Каким было мотопутешествие по загадочному японскому острову
Рассказ Юрия насыщен яркими впечатлениями. Слушаю его и, кажется, уже сама рассекаю на крутом мотоцикле по многолюдным, но очень чистым улицам города — каменным джунглям Токио, с еле сдерживаемым страхом заглядываю под средневековую тень леса Аокигахара, запрокидываю голову, пытаясь разгадать приближающееся извержение вулкана на Фудзияме, кормлю прямо с руки романтичных обитателей древней столицы японского буддизма Нары — диких, священных оленей.
Япония — компактная, но очень многоликая. Даже Юрию — байкеру и путешественнику с огромным стажем — она показалась настоящим краем чудес.
Путешествовать вместе с товарищем Юрием Гончаром сразу решили на мотоциклах — черном и желтом марки «Харлей-Девидсон». С техникой в Японии помог давнишний приятель наших туристов отец Герасим, настоятель православного храма Николая До.
— И нам даже показалось, что мы застали еще настоящее лето. Тяжелую зелень еще не тронули осенние краски, — рассказал Волков.
По словам знаменитого путешественника Волкова (всего он проехал на мотоцикле 92 страны, 8 его путешествий отмечены в Книге рекордов России, 4 записи о его необыкновенных приключениях внесены в Книгу мировых рекордов Гиннесса), есть несколько мифов о японцах, которые необходимо развеять. Так, кроме морепродуктов японцы едят много всякой разной еды многих кухонь мира. Например, они умеют готовить безумно вкусные стейки. Второй миф касается особенностей характера жителей островного государства.
— Никакие они не мрачные, не замкнутые. С таким радушием с нами общались, не сдерживали улыбок, подробно объясняли и советовали лучшие туристические маршруты.
Общаться с местными жителями удобно с помощью автоматического переводчика. Еще миф — о трудоголизме японцев. Ничего подобного Юрий там не заметил. Одно из главных впечатлений — визит в Хиросиму. Город отстроен до нереально огромных масштабов. Нельзя пройти мимо парка Мира, где сохранился атомный дом (со времен той атомной бомбардировки). А на Аллее журавлей невозможно удержаться от слез, когда рассматриваешь тысячи бумажных птиц, сделанных детскими руками в память о погибших.