Путешествуем по Москве на извозчике

Неделю назад мы с вами, уважаемые читатели, совершили путешествие по Москве на извозчике. Причем сделали это вместе с героями знаменитого романа “12 стульев”, вернувшись больше чем на 80 лет назад... И пообещали еще раз встретиться с неугомонными искателями бриллиантов и посетить те места в нашем городе, где они успели побывать. Если вы помните, то в Москве Осю и Кису поджидало ровно 10 стульев...“...Лиза, краснея, купила у торговки бутерброд с вареной колбасой. Как бы она ни была голодна, есть на улице показалось неудобным. Как-никак, а она все-таки была матрацевладелицей и тонко разбиралась в жизни. Она огляделась и вошла в подъезд двухэтажного особняка... Колбаса была обольстительна. Большая экскурсия вошла в подъезд. Проходя мимо стоявшей у стены Лизы, экскурсанты посматривали на нее... Лиза вытерла платочком рот и стряхнула с кофточки крошки. Ей стало веселее. Она стояла перед вывеской: МУЗЕЙ МЕБЕЛЬНОГО МАСТЕРСТВА...”Итак, мы с вами начинаем наше путешествие с того здания, куда Бендер привел измученного ожиданиями Воробьянинова в первую очередь. Это существовавший с 1918 по 1928 год в Москве “Музей мебели”. Вот только Лиза сюда, пробежав после ссоры с мужем 2–3 московские улицы, вряд ли могла попасть. “Музей мебели” находился в Нескучном саду, в бывшем Александринском дворце. Скорее всего, Лиза (как и встреченные ею в музее Остап и Ипполит Матвеевич), жившая в Сивцевом Вражке, попала в Музей дворянского быта, работавший в те годы на Собачьей площадке. Для этого ей нужно было всего-навсего пробежать по нескольким переулкам и части Арбата... На месте этого музея сейчас простирается серый асфальт Нового Арбата. А здание Музея мебели уцелело. Здесь вот уже три четверти века “прописана” Академия наук России (когда-то АН СССР), а точнее – ее президиум.Как вы помните, концессионеры, оставив растерянную Лизу в одном из залов музея, бросились преследовать заветные стулья, которые накануне отправили на Петровку, в аукционный зал Главнауки: “Скорее! – закричал Ипполит Матвеевич. – Извозчик! – завопил Остап. Они сели не торгуясь...”“...В Пассаж на Петровке, где помещался аукционный зал, концессионеры взбежали, как бодрые жеребцы. В первой же комнате аукциона они увидели то, что так долго искали. Все десять стульев Ипполита Матвеевича стояли вдоль стенки на своих гнутых ножках. Даже обивка на них не потемнела, не выгорела, не попортилась. Стулья были свежие и чистые, как будто только что вышли из-под надзора рачительной Клавдии Ивановны.– Они? – спросил Остап.– Боже, боже, – твердил Ипполит Матвеевич, – они, они. Они самые. На этот раз сомнений никаких...”А потом были ожидания торга, который был назначен на завтра, знаменитый поход Ипполита Матвеевича в “Прагу”, где он позорно растратил вверенные ему 200 рублей, и позорное изгнание с аукциона... Оба этих исторических здания живы и сегодня: вот перед вами Петровский пассаж, где происходил аукцион, а вот изменившееся, но все же вполне узнаваемое здание ресторана “Прага”...Описывать ход аукциона мы не будем.Желающие могут освежить память, раскрыв томик Ильфа и Петрова на нужной странице. А вот что предпринял Остап, “пожурив” провинившегося Кису и увидев, что мебельный гарнитур распродают по частям, припомним: “Он выбежал на Петровку, направился к ближайшему асфальтовому чагу и вступил в деловой разговор с беспризорниками...”Что было потом? Тоже нехитро вспомнить: “Мало-помалу разошлись и разъехались все новые собственники стульев. За ними мчались несовершеннолетние агенты Остапа. Ушел и он сам...” Ипполит Матвеевич был к вечеру амнистирован (без него было бы скучно), и Остап, получив от беспризорников пять адресов, приступил к активным действиям. Попробуем и мы с вами продолжить наше путешествие “по бендеровским местам” столицы, посмотрим, как выглядят сегодня те точки на московской карте, которые упоминают в своем романе Ильф и Петров.Самым красочным событием в этой погоне за расползавшимися по Москве стульями было дорожно-транспортное происшествие, в котором на равных участвовали товарищ Бендер и “робкое животное белого цвета”. Одним словом, как вы помните, “на Театральной площади великий комбинатор попал под лошадь...Бендер упал, обливаясь потом. Было очень жарко. Белая лошадь громко просила извинения. Остап живо поднялся. Его могучее тело не получило никакого повреждения. Тем больше было причин и возможностей для скандала...”Указать с точностью до сантиметра место, где случилось это давнее ДТП, не сможет даже милиция, участвовавшая в составлении протокола. Но вот место, где был составлен этот самый протокол, в романе зафиксировано точно: “Стоя у стены Малого театра, на том самом месте, где впоследствии был установлен памятник великому русскому драматургу Островскому, Остап подписал протокол и дал небольшое интервью набежавшему Персицкому...”Это событие имело место быть (так, кажется, пишут в протоколах?) на исходе жаркого мая 1927 года. А памятник А. Н. Островскому, над которым в это время его автор, знаменитый скульптор Н. А. Андреев, еще трудился в поте лица, был установлен на этом месте ровно через год, 27 мая 1928 года. Эх, поспешили тогдашние власти и знаменитый скульптор! Если бы не это “бронзовое обстоятельство”, то сегодня здесь непременно появилась бы скульптурная композиция “Остап Бендер лупит по ватной спине извозчика”. Но история уже сделала свой выбор...Но вернемся к адресам, по которым отправились герои этой давней истории.“В десять утра великий комбинатор вошел в Варсонофьевский переулок. Впереди бежал давешний беспризорный мальчик. Он указал дом.– Не врешь?– Что вы, дядя... Вот сюда, в парадное.Бендер выдал мальчику честно заработанный рубль.– Прибавить надо, – сказал мальчик по-извозчичьи.– От мертвого осла уши. Получишь у Пушкина. До свидания, дефективный.Остап постучал в дверь, совершенно не думая о том, под каким предлогом он войдет. Для разговора с дамочками он предпочитал вдохновение...”А потом стул был обменен на ситечко, украденное у мадам Грицацуевой, и Остап, выяснив адрес Эллочкиного мужа, сбежавшего от нее (вместе со вторым стулом), “галантно раскланялся”...Дом № 6, в котором, по всей вероятности, и произошли эти события, мы вам покажем...На визите Бендера к инженеру Щукину мы с вами останавливаться не будем: этот эпизод в романе не имеет точного адреса, хотя место временного обиталища инженера, очевидно, было недалеко от Театральной площади, поскольку дорогу от места уже упомянутого нами ДТП до квартиры на девятом этаже Остап преодолел пешком и довольно быстро...А вот точный адрес дома, где в это время пытался выцарапать из когтей злодейки-судьбы стул Ипполит Матвеевич, хорошо известен. Если вы помните роман, то знаете, что, отправившись на его поиски, Воробьянинов “пересек город на автобусе № 6...Высадившись у Красных Ворот, он нашел по записанному Остапом адресу нужный дом и принялся ходить вокруг да около. Войти он не решался. Это была старая, грязная московская гостиница, превращенная в жилтоварищество, укомплектованное, судя по обшарпанному фасаду, злостными неплательщиками...” Большинство исследователей “12 стульев” сходятся во мнении, что именно бывшая гостиница “Москва” (не путать с ее не так давно снесенной, а потом восстановленной тезкой из Охотного Ряда) и была тем 4-этажным домом, куда “блеющий гражданин” Авессалом Изнуренков увез с аукциона один из гамбсовских стульев...К сожалению, посмотреть на него мы не сможем: дом сломали вместе с его соседями при “прорубке” Новокировского (ныне – имени Сахарова) проспекта. Опозорившийся Воробьянинов, как выразился Остап, “испортил легкое место”, и доделывать работу пришлось самому великому комбинатору...А что же остальные “дома со стульями”? Стул, который приобрел на гонорары, полученные от “Герасима и Муму”, Никифор Ляпис, уехал, как сообщил посланный вдогонку беспризорник, “в Казарменный переулок, у Чистых прудов”.История похищения этого стула рассказана Ильфом и Петровым как-то вскользь.Чуть более точный адрес и портреты соседей Ляписа по жизни и квартире сохранились в части глав, исключенных авторами из окончательной редакции романа. Казарменный переулок, дом 9. Переулок этот и сегодня находится там же: между Покровским бульваром и Подсосенским переулком. Именно здесь Никифор Ляпис вместе со своими соавторами-халтурщиками – драматургом Хунтовым и композитором Ибрагимом – начали писать оперу, сюжет которой был очень похож на сюжет, взятый за основу Ильфом и Петровым (авторам романа не откажешь в самоиронии).Четыре стула, как все помнят, “уплыли” в Театр Колумба, дав повод авторам проплыть вместе с читателями романа на пароходе “Скрябин” вниз по матушке по Волге...Но вначале комбинаторы попытались изъять стулья по московскому адресу театра, “местоположение которого было Остапу хорошо известно”. Прототипом Театра Колумба, вероятнее всего, был знаменитый в 1920-е годы Театр имени Мейерхольда (руководимый им же). Находился театр на Тверской, в том самом помещении, где сегодня расположен Театр имени Ермоловой. Собственно говоря, эту дореволюционную гостиницу и приспособили под театр, идя навстречу нуждам весьма влиятельного в те годы мастера. Несмотря на прошедшие годы, этот дом герои романа смогли бы узнать и сегодня. В отличие от самой Тверской улицы, которая изменилась за 80 лет практически до неузнаваемости (в лучшую или худшую сторону, пусть каждый решит для себя)...А теперь отправимся в Дом народов, где располагалась редакция газеты “Станок”, которую Остапу Бендеру пришлось посещать дважды: днем, чтобы провести рекогносцировку на предмет – где же находится стул? И ночью, чтобы ознакомиться с содержимым этого самого “седьмого стула”. По самой вероятной версии, авторы романа заставили своего героя прогуляться по коридорам бывшего Воспитательного дома, отобранного в 1917 году у сирот и переданного бурно размножившимся советским профсоюзам. Здесь, во владении ВЦСПС, где одно время находилась редакция родной авторам романа газеты “Гудок”, и случилась столь неожиданная для Остапа встреча с женой, приехавшей на свидание из Старгорода. Дом, построенный (в несколько этапов) на Васильевском лугу во второй половине XVIII века и занятый последние 70 лет военными, стоит и сегодня. Он занимает целый квартал по Москворецкой набережной (№7). Но мемориальной доски в честь нашего героя нет и здесь – увы! Ну и наконец последнее, что увидели компаньоны, покидавшие Москву, вслед за Театром Колумба была площадь перед Курским вокзалом столицы. Именно отсюда отправлялись (да и сейчас отправляются) поезда на Нижний Новгород (и сам вокзал назывался одно время Курско-Нижегородским), где в одной из заводей пришвартовался тиражный пароход “Скрябин”. Обратимся к оригиналу: “Концессионеры, пришедшие за два часа до отхода поезда, совершали уже пятый рейс вокруг сквера, разбитого перед вокзалом...” “Какой сквер? – воскликнет сегодняшний москвич. – Нет там никакого сквера!” А мы бы еще добавили: “Какой вокзал” Ведь того симпатичного Курского вокзала, прощаясь с которым, расставались с Москвой Остап и Киса, давно уже нет. Он был полностью перестроен в 1972 году, втиснут в безликий бетон, а в конце ХХ века еще и отгорожен от Москвы гигантской торговой “коробкой”...Вот и все. А прогулки еще с какими литературными героями могли бы быть вам интересны?[b]ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ[i]Понравилась бы сегодняшняя Москва героям Ильфа и Петрова?[/i]Евгений БУНИМОВИЧ, депутат Мосгордумы:[/b][i]– Мне кажется, сегодняшняя Москва со своими контрастами, абсурдностью и карнавальностью очень похожа на Москву НЭПа. Поэтому думаю, что герои Ильфа и Петрова реагировали бы точно так же.По-моему, и нам требуется та же доля иронии для того, чтобы хорошо жилось в этом огромном и прекрасном городе.[/i]