«Козёл» на саксе

Без саксофониста и композитора Алексея Козлова историю московского да и российского джаза представить просто невозможно. При его участии в Москве появились знаменитые джаз-клубы и кафе «Молодежное», «Ритм», «Печора». А созданный им первый в нашей стране джаз-рок-ансамбль «Арсенал» до сих пор является у нас одним из лидеров и законодателей мод в этом направлении.Сегодня знаменитый музыкант отмечает 75-летний юбилей.[i][b]Я тоже самоучка[/b][/i][b]– Алексей Семенович, долгие годы джаз был в нашей стране под запретом. Скажите, а как в вашей жизни возникло увлечение джазом?[/b]– Я родился и вырос в Москве, поэтому, как и у большинства моих сверстников, значительная часть моего детства и юности прошла во дворе. Годам к семнадцати я стал все меньше и меньше бывать во дворе, а все чаще на «Бродвее» (так называлась у нас левая сторона Тверской улицы, идущая вниз от памятника Пушкину), в коктейль-холле, в «Шестиграннике», на танцевальных вечерах и «ночниках».К тому времени у меня был уже свой патефон, купленный мне отцом, и небольшая, но ценная по тем временам коллекция советских довоенных пластинок с записями джаза и эстрады, после 1948 года запрещенных.Здесь были оркестры Леонида Утесова, Александра Цфасмана, Александра Варламова, Эдди Рознера, песни Вадима Козина, Петра Лещенко, Александра Вертинского, Изабеллы Юрьевой.Когда я был в девятом классе, произошло еще одно важное событие. Отец моего школьного друга взял нас с собой в самый модный тогда ресторан «Аврора» (ныне «Будапешт»). Ресторан этот был известен тем, что только там играл официально джаз-оркестр, но не простой, а руководимый легендарным барабанщиком, выходцем из Венгрии, Лаци Олахом. Для меня это было первое в жизни посещение ресторана, поэтому, когда мы вошли в этот зал, мне показалось, что я попал в рай. Когда Лаци Олах начал играть, особенно исполняя свои «брэйки», я решил, что буду джазовым музыкантом, причем барабанщиком. Этот вечер запомнился мне на всю жизнь.[b]– Первое послевоенное поколение отечественных джазменов называют поколением самоучек.[/b]– Я тоже самоучка. В середине 50-х начал ходить на «биржу» – место, где собирались каждый день московские музыканты самого разного типа, туда же приходили и заказчики от разных организаций для того, чтобы нанять на работу небольшой состав для игры на вечере отдыха. С какого-то момента, осмелев, я и сам начал иногда поигрывать на «халтурах» то на рояле, то на контрабасе, но с такими же начинающими, как и я сам, почти бесплатно. Мое студенческое музицирование походило больше на модное хобби, пока я случайно не нашел под сценой клуба МИСИ им. Куйбышева, в котором тогда учился, старый, довоенный немецкий альт-саксофон в жутком состоянии. В то время саксофон был полностью изъят из отечественной жизни как символ американской культуры.Поэтому мою радость словами не выразить. На следующий же день я не пошел в институт, а стал самостоятельно изучать инструмент, пытаясь сопоставить его аппликатуру с клавиатурой рояля.Приблизительно через месяц я играл в одной тональности штук десять-двенадцать известных мелодий.[i][b]Есть контакт![/b][/i][b]– Джаз – это прежде всего определенная атмосфера даже не столько на сцене, сколько в зале. И вот с этой точки зрения напоминают ли сегодняшние клубы легендарные «Молодежное», «Синюю птицу»?[/b]– Конечно, многое изменилось. Тогда, в 60-е, джаз был самой модной музыкой, а в СССР – еще и запрещаемой, что придавало ему особую притягательность. Поэтому в таких заведениях, как кафе «Молодежное», «Аэлита» и «Синяя птица», собирались те, кто понастоящему разбирался в джазе, чувствовал его. Тогдашняя аудитория, что в клубах, что на концертах, умела слушать джаз. Знатоки отличали исполнение темы от импровизаций.Чутко реагировали на то, как было сыграно каждое соло, не боясь аплодировать. Это поддерживало музыкантов. Возникал определенный контакт с публикой. Каждый импровизатор старался сыграть так, чтобы ему похлопали в конце его соло. Я называю такое поведение аудитории «адекватной реакцией».В сегодняшних джаз-клубах атмосфера совсем иная.[b]– А чем же отличается новое поколение ваших слушателей?[/b]– Для молодых и неискушенных слушателей все, что ритмично и связано с импровизацией, – уже джаз. Беда только в том, что они не знают, как адекватно реагировать на живое исполнение. Скорее всего эти люди боятся показаться невежливыми и поэтому стесняются аплодировать после соло каждого импровизатора.Культура слушания джаза в России пока утрачена, но есть надежда, что со временем она возродится.[b]– Помимо концертной деятельности в ММДМ, вы выступаете с циклом лекций, посвященных современной музыкальной культуре. Как возникла идея этого цикла, в чем состоит ваша задача и кто эти лекции посещает?[/b]– Это не просто лекции в академическом смысле. Прежде всего – это лекции-концерты.В первом отделении я демонстрирую на большом экране довольно редкие видеосюжеты, раскрывающие смысл выбранной мною темы. Во втором отделении выступает коллектив, демонстрируя «живьем» то, о чем я рассказывал перед этим.Меня поразило, что абонементы на циклы моих лекций раскупались заранее. А главное, что приходит абсолютно новая для меня публика. Много молодежи, некоторые молодые родители приводят с собой детей. Параллельно этому и другим проектам я собираюсь продолжить работу над переизданием своей книги «Рок глазами джазмена», а также над редакцией новой версии моей книги «Джаз, рок и медные трубы», которая должна выйти в свет под названием «Джазист». В нее войдут мои статьи и новые автобиографические рассказы.[i][b]Таланты из «ящика»[/b][/i][b]– В книге «Козел на саксе» вы пишете, что обладаете экстрасенсорными способностями. В повседневной жизни это как-нибудь проявляется? У вас были случаи, когда ваши мистические способности приходили вам на помощь?[/b]– Никаким экстрасенсом я себя никогда не считал. Но я убежден, что у каждого человека имеются сверхчувственные способности. Надо просто их распознать и применять, никому не причиняя вреда. А любой артист или музыкант, выступающий перед большой аудиторией, просто обязан быть экстрасенсом, точнее гипнотизером. Иначе успеха не будет. Быть просто виртуозом и знатоком гармонии для импровизатора недостаточно.Необходимо во время исполнения передать аудитории не только уверенность в себе, но и удовольствие от собственной игры. Поэтому мне хотелось бы дать совет джазменам, банальный, но точный. В жизни лучше быть как можно скромнее, а на сцене, во время концерта, – предельно наглым.[b]– Что вы думаете о современной отечественной эстраде?[/b]– К большому сожалению, из эстрады практически ушло искусство. Осталась одна развлекаловка, постепенно заменившая и культуру, и контр культуру. И теперь мера популярности исполнителей и коллективов зависит от того, как часто они появляются по телевидению. Телевизионный «ящик» является в России главной пресс-формой, штампующей души людей. Свобода от цензуры в сфере популярной песни привела к тому, что в эфир стало возможным попадание певцов, музыки и текстов крайне низкого профессионального уровня.Процесс «раскрутки» новых звезд стал особым видом коммерческой деятельности, причем крайне выгодным. Эфир и сферы влияния в нем постепенно были поделены между несколькими компаниями.Процесс «раскрутки» – вещь непростая и дорогостоящая, прежде всего – для артиста. Поэтому артисты, даже известные, но пожелавшие остаться независимыми от акул шоу-бизнеса, практически не имеют шансов попасть на телеэкран. А что уж говорить о начинающих и бедных талантах.[b]Досье «ВМ»[/b][i]Народный артист России [b]Алексей Семенович Козлов[/b] родился в Москве, в семье психолога и преподавателя теории музыки.Поступив после школы в Московский архитектурный институт, Алексей вошел в состав местного эстрадного оркестра как барабанщик.До 1976 года Алексей Козлов работал научным сотрудником отдела теории дизайна ВНИИ технической эстетики.Начиная с 1957 года Алексей Козлов стал зарабатывать своей игрой деньги, принимал участие в создании джаз-клубов и организации концертов.Участник и лауреат многочисленных отечественных и зарубежных фестивалей джаза.Автор книг «Рок: истоки и развитие», «Козел на саксе».Автор музыки ко многим театральным постановкам, кино- и видеофильмам.[/i]