Генерал Ефремов выбрал бессмертие вместо плена

Имя Михаила Григорьевича Ефремова прозвучало — и прозвучало громко — в ходе обороны Москвы осенью 1941-го, которая, как известно из планов Ставки ВГК, плавно перешла в наступление на западном направлении. Ефремов, родившийся в 1897 году, успел хлебнуть Первой мировой войны — участвовал в Брусиловском прорыве. По-настоящему Михаил Ефремов развернулся в Гражданскую.

Взятия Баку, Ганджи, Тифлиса принесли ему два ордена Красного Знамени, Почетное революционное оружие, дружбу Кирова, Микояна и Ворошилова. От смерти в 1938-м его спас Микоян.

С самого начала войны Ефремов проявил себя умелым командующим армиями, даже фронтами (Центральным и Брянским). Он отступал медленно, цепляясь за каждый холм и приковывая к себе крупные силы вермахта.

— Защитник Москвы, освободитель Наро-Фоминска, Вереи и Боровска, сотен сел и деревень Московской, Калужской и Смоленской областей, он со своей армией дальше всех продвинулся на запад в ходе контрнаступления советских войск под Москвой, но, когда был окружен и возникла угроза плена, застрелился, — рассказывает историк Сергей Михеенков.

Трагедия 33-й армии исследуется историками до сих пор. Известно, что в штабе армии были предатели, работавшие на немцев. Но прав ли был Жуков, пославший обескровленную армию на Ржев и Вязьму? В чем корни его внезапной неприязни к командарму Ефремову?

Не хочется думать, что маршал Победы попросту подстраховался, видя неудачу на вяземском направлении. Его противоречивые приказы не помогли 33-й вырваться из котла. Сталин прислал за командармом самолет, но Ефремов не покинул своих солдат, отправив «Дугласом» в Москву знамена и раненых. Только в 1996 году ему посмертно дали Героя России.