Комедия о банкротстве — с продолжением

В середине позапрошлого столетия драматург Александр Островский написал комедию, повествующую о том, как не слишком разборчивый в средствах купеческий приказчик открыл собственное дело, посадив в долговую яму своего хозяина и ловко присвоив его капитал. Образованная театральная публика и критики иронизировали по поводу нравов старомосковских купчин и говорили о неразвитости в их среде европейской предпринимательской этики, но скандалы с лжебанкротством оставались привычной чертой тогдашней деловой жизни.С тех пор минуло полтора столетия. Пьеса «Свои люди — сочтемся» давно стала драматургической классикой. А в России снова рынок и свобода предпринимательства: частные биржи, банки, финансово-промышленные компании и, разумеется, новые скандалы вокруг банкротства. Отъем собственности и бизнеса при помощи искусственного разорения по-прежнему в ходу. Правда, методы стали куда изощреннее – как-никак на дворе эпоха новейших информационных технологий.По правде говоря, для того чтобы захватить чужое производство, семи пядей во лбу иметь не нужно.Достаточно внимательно прочитать действующий Закон РФ о несостоятельности (банкротстве) предприятий. Сейчас многие аналитики вынуждены признать: закон о банкротстве, принятый в 1998 году абсолютным большинством депутатов Государственной думы (и потому считавшийся весьма удачным), на самом деле составлен в интересах тех финансово-промышленных групп, которые, испытывая недовольство итогами приватизации, взяли курс на передел собственности. В качестве подручного средства был выбран захват предприятий за долги.Однако критикуемый промышленниками закон продолжает действовать и приносить плоды тем, кто его лоббировал. Написан он так, что в случае необходимости кредиторам не составляет большого труда засадить своих партнеров в долговую яму: достаточно скупить большую часть долговых обязательств и, требуя немедленного возвращения кредитов, обратиться в Арбитражный суд, который немедленно возбудит процедуру банкротства.Дальше процесс становится практически необратимым. Администрация и владельцы предприятия от руководства отстраняются, их место занимает конкурсный управляющий, как правило, отстаивающий интересы кредитора. Такому, с позволения сказать, «кризисному менеджеру» ничего не стоит влезть в новые долги и окончательно затянуть петлю на шее жертвы.Самое интересное, что даже если «попавший» на банкротство владелец сумеет найти средства на погашение долга, кредитор может отказаться — ведь весь сыр-бор затевался не из-за долгов, а из-за приносящей доходы собственности.Поскольку в условиях современной экономики развивать новое и расширять существующее промышленное производство без заимствований практически невозможно, любое приносящее прибыль предприятие (а ведь только такое предприятие заботится о расширении производства) имеет энное количество кредиторов. Но вернуть все долги разом очень сложно даже весьма стабильному и преуспевающему предприятию. Этим и пользуются охотники за векселями: выбирают подходящий для захвата объект и в считанные месяцы добиваются поставленной цели.Если бы Островский жил в наши дни, он написал бы не пьесу в четырех действиях, а целую мыльную оперу. Благо материалов для захватывающего сюжета более чем достаточно. Возьмем, к примеру, историю с газодобывающим предприятием «Роспан». Вот уже два года новоуренгойский гигант, которому принадлежат лучшие месторождения газа в Ямало-Ненецком округе, лихорадит от не прекращающихся попыток объявить его банкротом.То, что «Роспан» — весьма лакомый кусочек — не вызывает никакого сомнения. Предприятию принадлежат права на разработку Новоуренгойского и Восточноуренгойского газовых месторождений, запасы которых составляют 560 млрд. кубометров газа и 96 млн. тонн газового конденсата.Минимальный объем газодобычи за год превышает 1 млрд. кубометров. Бурение скважин производится на сверхглубокой глубине — до 4 километров. Стоимость основных фондов и оборудования составляет сотни миллионов долларов.Не удивительно, что именно на «Роспан» положили глаз в ТНК — компании, придерживающейся агрессивной линии расширения собственного влияния на рынке энергоносителей. Скупив долги предприятия через фирму «Нафта-Энергия», танкисты, как их образно называют в журналистской среде, добились начала процедуры банкротства и назначения конкурсного управляющего г-на Рубцова. Как результат, снижение объемов производства, резкое сокращение зарплаты рабочим, нецелевое использование средств, расширение долгов — все в соответствии с последними «ноу-хау» в области передела собственности.Самое печальное в истории с «Роспаном» — на грань разорения поставлено действительно перспективное и динамично развивающееся предприятие. Чего только стоит беспрецедентный эксперимент по установке четырехкилометровых скважин. Даже представители ТНК согласны с тем, что предприятие «вполне окупаемо». Но им не нужны ни долги, ни возможная прибыль от развития производства: как говорится, ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.Вполне понятно, почему, когда акционерам «Роспана» удалось найти средства на погашение всех долгов (в размере свыше 3 млрд. рублей), кредиторы от них наотрез отказались.Ямало-Ненецкий сериал в самом разгаре. Не так давно Московский арбитражный суд, вняв голосу разума, объявил о прекращении банкротства «Роспана». Восстановленные в правах законные владельцы предприятия избрали нового генерального директора и приступили к расследованию хозяйственной и финансовой деятельности в период правления конкурсной администрации. Однако кредиторы отступать не собираются и уже выступили с соответствующими апелляциями. Впереди долгая череда разбирательств в различных инстанциях. Вероятность рационального решения в условиях действующего законодательства стремится к нулю. Вариант полюбовного решения проблемы на основании норм предпринимательской этики тоже пока исключен. Когда речь идет о миллиардах, принцип «свои люди — сочтемся» уже не действует.