Обнаженные для Сталина

[b]В воскресенье в столице Польши закрылась 49-я Международная книжная ярмарка, прошедшая под девизом: «Россия – открываем заново».Пред гордою полячкой…[/b]Россия и Польша. Как много в этих звуках для сердца русского слилось. А для сердца польского! История отношений наших двух стран уходит в глубь веков, и это, увы, все больше история войн и глубоких взаимных обид.Следы обид можно увидеть и в произведениях искусства. С нашей стороны, например, в операх «Иван Сусанин» и «Борис Годунов». С польской – в поэме «Дзяды» Мицкевича, в недавней книге Тадеуша Конвицкого «Польский комплекс», много где еще. Но история отношений России и Польши – это и история любви. Нашей – к музыке Шопена, да хотя бы и к «Полонезу» Огинского. К историческим романам Сенкевича, к ироническим детективам Иоанны Хмелевской, к мудрой фантастике Станислава Лема.Наши театралы всегда любили польский театр (пароль для самых продвинутых – Ежи Гротовский). Не надо объяснять, что значат для любителей кино имена Анджея Вайды, Кшиштофа Занусси, Кшиштофа Кесьлевского, Ежи Кавалеровича. А польские актеры! Назову лишь одно имя: Барбара Брыльска.Между прочим, на недавних концертах в Москве Марыли Родович было больше слушателей, чем собирают бывшие рок- и поп-звезды из Америки и Англии.Знаю точно: поляки также не мыслят себя без русской музыки, русской литературы, без Окуджавы, Высоцкого и многого другого.[b]Ломать – не строить[/b]Варшавский Дворец культуры и науки, в котором больше четырех десятилетий проводятся международные книжные ярмарки, был подарен Польше Советским Союзом в 1955 году. Это сейчас в центре Варшавы построено и продолжает строиться много суперсовременных небоскребов, а долгие годы после войны сталинская высотка была единственной архитектурной доминантой.Высотка как высотка, поляки содержат ее в порядке, умеют правильно распорядиться ее непростым внутренним пространством, а по вечерам очень красиво подсвечивают. А ведь в начале 90-х годов ее чуть не разобрали, посчитав (не без основания) символом советского тоталитаризма. По подобным соображениям в 1918 году, сразу после того как Польша стала независимым государством, в самом центре Варшавы был разобран дивной красоты храм Александра Невского.На сей раз назло мамке уши отмораживать не стали. И теперь в этом замечательном здании, по которому вечером так просто ориентироваться приезжим (сама воспользовалась, когда однажды вечером слегка заблудилась), проводится множество самых различных мероприятий.[b]От «Блохи» до джема[/b]Имеется во Дворце культуры и науки и немаленький концертный зал, в котором прошло торжественное открытие и гала-концерт мастеров российского искусства.Можно спорить об исполнительских достоинствах певцов Владимира Маторина (он исполнил «Блоху» Мусоргского) и Любови Казарновской (спевшей арию Гальки из одноименной оперы Монюшко, а также «Summer Time» из «Порги и Бесс» Гершвина), но с тем, что их имена известны в Европе, не поспоришь.«Лебедя» Сен-Санса исполнила всеобщая (реакция зала это подтверждала) любимица Ульяна Лопаткина. Неожиданно хороши оказались гитарист Дмитрий Илларионов и виолончелист Борис Андрианов со своими «Двумя танго» Астора Пьяццолы. Ожидаемо хорош был джаз-квартет Игоря Бутмана. Сам Бутман в конце поиграл джем-сейшн с легендарным польским джазовым трубачом Томашем Станько.[b]А чего нас бояться?[/b]Открыв ярмарку торжественно в концертном зале, на следующее утро ее открывали с прямо противоположной стороны Дворца культуры и науки, теперь уже официально.Россию на ярмарке представляли 30 писателей и много других официальных и неофициальных лиц. Сразу начались чтения. Дмитрий Быков, Андрей Геласимов и Вячеслав Пьецух читали в выгородке, расположенной посреди Мраморного зала. Людмила Улицкая – в Зале Сенкевича. Среди зрителей было много наших, но попадались и поляки. Затем изрядная часть нашей делегации переместилась в знаменитую «Газету выборчу», где всех радушно принимал ее главный редактор Адам Михник. Здание редакции сразу потрясло каким-то завтрашним уровнем комфорта. Кабинет господина главного редактора устроен так, что он может внезапно появиться практически в любом месте.Разговор начался с вопроса: нужно ли Польше бояться России? Газету Михник представил как орган настоящих польских антисоветских русофилов. Выяснилось, что у России и Польши много общего. Во всяком случае, в том, чем обе стороны недовольны. Пан Михник: «В принципе, все в порядке. А если приглядеться, тошнит».Благодаря главному редактору журнала «Октябрь» Ирине Барметовой, разговор все же перешел на литературу. Постепенно выяснилось, что и здесь у нас много общих проблем. Но Асар Эппель удачно вспомнил фразу, некогда сказанную Иваном Тургеневым: у нас дважды два тоже четыре, но как-то бойчее.Вечером первого дня в «Трафик-клубе» прошла творческая встреча с Евгением Гришковцом. Оказалось, что в Варшаве у него поклонников не меньше, чем в Москве. Забавны были его соображения про мобильник, который по-польски называется комурка.Там же и тогда же стало известно, что поляки купили у издательства «Ad Marginem» права на издание «Господина Гексогена» Александра Проханова.[b]Стереотипам – бой![/b]Чтения Андрея Дмитриева и Сергея Гандлевского начались с курьеза: переводчик не расслышал, и вместо «трепанации» (роман Гандлевского называется «Трепанация черепа») стал переводить слово «профанация».Говорилось в основном о прозе Сергея Гандлевского, а читал он исключительно стихи. Андрей Дмитриев читал прозу, но ритмизованную, которая в его исполнении тоже звучала как стихи.А на «круглом столе» «Стереотипы и новые запросы читательской аудитории» появились первые потери. Не было ведущего Дмитрия Быкова и одного из участников Виктора Ерофеева. Но с мифами справились и без них.Евгений Гришковец поделился секретом: оказывается, выступая в других странах, он опускает некоторые бытовые детали. И тут же получил вопрос: о чем вы умалчиваете в Польше? Женя нашелся: например, кукольные советские мультики заменяю «Болеком и Лелеком». Сергей Чупринин сравнил Евгения Гришковца с островом. А еще он сказал, что теперь есть такой жанр – гришковец.На еще одном «круглом столе», «Книжный рынок и актуальные творческие стратегии», после долгих споров выяснилось: рынок-то есть, со стратегиями сложнее. В конце концов, сказал Андрей Дмитриев, писатель всегда может сбежать в сценаристы, а также в детскую литературу. И вообще: ничего Донцова не умеет такого, чего не умели бы настоящие писатели. А если они чего-то не делают, значит, это противоречит их принципам.В пятницу, когда пустили всех желающих, очереди в кассу стали просто огромными. Ярмарка наполнилась под завязку. В том числе и российская экспозиция.Вечером в «Трафик-клубе» выступали поэты. Максим Амелин, Сергей Гандлевский, Владимир Салимон… Большой и громогласный Дмитрий Быков перетянул одеяло зрительского внимания на себя, и было страшно: каково-то после его напора будет Александру Кушнеру? Но небольшой и тихий Кушнер заставил себя слушать. Чем же? Да своими стихами. Только и всего.А вечером и ночью в клубе «Культ» зажигали группы и диджеи из Варшавы и Москвы. В зале была замечена писательница Людмила Петрушевская, чья дочка по прозвищу Сметана в этот вечер здесь пела.[b]Больше поляков![/b]Гвоздем русской программы субботы стала презентация новой серии издательства «НЛО» «Новое европейское письмо: Польша» в Мраморном зале.С Польши они начали не потому, что собирались на Варшавскую ярмарку. А почему? Главный редактор издательства Ирина Прохорова дала на этот вопрос два ответа. Первый: у наших стран давние и общие культурно-исторические связи, а дружбы нет и отношения плохие.Второй ответ был личным. Польша стала первой заграницей госпожи главного редактора. В далеком 1978-м Ира испытала там настоящий культурный шок. И, открывая новую серию польскими книгами, она лишь отдает дань признательности.Из тех писателей, чьи книги выйдут в серии издательства «НЛО», на презентации присутствовали двое: Павел Хюлле и Стефан Хвин. «Мерседес Бенц» Хюлле и «Гувернантка» Хвина имеют все шансы, чтобы стать сенсациями русского рынка.Много спорили о норме и о языке. Ирина Прохорова пообещала выпустить книгу, где, в частности, будут анализироваться такие слова, как «отстой» и «пи..ец».В Зале Сенкевича тем временем закончились чтения Андрея Битова, которые собрали немало поляков. Мастер был зол, на вопросы отвечал крайне нелюбезно.После Битова в том же зале говорили об издании книг о живописи. Солировал директор Государственного русского музея Владимир Гусев. Он пообещал, что дальнейшей экспансии не будет: Летним садом все закончится. По поводу помощи государства сказал, что, если оно будет помогать, как раньше, то лучше не надо. Им поможет рынок. О живописных альбомах – что они, безусловно, дороги, но в разумных пределах.Издательство «Радуга», выпустившее «Сонеты Мицкевича», прямо во время презентации провело викторину на знание жизни и творчества великого польского поэта. Вопросы были достаточно сложны, но в итоге все книги нашли своих владельцев.Кстати, одну из них выиграла Нелли Петкова, вторую – Нина Литвинец.[b]Освобождение[/b]В этот день в 16.00 должна была пройти акция: «Освободи книгу». На многих книгах появились специальные наклейки. Но люди стали «освобождать» книги со стендов задолго до акции, а если честно, то с самого первого дня. Представители издательств каждый вечер с ужасом рассказывали, каких книг недосчитались они к концу очередного дня.Задолго до назначенного времени стенды с маркированными книгами окружили толпы людей. И уже в первые минуты пятого на них ничего не осталось. Все было понятно. Кроме одного: зачем полякам понадобились даже те книги, что были переведены с польского на русский? Как раз в это время в одном из залов Олег Павлов говорил об утратах... А Антон Уткин рассказывал, что писал свой роман «Хоровод» под сильным влиянием романа Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе».[b]Не книгой единой[/b]Хорошая книга – вещь сама по себе достаточно значительная. Но варшавянам было предложено и многое другое.Самой значительной стала, пожалуй, фотовыставка «Обнаженные для Сталина. Советское эротическое фото 30–40-х годов». В Галерее высшей школы изобразительного искусства были представлены работы начала ХХ века в разных жанрах классика польской фотографии Яна Булгака и его российских современников.Две выставки работали в «Траффик-клубе»: «25-й кадр. Лица и голоса», приуроченная к 40-летию радиостанции «Маяк» и «Русское застолье» (конец ХIХ – начало ХХ века). Продолжила работу и открытая с конца марта в Театральном музее выставка «100 лет русского плаката».Государственный театр наций привез в Варшаву спектакль Андрея Жолдака «Опыт освоения пьесы «Чайка» системой Станиславского». Судя по реакции зала, полякам опыт показался удавшимся.