Три пятилетки назад в отставку ушел кабинет Егора Гайдара

И возвращается ветер. Вся парламентская кампания президента Путина была построена на антитезе: альтернатива нынешнему возрождению и укреплению страны – хаос и развал девяностых. Ни одного конкретного имени не было названо даже в предвыборном запале. Но, как говаривал еще незабвенный «железный нарком» Каганович, у каждой катастрофы должно быть имя, отечество и фамилия. И вы знаете этого человека – Егор Тимурович Гайдар, бывший член редколлегии «Правды», ставший волею обстоятельств для кого-то знаменем русского либерализма, а для кого-то пугалом. Недолгий срок его и. о. премьерства породил целую библиотеку мемуаров, анализов, оценок. Но, пожалуй, самый безжалостный диагноз деятельности так называемых младореформаторов поставил Милтон Фридман, один, казалось бы, из духовных отцов наших либералов. Так вот, узнав, что российское правительство отпустило цены, не обеспечив индексацию доходов населения и финансовую базу предприятий, американский монетарист пожал плечами: «Видно, эти ребята хорошо питались в детстве». О своем личном благополучии младореформаторы никогда не забывали. Злые языки утверждали, например, что приглашенный в гайдаровский кабинет будущий банкир Петр Авен, который в то время работал в штаб-квартире одной из международных организаций в Вене, потребовал и в Москве сохранения своего валютного содержания. Да и уходили в политическое небытие молодые либералы с солидными отступными: кто получил банк, кто возглавил финансовую ассоциацию. Егор Тимурович обрел под вывеской Института переходного периода немалые площади в самом центре Москвы, где в форме сдачи в аренду «излишков» квадратных метров на деле претворил в жизнь ряд своих экономических теорий. Младореформаторы впоследствии часто повторяли, что получили страну в состоянии, близком к полному коллапсу, с запасами продовольствия в столичных городах на несколько дней. Вопрос с продовольствием был механически решен с помощью массированных займов, которые в начале 2000 годов чуть не привели к кризису задолженности. Это когда стране надо было разом вернуть более семнадцати миллиардов долларов. Да, либералы не просто много назанимали, но и представили эту особенность своей политики как несомненное достоинство. В ходу был оборот «Гайдар – политик, под которого Запад дает деньги». Вот только он не был политиком, под которого списали бы хоть доллар прежних советских долгов, как тот же щедрый Запад поступил в отношении наших восточно-европейских соседей. К тому же новая Россия приняла на себя всю задолженность СССР, хоть значительная часть тех средств была потрачена на обретшие независимость республики. Но опять же, только так Запад мог гарантировать себе возращение денег. С большинства постсоветских государств что взять? Ну а с экономической политикой реформаторов все мы знакомы эмпирически. Внутренний рынок был открыт для потока иностранных зачастую некачественных товаров. Производить что-либо в стране стало невыгодно. Цены были отпущены при отсутствии налоговой системы и наведения порядка на таможне. Гиперинфляция свела всякую деловую активность к валютным спекуляциям и торговле. Приватизация искусственным образом была форсирована под идеологическим предлогом создания крепкого класса собственников, способного противостоять коммунистическому реваншу. Правда, порожденные той эпохой компрадоры предпочли не тратить время на противостояние, а вывезти капиталы поближе к новому заграничному месту жительства. У Гайдара-внука и его команды изначально не сложились отношения с тогдашним Верховным Советом РФ, который при всей своей неоднозначности придерживался курса на сохранение национальной экономики. Отчеты министров в Белом доме, служившем резиденцией для парламента, обычно заканчивались взаимными демаршами. В ответ на реплики типа «ребятки растерялись» или «мальчики в розовых штанишках» младореформаторы демонстративно покидали зал заседаний. Острая дискуссия разворачивалась вокруг введения купюр нового номинала – гиперинфляция порождала страшный дефицит наличных. И пока Руслан Хасбулатов возмущался – «Да, кто им позволит напечатать пятитысячные купюры» – возникла необходимость уже в пятидесятитысячных. Кончилось все, естественно, отставкой, хотя Гайдар так и не был официально утвержден в Верховным Советом в ранге премьера. На его смену пришел «тяжеловес» Виктор Черномырдин, началась его премьерская пятилетка. Большинство гайдаровских министров ушло вслед за своим шефом. Остались немногие. В частности, Анатолий Чубайс, которому только еще предстояло стать во всем виноватым. Итог своего правления Егор Гайдар подвел в книге, которую, как бы помягче выразиться, он написал в «содружестве» с известным журналистом, который в знак признательности получил место в предвыборном списке «Демократической России». Вот только список этот на выборах 1993 года потерпел видимую неудачу… Прошло пятнадцать лет. Гайдар постарел, избавился от дефекта речи и по-прежнему готов подавать советы.