Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Великий пост

Великий пост

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Профи вместо князей

Общество
Профи вместо князей

[b]– Валерий Павлович, вы недавно находитесь на посту первого заместителя спикера Совета Федерации…[/b]– Да и сам пост недавно существует.[b]– Как и новый состав парламента. В чем отличие между нынешним парламентом, где вы являетесь сенатором, и предыдущим, где вы работали в аппарате?[/b]– Разница определяется новым Законом о порядке формирования СФ. Статус тот же, люди другие. Я не сторонник сравнивать два состава: одни лучше, потому что профессиональные, другие хуже. У меня, кстати, возникает внутренний протест, когда говорят, что нынешний СФ работает на профессиональной основе: профессионалами-парламентариями еще необходимо стать, вузов соответствующих нет, учеба проходит прямо здесь. Значит, до профессионального парламента еще должно пройти время, люди должны научиться говорить на общем языке. Пока что есть лишь структура.[b]– Стоило ли менять прежнюю структуру?[/b]– Я не хочу критиковать старый состав СФ. Говорят, что там было скучновато, особенно по сравнению с Думой, что там собирались удельные князья и раскланивались друг другу. Зато это был стабилизирующий орган, который в условиях слабеющей президентской власти, семибанкирщины и других аномальных проявлений власти дополнял президента. Особенно хорошо это проявилось после августа 1998 года. Если бы тогда наши удельные князья сидели по своим регионам и не собирались в Москве, мы могли бы погрязнуть в экономическом сепаратизме. Этого не произошло. Так что в тех условиях СФ себя оправдывал. Сейчас ситуация другая. Никто в силе президентской власти не сомневается…[b]– Кроме Бориса Абрамовича, пожалуй.[/b]– Это лишний раз свидетельствует, что власть действительно сильная. Если бы она была слаба, Борис Абрамович не сомневался бы, как он и поступал в поздних девяностых. Именно поэтому от нового СФ требуется сосредоточение на законодательной деятельности.[b][i]О поколениях политиков[/i]– С Советом Федерации произошло то же, что и с президентской властью: смена поколений. Вы и нынешний спикер Миронов – люди другого поколения, нежели Строев. Причем ваше поколение в большинстве своем не проходило горнило предвыборных баталий, не боролосьза кресло депутата или губернатора…[/b]– Я был депутатом, но на безальтернативной основе в советский период.[b]– Может ли это новое поколение развернуть страну?[/b]– Я бы не хотел противопоставлять поколения: хорошие – плохие. Сегодняшнее состояние страны востребовало новый облик политиков. Это люди, способные интегрировать Россию в мировое сообщество. Политики старого поколения должны были хорошо знать жизнь трудового коллектива, пройти путь от станка до начальника комбината, знать принципы командно-административной экономики, замыкать все решения на себя… Работа, не щадя живота своего и животов окружающих.Сейчас условия другие, и нужны другие люди. В большинстве случаев современный политик говорит на иностранных языках, а раньше это было излишним. У нас меньше изоляционизма, но меньше и корпоративности. Но основное – это другое мышление, хотя от старого, где все было обязательное «сверху донизу», отказываться очень сложно.[b]– Вы этим новым мышлением обладаете?[/b]– Да я вообще-то себя отношу к промежуточному поколению. Те, которым сейчас по 40–50, прошли школу комсомола, между нами есть элементы иных отношений, есть романтизм, который не присущ поколению, идущему за нами. Между нами и следующим поколением политиков разрыв будет значительно больший, чем между нами и нашими предшественниками. У тридцатилетних уже другое образование и другая мотивация. И, как правило, – опыт ведения бизнеса в рыночных условиях.Кстати, я могу назвать еще одно отличие старых и новых политиков. Старые овладели рыночным языком, они употребляют слова «акционерное общество» или «фондовый рынок», но мышление оставалось старым: «надо сказать, надо заставить»… Нынешние уже так не поступают, что сказывается и на политике.[b][i]О Кохе и Кондратенко[/i]– В нынешнем составе СФ присутствуют представители обоих поколений. Как, например, вы сумеете впрячь в одну упряжку Коха и Кондратенко?[/b]– Этим смущаться не надо, это данность, отражающая состояние общества. Оно неоднородно, и таких уж ультрарыночников-демократов в нем не так и много. Мы декларируем демократию, мы ее строим, но пока до завершения далеко. Согласитесь, было бы странно, если в парламенте сидели бы одни Кохи.[b]– Как раз это бы не было странно. Ведь в Совет Федерации посылают людей, чтобы они защищали здесь интересы региона. Ленобласть решила вместо слабого своего взять сильного чужого, который знает в Москве все входы и выходы, и при этом современно мыслит. Вас ведь тоже нанял Сахалин?[/b]– Это логично, но всетаки я привествую, что в Сенате находятся и такие люди, как Кондратенко. Если бы здесь сидели люди одного склада, одного представления, мы бы тоже дров наломали. Мы бы без оглядки на ту часть общества, которую объективно представляет Николай Игнатович, устремились бы в очередное светлое будущее, развели бы либерализм, не понимая, что это такое. Я, кстати, удивляюсь либерализму тех, кто его навязывал всем остальным, причем теми же методами, которыми нам когда-то навязывали коммунизм. Вот таких либералов надо метлой гнать.[b]– Тоже Чубайса не любите?[/b]– В этом смысле – да. Не то чтобы не люблю, но не одобряю его деятельность, хотя не могу не отметить его уникальных организаторских способностей. Навязывать обществу ценности, пусть даже самые правильные, абсолютно бесперспективно.Так что парламент пусть будет разным, а командой единомышленников пусть будет правительство.[b][i]О демократии[/i]– В свое время Борис Николаевич отличился тем, что из Верховного Совета почти всех единомышленников взял в исполнительную власть, после чего парламент благополучно покраснел и была стрельба. Сейчас ситуация обратная: в вашей палате парламента полно людей, которые в выборах практически не участвовали, горнила избирательной борьбы они лично не проходили и прекрасно обходятся без этого. Не является новой угрозой демократии то, что во власти сейчас много людей, не познавших на себе «прелестей» демократических процедур и шедших к ней аппаратным путем?[/b]– Для меня демократия – это механизм политической власти, который обеспечивает отражение воли и интересов большинства населения государства. И мне как человеку, чей менталитет сформирован демократическими принципами, всегда претит, когда этот механизм пробуксовывает или вовсе не работает. Когда вы заговорили о демократии, мне сразуна ум пришло другое определение: «Демократия – это форма государственного устройства, позволяющая точно оценить, чем является твой народ». И хотя это определение многим может не понравиться, именно оно очень четко сработало у нас в 90-е годы. Тогда демократию провозгласили в один момент – и получили сперва 91-й, а потом и 93-й год, когда расстреляли собственный символ демократии и повергли в шок весь мир. Есть еще одно, более уничижительное определение демократии, или псевдодемократии: «управление цирком из обезьяньей клетки». И мы подчас вписываемся в это определение! Тогда, когда вместо демократии мы ставим во главу угла демократические процедуры.Ведь демократия не сводится к чисто формальным моментам, она нужна, чтобы предоставить гражданам страны демократические права и дать возможность их реализовать. Это дорого, демократия требует богатого государства. Провозгласить ее можно так же, как провозглашали коммунизм – где угодно и когда угодно. А попробуй сделай… Мы вот подписываемся под декларациями для вхождения в Совет Европы, но в состоянии ли мы их выполнить? Например, обеспечить то содержание заключенных, которое мы обещаем сделать при вхождении в Совет Европы? Если бы были в состоянии, то у нас бы вся страна в тюрьмы переехала, потому что, по нашим меркам, это санаторий. Поэтому, как ни грустно, нужно признать, что мы – не совсем еще демократия.[b]– Это вы из общения с сенаторами почерпнули?[/b]– Нет, личный опыт. Такие убеждения у меня с начала 90-х годов, когда я был секретарем Московского горкома комсомола, работал с корреспондентами «Московского комсомольца» и у нас были большие дискуссии. Я говорил этим романтикам: если мы сейчас в один момент разгромим здание на Старой площади, демократия в стране не наступит. Когда я шел в толпе сметающих памятник Дзержинскому, я видел людей, которые пили шампанское и говорили про воздух свободы. Но я тогда чувствовал воздух гари, не более того.[b][i]О переезде[/i]– В последнее время много говорят о переезде СФ в новое здание.[/b]– На фоне тех, которые мы с вами обсуждали, он какой-то маленький, но уж ладно… Вы часто бывали в этом здании? И как оно вам?[b]– Честно говоря, мне в нем всегда очень плохо. Обычно голова болит[/b].– Вот и мне тоже. И тоже голова. Энергетика отрицательная, волосы начинают у кого-то выпадать, у кого-то веером становиться. И это не случайно. Но мы здесь сидим в одном из самых хороших кабинетов, с краешку, так что мне грех жаловаться, но о коллегах надо подумать. Очень много было критических стрел выпущено в эту идею, что естественно – в России не принято любить власть, и особенно бюрократию. Мы всегда уповаем на власть, всегда считаем ее за все ответственной, но никогда не любим. Я понимаю журналистов, они пишут то, что будут читать, но ведь это действительно не самая важная проблема для общества и не самые большие траты. Если сравнить условия работы депутатов Госдумы и наши, то мы здесь просто в унизительном положении. Невозможно нормально работать над законами, если рядом с тобой в той же комнате сидят помощники, да еще и посетители. У наших экспертов, как правило, нет рабочего стола и компьютера, так чего вы от них хотите?[b]– И все-таки: переезжать собираетесь, и если «да», то куда?[/b]– Пока что определенности нет. Есть варианты, есть политическая воля. Решать в ущерб кому-либо, и в первую очередь государственной казне, мы не будем. И, опережая ваш вопрос, сразу скажу: ни о каких других вариантах, кроме московских, я не слышал.[b][i]О свободе слова[/i]– В девяностых годах вы отвечали в горкоме комсомола за прессу…[/b]– Да, поэтому то, что случилось с «Московским комсомольцем», это и моя вина.[b]– Вы как профессионал можете оценить, когда было больше свободы слова: тогда или сейчас?[/b]– Мы тогда были куда большие демократы, чем нынешние управленцы, потому что давали право трудовым коллективам СМИ акционироваться и работать так, как они хотят. Тогда мы исходили из слов Михаила Сергеевича «больше гласности», стремились раскачать… сейчас они решают другую задачу.[b]– Вы могли бы построить график свободы слова в нашей стране?[/b]– Если только очень приблизительный (строит). Проценты я не буду ставить – все-таки выпускник МАИ, ракетно-космического факультета, а задача не такая простая, трудно быть точным, иначе это будет профанация. Цифры обязывают.[b]– Почему после 1995 года практически ровная линия?[/b]– Там происходит смена собственников СМИ, но на общей тенденции пока что это сильно не отражается. Это действительно борьба хозяйствующих субъектов. Посмотрим, что будет дальше.[b]Досье «ВМ»[/b][i]43 года, женат, сыновьям 21 и 16 лет. Учился в МАИ, был инженером, секретарем МГК ВЛКСМ, бизнесменом, государственным служащим. Работал в аппарате Совета Федерации прошлого созыва, в нынешний был избран от Сахалинской области, руководил депутатской группой «Федерация». С начала этого года – первый заместитель председателя палаты.[/i]

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.