Наташа, не потерявшая души и сердца

Это было замечательно, и я никак не ожидала, но она узнала меня сразу, мгновенно, я успела только сказать в трубку: — Наташа? Добрый вечер, это… — Оля, ты? Ну да, мой низкий голос «бас-профундо» с кем спутаешь — а все равно приятно! Ведь мы и разговаривали-то с ней всего раза три, а виделись и того меньше. То есть… Нет, не так. Это я видела ее. Она меня — нет. Сколько раз ловлю себя на неловком слове, сколько проскакивало у меня в жизни плохих, порой непоправимых оговорок в разговорах с инвалидами… Ну можно ли говорить незрячему человеку «Увидимся»? Это было летом, мы встретились сначала в окружном Обществе слепых, а потом у нее дома и долго разговаривали, болтали, шутили обо всем на свете. О женской любви и дружбе, и о мужской верности, и о взрослых детях, и про дела на Украине, откуда родом троюродная сестра Валя, которая ходила и ухаживала за Наташей после того, что случилось. А случился взрыв на станции метро «Парк культуры». И было это 29 марта 2010 года. И Наташа Головина оказалась в том проклятом вагоне, куда вошла смертница-шахидка. Взрывом ей буквально снесло лицо. Чудом осталась жива. Лежала в коме. Выжила, но зрение потеряла полностью. Психологи, врачи, активисты Московского общества слепых, дай Бог им всем здоровья, работали, занимались с ней — и в больнице, и потом, когда выписали ее домой. И вытащили, практически вырвали из того круга мрака и отчаяния, в котором она оказалась, — и мрака в самом что ни на есть буквальном в данном случае смысле. Мрака в смысле абсолютной и полной темноты. Убедили, доказали, заставили поверить: нельзя умирать раньше времени, жизнь не кончена, в жизни может быть еще столько всего! Даже если не видишь. Потому что можно видеть сердцем и душой. И это не красивый оборот, фигура речи, а чистая правда. А во-вторых, потому что научат тебя «видеть» и кончиками пальцев — есть люди, они помогут, ты не одна! Ну и самое главное, конечно — семья. Муж, сыновья, братья и сестры — все были рядом в те недели и месяцы, не бросили, не оставили, стеной встали за свою Наташу. Муж дневал и ночевал в больнице, все родные помогали кто как и чем мог, — и эти руки родные, теплые, живые руки, которые она чувствовала каждый день и каждый час, — они и спасли. Как это просто, как это сложно, как это банально и как это непередаваемо, несказанно важно: когда ты НЕ ОДНА. [i][b]В ОБЩЕМ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ — В ВОЗРАСТЕ, В 40-50 ЛЕТ, ПОЛНОСТЬЮ ОСЛЕПНУТЬ... ЭТО ЖИТЬ НАДО УЧИТЬСЯ ЗАНОВО![/b][/i] …А последний наш разговор был еще летом, и у меня давно скребло на душе — позвонить, поговорить, узнать, как дела. — Ой, Олечка, да все у меня замечательно, спасибо! Вот недавно приехала из реабилитационного центра для слепых, это федеральный такой центр, в Волоколамске, там — отлично! Два месяца прожила, нас учили Брайлю, учили ориентированию… Ой, да чему только не учили! Ну просто как в школе: с утра встаем — и на занятия, до двух занятия по реабилитации, а потом кружки, кружки, кружки! Веришь, минутки свободной не было! И все так интересно, так здорово, в понедельник — кулинарное дело, во вторник пчеловодство, в среду — оригами, в четверг — баня… — Банный день? — Ага! Да там и бассейн есть, и баня такая замечательная! Ну вот, и другие кружки, и переплетное дело, и компьютер, и… Ну просто всего не перечислишь! А еще дискотеки три раза в неделю! Как кормили? Да замечательно, так вкусно! Оль, а комнаты — на трех человек, я с такими хорошими женщинами познакомилась, вообще народ удивительный, такой приветливый, такой доброжелательный, и знаешь, там же не все тотально слепые, есть и которые видят немножко, но им ведь тоже нужна реабилитация. А женщины — одна постарше меня, другая помладше, одна из-за диабета потеряла зрение, а у другой там другая история… Ну в общем, ты понимаешь, что это такое — в возрасте, в 40–50 лет, полностью ослепнуть... Это жить надо учиться заново, все — как младенец, каждый шаг, каждое движение, и к этому надо привыкнуть… Нет, я тебе хочу сказать, центр — просто замечательный, правда! — Наташ, а еще-то тебя туда возьмут? — Ну, конечно! И там еще есть такая программа профессиональной реабилитации, это уже не на два месяца, а на пять, и там учат разным профессиям, которыми нам, незрячим, можно заниматься. И садоводство, и ландшафтный дизайн, и переплетное дело, и можно выбирать, к чему душа лежит… — И что ты выбрала? Не ландшафтный дизайн? А то у меня подруга есть, колясочница, так у нее своя фирма по ландшафтному дизайну… — Слушай, это здорово, но мне, вообще-то, знаешь, чего хочется? Такая штука есть — лозоплетение. — Корзинки плести? — Ну, не только — там много чего можно наплести. — Ага: с три короба! Мы обе соображаем, что у нас получился неплохой каламбур, и начинаем хохотать. Отхохотавшись, она продолжает: — В общем, я туда, в Волоколамск в реабилитационный центр для слепых, обязательно еще поеду, а ландшафтный дизайн — это здорово, но как же это она, твоя подруга — на инвалидной коляске? Вот несчастье, ноги не ходят, да? А что случилось? Авария, да? А семья у нее есть? А дети? Двое? И муж не бросил? Вот молодец какой, а сколько им лет-то, этим ребятам? Ой, какие молоденькие… И я рассказываю ей про Юлю Никитину (была у меня про нее статья в «Вечерке» этим летом), и тут же приходит мысль, что неплохо бы их познакомить, этих замечательных женщин, и подружить. Потому что нужно, обязательно нужно чтобы хорошие, добрые, светлые люди знали друг про друга и, может, на будущей неделе встретимся, чего тянуть? Но Наташа говорит, что как раз на следующей неделе она идет к профессору по поводу операции: ей обещали «сделать косметику», «вернуть лицо». Ведь сейчас она… ведь сейчас у нее… Ну, в общем, неважно у нее сейчас с лицом. После взрыва собирали по кусочкам: косточку на скулу из бедра, кожу с груди. Так что операция будет обязательно, и так же, как и все лечение и реабилитация, и пребывание в Волоколамске, все это — бесплатно, конечно, за счет государства…. Спрашиваю: как муж, как сестра Валя, как ребята-сыновья? А все у нее «замечательно!» — что ни спроси. И зовет в гости — хоть одна, хоть с Юлей, хоть с кем приезжай, говорит — чем больше друзей, тем лучше! И разговор наш продолжался бы еще, но там, у нее дома, звонят в дверь — пришел брат с женой, с семьей, так что надо встречать, надо принимать и кормить, и будет у нее сейчас дым коромыслом, и, в общем, пока-пока! …Приеду, Наташ, обязательно приеду. И друзей привезу. А ты и сама мне звони, ладно? Я твой голос тоже ни с каким другим не спутаю, из тысячи узнаю. [b]СПРАВКА[/b] [i]29 марта 2010 года в 7.56 в Московском метрополитене, на станции «Лубянка», во втором вагоне поезда произошел взрыв. Позже, в 8.39, на станции метро «Парк культуры»-радиальная сработало еще одно взрывное устройство. В результате терактов погибли 40 человек, более 90 пострадали. Непосредственно в результате обоих взрывов погибли на месте 36 человек. В последующие дни в больницах умерли еще 4 человека... Следствие установило личности террористок. Одна из них, Дженнет Абдурахманова, уроженка Дагестана, 17 лет, вдова лидера дагестанских боевиков Умалата Магомедова, подорвала себя на станции «Парк культуры».[/i] [b] ПОМОЖЕМ, ПОДСКАЖЕМ, НАУЧИМ АЛЕКСАНДР МОШКОВСКИЙ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ МОСКОВСКОЙ ГОРОДСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВСЕРОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА СЛЕПЫХ:[/b] — МГО ВОС уже не первый год работает по программе реабилитации людей, потерявших зрение. Эта программа включает в себя такие направления, как обучение личной гигиене, пользование домашней техникой, ориентирование в городе и многие другие. МГО ВОС «Полежаевская» Ул. Куусинена, 19А Тел.[b] 8-499-943-54-94[/b], e-mail:[i] mgovos@yandex.ru[/i] [b] ПРОЕКТЫ[/b] Завтра в Москве, на площадке отеля Hilton (ул. Каланчевская, 21/40), состоится презентация и запуск первой в России универсальной социальной интернет-платформы «Я — ЧЕЛОВЕК», направленной на преодоление границ, существующих в нашем обществе у людей с ограниченными возможностями здоровья. Проект рассчитан на сообщество единомышленников со всего мира, которые теперь могут иметь возможность объединения на портале «Я — ЧЕЛОВЕК». Проект осуществлен компанией General Business Model (GBM) при поддержке Общероссийской общественной организации «Инвалиды России».