Акела промахнулся. Как вычисляли шпионов в Советском Союзе во время Холодной войны

Шпионы были, есть и будут, пока наш мир негласно разделен на конкурирующие, противоборствующие стороны.

Сегодня «Вечерка» вместе с полковником КГБ в отставке Александром Тихоновым вспоминает одну из самых удачных операций наших контрразведчиков. В 1983 году Тихонов был старшим оперуполномоченным 2-й службы Управления Комитета госбезопасности по Ленинградской области, одним из участников и организаторов этой операции.

Александр Тихонов, старший оперуполномоченный КГБ / Фото: Из личного архива.

— Московские парки всегда были в фаворе у иностранных разведок. Там легко заложить контейнер, нетрудно объяснить место закладки агенту. Спецслужбы в то время практиковали закладки контейнеров на перспективу, на случай возможной успешной вербовки агента, — рассказывает Тихонов. — Пересекать границу с деньгами, с заданием было опасно. А тут после вербовки агент возвращается домой, изымает тайник и приступает спокойно к своей новой работе. Тогда использовали макеты камней.

Хотя риск, что кто-то случайно обнаружит нестандартный булыжник, был, конечно, тоже. В полости контейнера укладывали один и тот же джентльменский набор: деньги, шифровальные таблицы, указания о времени и частотах для приема радиопередач, фотокассеты с микропленкой и сопроводительное письмо для человека, который нашел шпионский контейнер случайно.

— Примерно такой стандартный текст: «Товарищ, возьми деньги. Но все остальное забрось как можно дальше и глубже, чтобы не возникло проблем ни у тебя, ни у нас», — вспоминает Тихонов. — Наша операция началась с обнаружения как раз такого контейнера.

Теплой июльской ночью прямо на берегу Измайловского пруда, недалеко от 50-метрового колеса обозрения, под раскидистым кустом контрразведчики нашли макет каменного угля, в полости которого обнаружился тайник.

— Наши за парками приглядывали, ну и вот. Бывали случайности, но в большей степени такие находки — это результат оперативно-разыскной деятельности, — поясняет бывший контрразведчик.

На агента, которому предназначалась информация, устроили засаду. Не сразу, но объект все-таки появился — под прикрытием темноты. Им оказался Юрий Васильевич Павлов, сотрудник ленинградского НИИ Арктики и Антарктики.

Атомные интересы

Охота на ученых-атомщиков идет и сегодня. Павлов долгое время занимал один из руководящих постов инспекции Морского регистра СССР, посещал режимные предприятия, имел доступ к секретным документам.

— Ему было около 50. Такой обиженный, недооцененный, по его собственному мнению, научный работник. Во время допроса он рассказал об интересе, проявленном к нему ДНБ, разведкой Германии, — Тихонов вспоминает материалы уголовного дела, лично с фигурантом ему не приходилось встречаться. — Московские коллеги поняли, что задержанный агент многое утаил.

Поэтому Павлова отпустили, но под наблюдением, о котором он не догадывался. Позднее, в ходе оперативно-разыскных мероприятий, выяснилось, что Павлов самостоятельно вышел на контакт с иностранной разведкой. В одной из научных экспедиций на борту судна «Профессор Визе» Юрий Васильевич добрался до норвежского порта Олесунн. Там написал письмо в консульство ФРГ с перечнем своих информационных услуг и подробным изложением маршрута научной экспедиции.

Тогда как раз закончилось строительство большого тяжелого атомного ракетного крейсера «Киров». Все, что было связано с атомными установками, применением их в военной области, было для иностранных разведок чрезвычайно интересно.

После нескольких встреч с немецкими разведчиками на ученого-атомщика вышли американцы и «перекупили» его. Павлов получил позывной «Рольф Даниэль».

Конечно, после первой же встречи с контрразведчиками карьера у Павлова пошла на спад. Его отстранили от секретных документов и ограничили круг деятельности незначительными проектами.

Символы и знаки

Вместо Павлова на контакт с ЦРУ вышли сотрудники КГБ. Согласно изъятой в тайнике инструкции, в арке дома по Кронверкской улице, 16, в Ленинграде появилась цифра 2, нарисованная губной помадой. Это означало, что агент готов работать. Каждое действие агента необходимо было подтверждать цифровым сигналом. Изъял тайник — нарисовал двойку в определенной подворотне. Заложил тайник — опять изобразил двойку, но уже в другом, заранее обговоренном месте... Но о передаче подробного задания агенту должна была сообщить в Ленинграде супруга вице-консула консульского отдела Лона Дэвида Аугустенборга — Дениз Аугустенборг.

— Прямых контактов никогда не было. На Владимирской площади она просто поставила машину, капотом к церкви, что означало — тайник с конкретным заданием для Павлова будет опять заложен в Москве. Вот теперь уже наши коллеги из 2-го Главного управления КГБ наблюдали в Измайловском парке сам процесс закладки.

«Волшебный камень» оставил помощник атташе по вопросам обороны при посольстве США в СССР Алекс Грищук, — Тихонов смеется, вынимая из пожелтевшего конверта небольшую стопку черно-белых фотографий — иллюстраций исторического дела.

Задание ЦРУ для Павлова содержало 44 вопроса. А получить подробные ответы на них американцы собирались в Северной столице. 10 лет в городе на Неве не проводилось операций подобного масштаба. В Москве больше людей, проще затеряться. И вдруг американцы решились. Уж больно идеальным показалось им выбранное для изъятия контейнера место — загородная автомобильная трасса среди ровного поля, местами поросшего редким кустарником. Это был 40-й километр Приморского шоссе, кодовое название — «Сорок» — немного не доезжая до пересечения с Выборгским шоссе.

— Контейнером должна была стать железная смятая банка из-под консервов. Рядом с километровым столбом на дороге контейнер необходимо было уложить под грязную просмоленную бумагу, чтобы случайный человек ее не подобрал. Так мы и сделали, измазали все красиво смолой, — кивает на фотоснимок полковник. — Информация, которую ЦРУ запросили, значилась как особо секретная. Поэтому иного варианта, нежели взять сотрудников ЦРУ с поличным, у нас не было.

Допрос четы Аугустенборгов в УКГБ Ленинградской области / Фото: Из личного архива.

Взяли тепленькими

Финальная развязка этой операции за годы, само собой, обросла всякого рода фантазиями, легендами и слухами. Писали о привлечении метростроевцев для сооружения тоннеля в чистом поле, о взрывах в соседнем лесу. Будто бы таким образом контрразведчики пытались напугать ненужных свидетелей из числа грибников, чтобы не приближались.

— Все чепуха, ничего подобного не было, — признается экс-контрразведчик. — Сам выезжал и принимал участие в обсуждении, как лучше организовать засаду. Трасса шла прямо на консульскую дачу, где американцы отдыхали. Все у всех на виду. Для нас, наоборот, было важным поменьше привлекать любое стороннее внимание.

Чтобы подготовиться к спецоперации, под Выборгом, на территории военного городка, оперативная группа отрабатывала свои действия до мелочей: как быстро подобраться к машине, как не позволить шпионам успеть ретироваться. Кто-то предложил прямо у контейнера капкан выставить. Эту идею сразу же отвергли: хоть и враги, но все же негуманно как-то. И тогда пришло решение построить подземный бункер. Вырыли два небольших бункера прямо у шоссе (3 метра в ширину и 1,5 метра в высоту, воды грунтовые близко, залив рядом, глубже нельзя) обычными штыковыми солдатскими лопатками за одну ночь сами оперативники. От связи по рации сразу отказались как от ненадежной — дипломаты имели возможность настроиться на волну контрразведчиков. А связь была нужна... В леске, на противоположной от поля стороне, через шоссе, чекисты изобразили военные учения и штабную палатку поставили.

— Коллега привез маленькую собачку — такую кроху — и поманил ее через узкую трубу — водосток, проходящий под шоссе, куском мяса. К собачке кабель телефонный прицепили, так связь полевую наладили, — улыбается Александр Тихонов. — Еще специальный тросик к контейнеру приделали. Контейнер поднимаешь, и тут же сигнальная ракета взлетает.

Последние недели перед операцией были напряженные, нервные во всех отношениях. Именно в те дни в небе над СССР случился большой политический скандал. Южнокорейский «Боинг», нарушивший нашу границу и не отвечавший на запросы военных, был сбит советским истребителем. Не обошлось и без несчастного случая в семье Аугустенборгов — Дениз облила свою годовалую дочь кипятком.

— Мы думали, что цепь этих событий сорвет операцию. С другой стороны, для нас, когда Советский Союз в открытую стали называть исчадием ада из-за 300 погибших южнокорейцев, провалить операцию стало абсолютно недопустимо. Но непробиваемых американцев от работы ничто не отвлекло, — удивляется и сегодня контрразведчик.

И вот 9 сентября 1983 года оперативники заложили тайник, метку в виде цифры 2 поставили на углу дома № 1/79 по проспекту Добролюбова (в качестве подтверждения закладки).

10 сентября все участники захвата распределились по своим местам. До начала операции пришлось ждать еще 19 часов: кому-то в палатке в лесу, кому-то в тщательно замаскированных в кустах автомобилях, а кому-то — скрючившись в подземных бункерах.

Главная роль по обезвреживанию шпионов отводилась крепкому сотруднику, засевшему в бункере.

11 сентября в 11:30 к 40-му километру Приморского шоссе подъехала чета Аугустенборгов со своей малолетней дочерью.

— Все выглядело как случайная остановка на обочине. За рулем сидел Лон. Дениз вышла из салона через заднюю дверь с детским пледом. Мимолетное движение — она как будто вытряхивала грязь — и плед падает на контейнер. А когда Дениз его поднимала уже вместе с контейнером, все мы и подоспели — по сигналу ракеты Александр вместе со своими товарищами буквально вылетели на оперативных «Жигулях» из леса. Аугустенборга обездвижил удушающим приемом тот самый крепкий боевой товарищ. Дениз же в растерянности с черными от смолы пятнами на лице и руках предстала как раз перед Тихоновым.

Семейную пару развели по двум автомобилям. Сработали настолько стремительно и тихо, что и ребенок не успел испугаться. Так и заснул доверчиво на плече одного из контрразведчиков.

— За 20 минут доехали до Литейного, 4, никогда таких рекордов ни до, ни после я не припомню.

Между собой оперативники назвали эту операцию «Акела промахнулся». Еще в самом начале разработки Аугустенборга окрестили кличкой «Акела» (как знаменитого волка из сказки Киплинга «Маугли»).

Об успехах операции в газете «Правда» появилась вскоре небольшая заметка.

Павлов прочел новость и поспешил к американскому консульству — искать убежище у своих заграничных хозяев. Не успел. Пришлось продажному ученому отсидеть 15 лет за шпионаж и измену Родине.

Супруги Аугустенборг были высланы из СССР. Проводы им коллеги по цеху организовали веселые, с песнями и хороводами в аэропорту.

Провожал своих «подопечных» почти до самого трапа самолета и Александр Тихонов. Вместе со своим четырехлетним сыном. Тот с интересом наблюдал за шумной иностранной толпой и, не выдержав, спросил:

— Папа, а это и есть шпионы?

В Советском Союзе даже маленькие дети своих врагов узнавали в лицо…

СПРАВКА

О дальнейшей судьбе главных фигурантов известно немного. Юрий Павлов, предатель СССР, в начале 90-х годов был реабилитирован новой демократической властью и как «борец с режимом» досрочно отпущен на свободу. Недолго думая, Юрий Васильевич отъехал на постоянное место жительство в США. Там его след и потерялся. А Лона Дэвида Аугустенборга, как стало известно нашим разведчикам, принимал в своей резиденции во время завтрака президент Рональд Рейган. Утешал и даже отблагодарил какой-то медалькой.