до мая 1915 года. И хотя числился генералом пехотным, но, окончив Военно-юридическую академию, служебную карьеру делал в судебном ведомстве. Новому градоначальнику предстояло разгребать «авгиевы конюшни», оставшиеся после Рейнбота. Он определил свою программу кратко – «неуклонная законность». Помогло новому градоначальнику и то, что перед его назначением в Москве свирепствовала сенатская комиссия под руководством Гарина, пересажавшая множество хапуг в форме. Хотя москвичей в феврале 1908-го беспокоили другие проблемы. В синематографе Гехтмана на Тверской улице публика, пришедшая на вечерний сеанс с детьми, начал «выражать неудовольствие» по поводу «картины возбуждающего характера». Один из зрителей пытался даже избить владельца кинотеатра. Собралась толпа, пришлось вмешаться полиции. Может быть, поэтому один из первых приказов градоначальника был направлен против фильмов «парижского жанра» (по современной классификации «эротических»). Адрианов предписал приставам «лично их просматривать» и фильмы явно непристойного характера уничтожать. Не знаем, сколько фильмов была просмотрено «цензурой», но приставы от такой нагрузки почему-то не отлынивали… Между тем 1908-й был високосным, и свой редкий день ангела 29 февраля отметили Касьяны. Газеты утверждали, что отметили «с чувством»: Отчего же это, милый друг Касьян, Пил вчера ты и сегодня тоже пьян? В мае, в марте, в декабре и в феврале Пьют Касьяны на российской на земле. Утешение им в жизни, знать, одно – Монопольное вино, вино, вино… В феврале разгорелся скандал в городском самоуправлении. Уволенный со службы десятник Кравченко подал жалобу на инженера Жукова, руководившего постройкой вагонных сараев в Миусском трамвайном парке. Десятник обвинил Жукова в недобросовестности, причинившей городу значительный ущерб. Он утверждал, что трамвайные ангары строились из недоброкачественных материалов, а при разборке старых строений исчезли добротные материалы, которые можно было продать. Инженер представил объяснение, и Технический совет признал жалобу необоснованной. А через несколько дней рухнула крыша одного из ангаров! Прав, значит, был обиженный десятник? На фоне таких происшествий жалобы обывателей на водовозов казались незначительными. Москвичи обижались, что водовозы, которых было много на окраинах городе, стали использовать при доставке воды маломерные ведра, а деньги брали за полноценные. Власти жалобы обывателей проигнорировали, а обиженные водовозы отомстили по-своему: жалобщиков на несколько дней оставляли вовсе без воды! В феврале в Москве разгорелся и один из первых телефонных скандалов. На станции скопилось более 150 заявлений москвичей, в которых говорилось, что неизвестные люди, звонившие им, «поносили их всяческими словами». Определить телефонных хулиганов по тем временам было практически невозможно, но одного все-таки поймали. В наказание у него просто сняли аппарат, а поскольку купить его можно было только у телефонного общества, то наказание оказалось «пожизненным»… Чем еще жила Москва сто лет назад? Очередной самоубийца использовал колокольню Ивана Великого для осуществления своего замысла. В городе участились случаи карманных краж. Даже в «храме науки» студенты были вынуждены прикреплять на свои шинели особые цепочки, которые пропускали через петли и запирали на замок. В отличие от нынешних времен зима в 1908-м выдалась снежной. Мощные снегопады засыпали российские дороги и без того не отличавшиеся «проездными качествами». Сугробы выросли до макушек телеграфных столбов. А в излучине Москвы-реки намело такую груду, что под ее тяжестью лед опустился на дно, образовав своеобразную плотину. Вода поднялась на два метра выше обычного зимнего уровня.