Страусиный самозахват

[b]Виктор Иосифович Туревич любит птиц. Конкретно — страусов. Любит столь сильно, что построил своим питомцам в Мытищинском районе шикарные хоромы.[/b]И такая привязанность к пернатым не вызывала бы никаких вопросов, если бы владения г-на Туревича не стояли на берегу Клязьминского водохранилища, а рядом не обретались соседи. Не птицы — люди.Деревенька Подрезово вытянулась нешироким клином вдоль Осташковского шоссе. С одной стороны — автодорога, с другой — живописная водная гладь. Некогда полоску от шоссе до деревенской улицы занимали картофельные огороды местных жителей. Потом объявился московский предприниматель Виктор Туревич, переговорил с «аборигенами», и те перестали на своих лоскутах растить полезные корнеплоды. Наверное, надоело. Но только сразу после того земельный надел Виктора Иосифовича, купившего чуть раньше здесь же, в Подрезове, участок площадью 12 соток, сказочно вырос. Как раз за счет бывших огородов.Высоченный забор не может преградить путь запахам, которые источают владения любителя экзотической фауны. Подъезжаем к неприступным воротам. Звоним. Спустя пять минут показывается деловой молодой человек.— Добрый день. Сколько у вас стоят взрослые страусы-трехлетки? Меня внимательно изучают взглядом. Потом просят подождать, и калитка захлопывается. Слышно, как внутри переговариваются по мобильнику. Потом дверца снова отворяется:— Тысяча семьсот долларов. Но сейчас их, кажется, нет. Позвоните вот по такому-то телефону… Все, аудиенция окончена. Нечего и говорить, что, несмотря на вызывающий дом, выстроенный в центре страусиного ранчо, владелец земельного участка не бегает к кормушкам самостоятельно. А «птичники», дежурящие на ферме, даже не дают визитерам его телефон — для конкретного разговора с заказчиком в московском офисе сидит специальный менеджер.Однако при известной сноровке на охраняемую как зеницу ока ферму можно взглянуть с относительно близкого расстояния. Скажу честно: увиденное поражает. Рядом со зданием, стоящим на изначально законных 12 сотках, гуляет только-только оперившийся молодняк. А вся присоединенная позднее полоса вдоль Осташковского шоссе поделена поперек на несколько загонов.Сколько же тут птиц? Несколько раз пытаюсь начать считать заново, но каждый раз сбиваюсь. Немудрено: голов никак не меньше сотни. И все это горделивое племя месит ногами собственный навоз. Теперь понятно, отчего такое амбре! Впрочем, запах — ладно, в конце концов, можно нос зажать. Но пока еще никто не отменял регулярно издаваемые Минздравом санитарно-эпидемиологические нормы и правила. А они гласят: при поголовье птицы от 75 шт.от ближайшего жилья питомник должен отстоять на 40 метров. Пикантность ситуации в том, что соседнее домовладение примыкает вплотную к страусиной ферме!— Я почти достроила новый дом, — возмущается москвичка Раиса Степаненко, — и тут началось. Четверть моего участка постоянно заливается птичьим пометом, из-за вони невозможно находиться на огороде. Решились продать недострой — так возможные покупатели, увидев, кто (вернее, что) с нами соседствует, сразу разворачиваются и уезжают!Между прочим, страусиная ферма еще и перегородила к нам пожарный проезд.— Виктор Иосифович, — добавляет сын Раисы Павловны Сергей, — вероятно, очень занятый человек. На все наши претензии он отвечает, что документы у него в порядке, хотя нам он бумаги, естественно, не показывает. Иногда мы видим, как хозяин фермы привозит сюда школьников на экскурсию. Поговаривают, разведение страусов — очень выгодный бизнес, поэтому все должностные лица у таких людей в кармане.Мы навестили местных должностных людей.Вот что сказал репортеру «ВМ» глава Коргашинского сельского округа Мытищинского района Юрий Малекин:— О самодеятельной страусиной ферме слухи ходили давно. На днях поступила письменная жалоба. Вместе с представителем Госсанэпиднадзора мы отправились по указанному адресу в Подрезово. Нас туда просто-напросто не пустили! Теперь я как представитель местного самоуправления обязан выяснить, на каком основании и в каких целях гражданин Туревич пользуется землей в 150 метрах от уреза воды. Но должен сказать, что процедура наказания таких вот нарушителей, разработанная во время демократических грез начала 90-х, безнадежно устарела. Реально взыскать ущерб с них очень тяжело. Хотя мы, конечно, постараемся разобраться.Между прочим, вы сильно ошибаетесь, если думаете, будто коллизия затронула несколько десятков деревенских жителей. Клязьминское водохранилище — важнейший резервуар столичной питьевой воды. Сейчас, в весеннюю пору, вся накопленная за зиму гадость потечет под уклон прямо к берегу.И когда вы в очередной раз прочтете сообщения Мосводоканала о безымянных нарушителях подмосковного экологического баланса — вспомните страусиную ферму в Подрезове. Не такие уж они безымянные…