Режиссер Любовь Гречишникова: «Я скучаю по уютным московским дворикам»

- Задача трудная - языком движений, музыки передать историю столетия нашего города. Какую задачу вы перед собой ставили?

- Для меня, режиссера, было самое удивительное, самое трудное и самое интересное – рассказать языком танца, что меня волнует, что мне так нравится, и против чего я протестую. Моя задача была помочь артистам поучаствовать в создании образов, некоторые из которых мы взяли из книги Гиляровского. Также мы выбрали из всей нашей истории те моменты и те фрагменты, которые лично нас волновали.

- Какими этапами истории, которых нет в книге Гиляровского, вы дополнили спектакль?

- Не только радостные события, но и трагические, включая ужасные годы репрессии, Великую Отечественную войну, борьбу со «стилягами». А в финале, совершенно неожиданно, мы показываем Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который стартовал в Москве и проходил в Сочи. Таким образом, постановка заканчивается национальными танцами.

- В спектакле много танцев. На ваш взгляд, какой танец по духу, ритму соответствует Москве? Самый московский танец?

- Ну, может быть, кадриль, ведь мы рассказываем не историю Москвы от постройки Кремля. Мы рассказываем историю какого-то московского дворика с его бельем на веревочке, о котором мы ведаем. Замечу, что более взрослое поколение и плачет, и смеется во время первого отделения, а молодое поколение воспринимает сцены по Гиляровскому как уроки истории. Зато во время второго отделения спектакля, где есть твист, буги-вуги, рок-н-ролл, молодежь, что называется, отрывается. Поэтому очень сложно сказать, какой главный танец Москвы. Не знаю. Каждое поколение выбирает свой. Тем более что хореограф Николай Николаевич Андросов поставил забытые танцы красиво, вкусно, азартно.

Во время второго отделения спектакля, где есть твист, буги-вуги, рок-н-ролл, молодежь, что называется, отрывается / Фото: Андрей Непрокин

- Нет ли у вас, коренной москвички, ностальгии по ушедшей Москве?

- Сейчас стало более расчетливо, холодно. Потому что появились Интернет, мобильная связь. Потому что все время надо все делать быстрее, быстрее… И даже спектакли стали короткими. Если раньше Гамлет размышлял, «быть ему или не быть?», то сейчас этот вопрос надо решить очень быстро. Нас загнали в эти скорости. На мой взгляд, в жизни каждого должно быть то, что тебя согреет, что облагородит, от чего тебе станет тепло.

А еще я хочу, чтобы московские дворики вернулись. У Евтушенко есть стихотворение «Коммунальная квартира». Там есть такие строчки: «...понаделали глазки дверные, не разглядеть в гляделки эти, кто соседи наши по России, кто соседи наши по квартире, кто соседи наши по планете». К московским дворикам этот плач тоже относится.

- В спектакле вы хорошо передали мысль, что Москва – это город большой, разнообразный. Город больших страстей, большой любви, больших переживаний. Здесь все большое. И ритм бешеный. И тут же, через маленький московский дворик, показали действительно большое сердце Москвы.

- Спасибо, что вы это услышали. А знаете, почему? Потому что в этом дворике живут личности. Их можно разглядеть. Из года в год, от десятилетия к десятилетию они меняются. Вчера были купчихами, сегодня станут уже бизнес-леди и так далее. Но они личности. А личность без большого сердца - невозможна.