Рожденный революцией. 100 лет отмечает московский уголовный розыск

За эти годы сотрудники мура раскрыли тысячи преступлений. Мы припомним несколько резонансных историй.

Во время двух революций старорежимные отделения уголовной сыскной полиции в Москве были разгромлены. Уголовники мстили сыскарям и жгли ненавистные картотеки.

С чистого листа

Советской милиции пришлось начинать борьбу за порядок, по сути, с чистого листа. Первым начальником Московского уголовного розыска в 1917-м стал моряк-балтиец Александр Трепалов. Основная его заслуга — удачное привлечение к работе оставшихся в городе специалистов царской сыскной полиции. Трепалов поставил их в качестве наставников для молодых оперативников МУРа — бывших солдат и рабочих, отправленных на формирование рабоче-крестьянской милиции. Результаты такого решения не заставили себя ждать и были более чем положительны: всего за пару лет муровцам удалось снизить преступность в Москве втрое. А из бывших рабочих и красноармейцев был подготовлен вполне профессиональный контингент сыщиков и аналитиков.

Конец Хитровки

Одно из самых громких дел, проведенных под руководством Трепалова, — очистка района Хитровки с его знаменитыми еще до революции рынком и бандитскими подворотнями. Бандиты даже называли этот район «вольным городом Хива», намекая, что вокруг рынка не действуют государственные законы. Чтобы опознать всех главарей местной уголовщины, следователям МУРа пришлось засылать в банду своего человека «под прикрытием». Поскольку дело было опасным до крайности, внедряться к преступникам вызвался сам Трепалов. Александр Максимович пошел на Хитровку, прикинувшись петроградским налетчиком Сашкой Косым. Приманкой для бандитов стал план ограбления железнодорожных касс. Ради такого дела, сулившего большие барыши, объединились несколько хитровских группировок. Трепалов заманил их главарей на совещание в квартиру, где заранее была скрытно размещена засада муровцев. На входе в квартиру их быстро и по-тихому скручивали, надевали наручники и вставляли кляпы (чтобы не предупредили следующего). Так была повязана вся верхушка четырех крупнейших хитровских группировок — банд Гришки-Адвоката, Якова Кошелькова, Партизана и Сынка. Следом за арестом главарей муровцы начали брать и рядовых исполнителей. За две недели все четыре банды были ликвидированы.

Оперативникам МУРа удалось арестовать 83 человека. В 1920 году Александра Трепалова за успехи в борьбе с бандитизмом наградили высшей наградой Советской республики — орденом Красной Звезды. Одальнейшей его жизни известно мало: был слушателем Курсов марксизма-ленинизма при Социалистической академии, а позже занимал руководящие должности в строительстве. В 1937-м его расстреляли как участника антисоветского заговора. Реабилитировали в 1967 году

Цыганское дело

Во время войны и впервые послевоенные годы столичным сыщикам пришлось столкнуться с разгулом преступности.

Весной 1945-го в Москве убили священника. На теле убитого отца Алексея обнаружили следы пыток. К особой жестокости убийства прибавился мотив кражи — из церкви, настоятелем которой был убитый, похитили старинные иконы и крупную сумму денег, которую прихожане собрали для проведения ремонта в храме. Дело приобретало нехорошую огласку, и его взял на контроль лично секретарь ЦК ВКП(б) Щербаков, бывший тогда куратором идеологической работы во всей стране, а начальником следственной группы стал глава МУРа Александр Урусов.

Следы вели к остановившемуся на окраине города цыганскому табору, однако вещественных доказательств не хватало. И тогда сыщики решили спровоцировать преступников и взять их с поличным. Был пущен слух, что в соседнюю церковь открывать богослужения приехал новый священник и привез для открытия храма дорогую церковную утварь и деньги на ремонт. В роли священника выступил оперативник МУРа, а вокруг церкви и у дома «настоятеля» были выставлены засады. Ночью цыгане попытались устроить налет на квартиру мнимого священника, и их тут же скрутили. Грабители выдали своего главаря, Василия Черноброва. Оказалось, на совести цыган было уже несколько преступлений, в доме Черноброва нашли много краденой церковной утвари и денег, а также оружие. Поразила сыщиков черная неблагодарность — Чернобров не просто знал убитого по его указанию священника, но и был обязан ему жизнью. В 1941-м отец Алексей спас цыгана от расстрела на оккупированной немцами территории. Цыганскую общину выселили из Москвы, а Черноброва приговорили к расстрелу.

Черная кошка

Неучтенное оружие, оставшееся после войны, добавило проблем на улицах. В Москве снова начали орудовать банды, причем громко — со стрельбой. Вначале 1950-х МУР возглавил Владимир Арапов, легендарный сыщик, ставший прототипом Володи Шарапова из романа Вайнеров «Эра милосердия» и фильма «Место встречи изменить нельзя». Именно Арапову пришлось иметь дело с бандой, которую писатели и режиссер Говорухин изобразили под названием «Черная кошка». В то время это название было популярно среди хулиганов всех мастей: «Черную кошку» рисовали на стенах все кому не лень. Но банда, промышлявшая грабежами и убийствами так, как описано в романе и кино, действительно существовала. Причем ее состав был настолько необычен, что дело засекретили, а Вайнерам пришлось описывать в книге обычных бандитов. За бандой Ивана Митина числится 28 разбойных нападений с 11 убийствами и 14 ранеными. Несколько раз членов группировки пытались задержать во время ограблений или просто на улице, но каждый раз они уходили от погони. На след грабителей вышел Арапов, в этом помогли ему два случая. Первым был телефонный разговор с преступником, когда кассирша при ограблении успела нажать тревожную кнопку: на контрольный звонок из милиции трубку поднял бандит. Разговор был коротким:

— Это сберкасса?

— Нет, стадион.

Арапов предположил, что машинальное упоминание стадиона выдает в преступнике бывшего спортсмена. Вторая наводка была случайной. Один из преступников решил покрасоваться, купил на улице развозную бочку пива и угощал всех прохожих. Мимо проходил Арапов и тоже угостился, а щедрого человека запомнил. И проверил. Угощателем оказался студент-отличник Лукин, стипендии которого на подобные подвиги не хватило бы. След был взят верно, Лукин оказался членом банды Митина. Но дело было сложное, и, чтобы взять преступников, муровцам пришлось внедрять в банду своего человека — точно так, как у Вайнеров.

Когда бандитов арестовали, оказалось, что они никак не подходят под статистику и нарушают всю идеологию социалистического государства. Все они были либо студентами-отличниками и комсомольцами, либо ударниками труда на оборонных заводах (главаря Митина даже хотели представить к ордену Трудового Красного Знамени). Эти оборотни днем были добропорядочными гражданами, а вечером шли грабить и убивать. Двух человек из банды приговорили к смертной казни за убийства, остальным дали сроки от 10 до 25 лет. Дело было скандальным, и власти решили не обнародовать детали превращения комсомольцев и передовиков в душегубов.

Взять Япончика

В 1970–80-х годах в СССР возродилось явление, о котором вроде бы хорошо забыли еще со времен НЭПа. В Союзе появились рэкетиры. Экономика страны после разрушения сталинской экономики стала потихоньку катиться под откос, и черный рынок, бывший некогда исключительным явлением, стал обязательным атрибутом советской жизни и день ото дня только набирал силу. А к теневым дельцам потянулись и преступники. Вячеслав Иваньков по кличке Япончик одним из первых сообразил, что можно «доить» нелегальных бизнесменов, и занялся этим с размахом. Притом он в наглую подставлял милицию и даже КГБ, ведь при ограблениях он и его подельники представлялись милиционерами или оперативниками, а грабеж обставляли как изъятие ценностей. Засудить Япончика долго не удавалось, он аккуратно обставлял свои дела, и доказательств управо-охранительных органов почти не было. Наконец, делом Япончика занялся начальник отдела по борьбе с грабежами и разбойными нападениями МУРа Виктор Федоров.

К маю 1981 года сыщик с командой оперативников смогли накопать материал аж на 62 эпизода преступной деятельности Япончика. Стало ясно, что можно арестовывать рэкетира и его банду. Была разработана спецоперация, каждого из членов банды выслеживала и брала под арест отдельная группа. Япончика решили арестовывать, когда он будет ехать в машине, замаскировав задержание под обычный осмотр машин на посту ГАИ. Япончик, конечно, почувствовал опасность и не стал останавливаться. Муровцам было известно, что он водит машину очень хорошо, на уровне автогонщиков и каскадеров, и поэтому было решено не рисковать погонями. Сразу за постом ГАИ был поставлен автокран, который должен был перекрыть улицу в случае необходимости. В него то и уткнулись «Жигули» Япончика.

На суде муровцев ждал неприятный сюрприз — доказательств по эпизодам бандитства рэкетира не хватало. Из 62 случаев реально доказать удалось лишь четыре. Но каждый из них все равно тянул на большой срок. И суд дал Япончику 14 лет строгого режима. В 1990-х, выйдя на свободу, Иваньков опять занялся криминалом, уехал в США, но там попал в тюрьму. Его экстрадировали в Россию, где судили, но оправдали. В 2009-м его расстреляли на выходе из ресторана, врачи ввели его в искусственную кому, но он скончался от осложнений, вызванных ранением.

Дело Церетели

Скульптор уже в перестроечные годы было широко известен и общался с первыми лицами государства. Он выполнял заказы для Михаила Горбачева и был знаком членам ЦК. Пока Церетели готовил в Женеве обстановку для встречи Горбачева и Рейгана, его московскую студию ограбили, при этом был ранен водитель скульптора. После звонков из ЦК и лично от министра МВД дело стало громким, и им занялись лучшие сыщики МУРа.

В студии Церетели во время его отъезда жила супружеская пара, выполнявшая роль смотрителей, и водитель. На допросе супруги заявили, что спали во время ограбления и проснулись от криков водителя, когда того ударили ножом преступники. Сам раненый был в это время в больнице, и следователей к нему не пускали. Тогда один из оперативников лег в ту же палату под видом больного и разговорил водителя.

Оказалось, преступников в студию запустил знакомый, с которым водитель устроил ночную пьянку. Жильцу студии подсыпали клофелин в бокал, но он неудачно очнулся в разгар грабежа. Его попытались убить как свидетеля, но криком водитель спугнул налетчиков. Однако грабители успели захватить видеомагнитофоны и другую электронику. По краденым вещам их и изобличили.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Владимир Сидоров, историк спецслужб:

— Работа оперативников МУРа всегда была сравнима по опасности с ведением войны. В управление часто брали бывших военных, особенно из разведки. Многие оперативники и аналитики управления, и его руководители имели либо реальный боевой опыт, либо приличный срок службы в войсках. Ситуация изменилась лишь в брежневские времена, когда «оперов» начали готовить на базе Академии МВД.