Летел за орденом… А угодил на скамью подсудимых

Все были взвинчены, а глава «точки» генерал Андросов не находил себе места. В этот день сотрудникам разведки предстояло разом провернуть сразу две тайные операции.

И обе были связаны с предателями в чекистских рядах.

Неделей раньше в жилой комплекс советского посольства явился человек, назвавший себя полковником Виталием Юрченко.

Наверное, приди сюда сам американский президент — эффект все равно не был бы таким сильным. Потому что три месяца назад этот человек, занимавший пост заместителя начальника пятого отдела управления внешней контрразведки в Ясеневе, находясь в служебной командировке в Риме, ушел к американцам. Мало того, от источника КГБ в самом сердце ЦРУ стало известно, что за три этих месяца Юрченко раскрыл «главному противнику» немало оперативных секретов. Это был серьезный удар и для Москвы, и для позиций наших спецслужб за океаном.

И вот он, словно ничего не случилось, является в посольство. И на голубом глазу говорит, что американцы нагло выкрали его в итальянской столице, напичкали психотропными средствами, склоняли к измене родины, держали в изоляции под круглосуточным присмотром охраны, однако Юрченко присяге не изменил и при первой же возможности вернулся к своим.

Ситуация была настолько необычной, что вначале и резидент, и его зам по контр разведке Виктор Черкашин впали в ступор.

Они прекрасно знали, что на самом деле произошло с беглым полковником и какой урон он нанес их службе. Но ведь вернулся. А повинную голову меч не сечет.

Или сечет?..

В Москву полетели шифртелеграммы. От начальника разведки Крючкова немедленно поступил ответ: «Глаз с Юрченко не спускать.

В случае повторной попытки его ухода к американцам принять все меры по недопущению, вплоть до самых крайних». Иными словами, вплоть до убийства. И предлагалось срочно представить свои соображения по тому, как в целости и сохранности переправить полковника домой.

На хорошо охраняемой территории нашего посольства Юрченко поместили в еще более охраняемую зону, а дабы усыпить его бдительность, сделали вид, что поверили всем этим сказкам про насильственный захват и героическое бегство.

Теперь следовало подумать о том, как выполнить следующий приказ Центра — о доставке беглеца на родину.

История, которая случилась затем, возможно, не имеет аналогов в летописи спецслужб и вполне способна стать сюжетом увлекательного боевика с серьезным психологическим подтекстом.

Ибо в то же самое время и резидент, и его зам по контрразведке ломали голову над тем, как нейтрализовать другого предателя в своих рядах — офицера, работавшего по линии «Х» (научно-техническая разведка). Валерий Мартынов был молод, амбициозен и за несколько лет трудов на ниве шпионажа показал великолепные результаты, за что родина наградила его орденом Красной Звезды. Увы…

Как выяснила контрразведка, его еще почти в самом начале американской командировки подцепили на свой крючок ребята из ФБР.

А наживкой были те самые, якобы секретные материалы, за которые Мартынов получил орден. Вначале он полагал, что американец, снабжавший Мартынова закрытой научно-технической информацией, делает это из любви к СССР, а затем, когда наживка уже была проглочена, Мартынову цинично сказали: «Ты, братец, работал с подставой». Ему бы, бедному, прибежать к резиденту, покаяться, глядишь, и простили бы. Ну, орден бы отобрали, ну, домой отозвали… Сколько было таких случаев в истории противостояния спецслужб, и ничего… Но не зря американцы прежде, чем сделать к майору вербовочный подход, сначала тщательно изучили его, поняли, на каких струнах его характера можно будет сыграть. Мартынов очень хотел сделать карьеру в разведке, выделиться, получить внеочередные воинские звания, вырасти в должности.

«Мы поможем тебе, — сказали ему фэбээровцы. — Ты будешь получать первоклассную информацию якобы от завербованных агентов. Комар носа не подточит. А взамен дашь нам то, что мы захотим».

И дело пошло. Начальство в Ясеневе ставило его в пример другим молодым офицерам, работавшим «в поле»: инициативен, смел, действует остро, постоянно дает хорошие результаты. И новые хозяева из ФБР тоже были довольны: Мартынов приносил им нужную информацию о работе резидентуры, заложил всех своих коллег, давал наводки на советских граждан, которые могли бы стать потенциальными предателями.

Кстати, одного такого физика я и сам знал, он был направлен в Штаты по линии Академии наук на стажировку и на беду оказался под крылом у Мартынова, официально занимавшего должность атташе советского посольства по вопросам культуры. Наивный и далекий от шпионских игр, молодой московский ученый тем не менее заподозрил неладное, когда дипломат предложил ему копировать в библиотеках научного центра, где тот стажировался, разного рода научно-техническую информацию и прямиком доставлять ее в посольство.

А еще через некоторое время к нашему физику обратились «физики» из ФБР с предложением о «перспективном сотрудничестве».

Забегая вперед, скажу, что потом парня еще долго таскали на Лубянку, расспрашивая о его контактах с Мартыновым.

Дело у майора шло так хорошо, что его даже назначили руководителем всей научно-технической разведки в вашингтонской резидентуре и досрочно присвоили очередное воинское звание — подполковник.

То есть все развивалось по намеченному сценарию, и продолжалось это безобразие ни много ни мало, а целых три года. И возможно, наш герой таким образом стал бы генералом и очень большим начальником в Ясеневе. Если бы не одно «но».

В 1985 году свои услуги советской разведке предложил Олдрич Эймс, занимавший важный пост в том подразделении ЦРУ, которое отвечало за СССР и страны восточного блока. И когда его предложение было принято, а детали сотрудничества обговорены (деньги, и при том немалые!), то первым делом Эймс назвал нескольких двойных агентов из числа работников КГБ. И в том числе — Валерия Мартынова.

Для КГБ это прозвучало громом среди ясного неба. Никто, разумеется, не питал иллюзий насчет того, что в его рядах нет предателей.

Но что их так много… И что они сидят в самых секретных подразделениях центрального аппарата и в зарубежных резидентурах… Нет, вначале в такое отказывались верить.

А вдруг этот Эймс — специально внедренный провокатор? Однако вскоре и другой американец, пожелавший сорвать джекпот на предательстве, сотрудник ФБР Роберт Хансен в своем письме, подброшенном Виктору Черкашину, тоже подтвердил: Мартынов — двойной агент.

Теперь, когда стало окончательно ясно, что в рядах вашингтонской резидентуры завелся «крот» (и, кстати, не один, но это уже тема для другого повествования), разведчики задумались: что делать? Черкашин, много лет прослуживший во внешней контрразведке и хорошо изучивший «главного противника», знал, как тщательно американцы прикрывают таких важных агентов, не жалея для этого ни сил, ни средств.

Если Мартынов почувствует малейшее подозрение в том, что его раскрыли, он немедленно сообщит об этом ФБР, а там на случай подобных ситуаций разработан целый ряд планов по спасению особо ценных источников.

Поэтому до поры до времени было решено вести себя с «кротом» так, словно ничего не случилось. Он по-прежнему имел доступ почти ко всем документам резидентуры, к переписке с Центром, присутствовал на рабочих совещаниях, участвовал в разработке и осуществлении оперативных комбинаций. И только двое — Андросов и Черкашин — знали, что, по сути дела, приговор предателю уже вынесен и веревка намылена.

…И тут в посольство явился Юрченко. План у Черкашина созрел мгновенно: надо одним выстрелом убить сразу двух зайцев.

— Давайте доставку Юрченко в Союз поручим Мартынову, обставив это, как героическую миссию, которую можно доверить только самым проверенным и достойным офицерам, — предложил он резиденту.

— И пообещаем этим самым достойным, что по завершении операции они будут награждены орденами, — сразу оценил замысел Станислав Андросов.

Связались с Центром. Крючков дал добро, и в этот же день в Вашингтон поступила шифровка, затем озвученная всем без исключения сотрудникам «точки»: транспортировка Юрченко в Москву должна быть доверена самым лучшим сотрудникам резидентуры, которые в случае успешного завершения операции будут награждены. И ясно, что в число четырех «счастливчиков» попал и Мартынов.

Накануне вылета Мартынов на несколько часов отлучился в город, заставив Черкашина изрядно поволноваться. Неужели почувствовал неладное и сбежал? Нет, скорее всего, ни он, ни его шефы из ФБР не заподозрили подвоха. Подполковник вернулся на службу в хорошем настроении. Значит, сделал вывод Черкашин, ФБР ничего не пронюхало и дало добро на его поездку в Москву.

Утром 8 ноября автобус, все окна которого были задрапированы плотными шторками, выехал с территории советского посольства и направился в аэропорт. Внутри были Виталий Юрченко и его эскорт из четверых коллег. Автобус подъехал прямо к трапу самолета «Аэрофлота». Черкашин, появившийся здесь заранее, осмотрел «поле битвы». Его опытный взгляд сразу определил среди техперсонала аэропорта сотрудников контрразведки. Какие у них были инструкции, никто не знал. Но на всякий случай Юрченко был взят в плотное кольцо.

И, к счастью, все обошлось.

Точно по расписанию самолет взмыл в небо, взял курс на Москву.

— Я отдавал себе отчет, что Мартынов летит навстречу смерти, — вспоминал впоследствии Виктор Черкашин. — Этот случай был самым тяжелым за все время моей работы в разведке. Но Мартынов оказался предателем, и кто-то должен был его остановить, чтобы он не нанес дальнейшего ущерба моей стране.

Его арестовали в «Шереметьеве», прямо у самолетного трапа. Был суд, Мартынов признал себя виновным по всем статьям предъявленного ему обвинения. За такие провинности приговор тогда выносился один: расстрел.

А что же случилось с другим персонажем этой удивительной истории? Возможно, вы не поверите, но специальным решением КГБ СССР из Виталия Юрченко было решено сделать героя. И в назидание другим («мы умеем прощать заблудших овечек»), и чтобы запутать американцев. Ему вручили знак «Почетный чекист» и оставили в кадрах разведки, правда, переместив служить в один из научных центров.

На специально организованной прессконференции для советских и иностранных журналистов полковник в красках рассказывал о том, как его похитили и как героически он держался в плену у ЦРУ.

Возможно, он и сам в это поверил.

Виктору Черкашину и еще ряду сотрудников был объявлен выговор — за то, что своевременно не смогли выявить и разоблачить американского агента.