Ирина Скобцева: «Я никогда не любовалась собой на экране»

Я зашла в ее номер «люкс» старинной русской усадьбы «Ярополец» во время фестиваля военно-патриотического кино «Волоколамский рубеж»… Вот уже шесть лет Ирина Константиновна является его президентом. Причем активным и деятельным. Не стал исключением и нынешний год, очень непростой и трагический для актрисы: два месяца назад она потеряла горячо любимую дочь Елену…[i][b]Война и мир в одном флаконе[/i]– Ирина Константиновна, чем все-таки дорога вам волоколамская земля?[/b]– Это легендарный форпост перед Москвой, о который спотыкались и поляки, и французы, и немцы… Здесь все связано с войной и миром… А для меня – с очень интересной работой, которая принесла мне удовлетворение, счастье… Именно здесь Сергей Федорович Бондарчук снимал многие эпизоды «Войны и мира». Здесь, на площади перед Иосифо-Волоцким монастырем, была построена декорация Москвы 1812 года, здесь снимались эпизоды, когда жители Москвы покидают город. Здесь была снята почти треть картины – в том числе знаменитый пожар Москвы 1812 года. Поэтому, наверное, волоколамская земля стала для меня такой близкой и родной… А еще ([i]задумывается[/i])… Тогда моя маленькая дочка бегала рядом… Я всегда старалась брать детей на гастроли.Всегда стремилась, чтобы мои дети были рядом с родителями… И потом я часто приезжала сюда, в монастырь, навещать владыку Питирима.[b]– Он был вашим духовником?[/b]– Нет, у нас другой батюшка… А Питирим тогда служил в церкви Воскресения Словущего – там отпевали и мою маму, и бабушку… Мы тогда на улице Горького жили…[b][i]Это судьба человека[/i]– Почему вы согласились стать президентом «Волоколамского рубежа»? Все-таки немалая нагрузка…[/b]– Как-то естественно все получилось… Военное кино вошло в жизнь нашей семьи с самого начала. Напомню, что Сергей Федорович начинал с «Судьбы человека». Потом была «Война и мир», посвященная драматическим событиям 1812 года, получившая «Оскара». Фильм уже раза три прошел вокруг земного шара, и его до сих пор смотрят.А вспомнить еще «Они сражались за Родину»… Фильм высокого патриотического содержания… Ведь советские солдаты не были наемниками, они защищали народ и свою страну. Я не знаю ни одной семьи, которую бы трагическим образом не задела война… В современном российском кинематографе вечная военно-патриотическая тема преломляется уже по-другому…[b][i]Моя Элен не болела сифилисом[/i]– А вы смотрите современное российское кино?[/b]– Иногда смотрю картины по телевизору. Но не часто – у меня выдался очень тяжелый год. А в кино хожу на фильмы своих детей…[b]– Как вам «Обитаемый остров»?[/b]– Я видела только первую часть… И не скажу, что я люблю этот жанр. Но то, что Федя сделал, я считаю очень интересным. Ведь такая непростая обстановка сейчас в нашем кинематографе… В основном снимаются малобюджетные фильмы…[b]– Вы когда-нибудь считали, во скольких картинах снялись?[/b]– У меня 62 картины. Причем некоторые, хотя и значительные, я даже не видела. Например, «Необыкновенный человек».[b]– А есть любимые?[/b]– «Сережу» по повести Пановой очень люблю. Кстати, сама писательница говорила, что я попала в точку, очень меня хвалила…[b]– А Элен Курагина?[/b]– С Элен сложно… Вообще отрицательную роль играть интересно, но трудно. Мне нужно было найти такой творческий манок, чтобы играть легко эту роль. И мы его нашли… – Что именно? – Это актерский секрет.[b]– Ваша Элен, по-моему, лучшая в мире…[/b]– Не знаю… Во всяком случае она не болела сифилисом, как в одном из сериалов.[b][b]Люди гибнут за металл[/b][/b]– В прошлом году я снялась в картине «Дикое счастье» по роману Мамина-Сибиряка «Золото». Съемки велись на Урале, в Екатеринбурге, в древнем селе Чусовое, деревне Каменке и старинном купеческом городе Кунгуре. Деревня эта – 1727 года, красоты необыкновенной, с настоящей фактурой, с избами из сосен… Там Ермак еще проходил…[b]– Картина вышла на экраны?[/b]– Нет, к сожалению. Кризис все остановил… А жаль… Режиссер Андрей Мармонтов тонко чувствует артистов. Там Сергей Безруков играет моего сына Гордея Брагина так, что просто себя сжигает. Это жесткая история времен золотой лихорадки, семейная трагедия конца позапрошлого века… Там много крови – и убийства, и казни… Сначала я недоумевала, почему на эту роль позвали меня… Но потом поняла: режиссер хотел сломать мой стереотип. То же самое сделал, кстати, Сергей Федорович, позвав на роль деревенской старухи в «Они сражались за Родину» великую актрису МХАТа, суперэлегантную аристократку Степанову.[b]– Вы ведь тоже учились во МХАТе?[/b]– Я окончила Школу-студию Художественного театра. И когда стала сниматься в кино, все время хотела сыграть новый интересный характер… Ведь после Дездемоны в «Отелло» мне посыпались одинаковые предложения лирических героинь: всякие Маши-Тани-Вали. А меня интересовали характерные роли.Тогда мне повезло – я сыграла Киру в экранизации пьесы Леонида Леонова «Обыкновенный человек» и Клавдию Николаевну в «Неповторимой весне». Затем была Александра Петровна (Шурочка) в картине «Поединок» по повести Куприна, сотканная из противоречий. Наконец, в «Аннушке» Бориса Барнета моя героиня – простая русская женщина, прошедшая через суровые испытания войны, но выстоявшая, не утратившая доброты и веры в жизнь.Женский вариант «Судьбы человека». Я была молоденькой актрисой, мне специально делали морщины… Вообще я никогда не заботилась, какая я на экране – красивая или нет. Хороша или нет. Мне было интересно сыграть неповторимый женский характер.[b][i]В сумрачном лесу…[/i]– А почему Сергей Бондарчук, великолепный актер, все-таки решил сам стать за камеру?[/b]– Тому несколько причин. И одна из них – литературные пристрастия Бондарчука. Сергей Федорович был тесно связан с величайшим писателем нашего времени Михаилом Шолоховым. Он говорил, что если берет какое-либо литературное произведение, то ему нужно кинематографическими средствами выразить то, что изложено на белом листе бумаги. В актерской профессии ему было тесно.[b]– О чем Бондарчук снял бы фильм сейчас?[/b]– О нашем времени... Его интересовало поступательное движение истории, народа во времени. От Великой Отечественной войны – к 1812 году, затем к Борису Годунову. Он шел в глубь веков.[b]– В дохристианские времена?[/b]– Нет, не совсем… Его волновало состояние мира. Мы были на приеме у Папы Римского, говорили об этом. В течение всей своей жизни он вынашивал идею «Божественной комедии» Данте. Мы собирали книги, иллюстрации… У нас подобралась богатейшая коллекция на эту тему. «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…» Вот мы и блуждаем сейчас в таком лесу. Кто мы сегодня? Что будет завтра? Куда пойдем? Что станет с планетой? Сейчас, правда, в мире люди пришли в себя и поняли, что надо думать, как всем выжить на планете…[b]– Но Бондарчук был коммунистом. Как это в нем сочеталось?[/b]– Коммунистом он стал очень поздно… Прежде всего, он был фронтовиком. Он мне рассказывал, что во время войны он воевал на юге, в районе Моздока-Грозного. И как-то случился сумасшедший воздушный налет, горели земля и воздух. И к нему в окопе подползла обгоревшая гиена… «Мы посмотрели друг на друга, и она по-кошачьи побито отползла от окопа…» – вспоминал Сергей Федорович.И эти глаза он потом попытался воспроизвести у волка в «Войне и мире»…То, что в жизни его потрясло, он пытался перенести на экран… Напомню, он был и депутатом Верховного Совета… И многим помогал. Так, когда в Челябинске были большие неприятности по атомной линии, он встал на защиту интересов пострадавших людей…[b]– Он сильно переживал, когда подвергся резкой критике на V съезде кинематографистов?[/b]– Наверное, сильно. Больше я его таким расстроенным не видела. Но потом столько народу каялось… То ли запуганы были, то ли зомбированы кем-то… Подходили и благодарили, говорили: «спасибо за то и за это»…[b][i]Жертвы моды[/i]– А вы согласны со словами Анастасии Вертинской, что стать актрисой без страданий невозможно?[/b]– Все может быть… Я помню, как Настя Вертинская играла сцену смерти, как она готовилась… Это было другое время, другие актеры. Прелесть нашей профессии – что это не профессия, а диагноз. И в ней все зависит от человека, как он воспитан, как воспринимает мир… Сейчас осталось примерно двадцать актеров и актрис, которые несут эту школу мастерства, а все остальное – это ширпотреб.Я не хочу никого обижать, просто считаю, что все играют самих себя… Плюс мода на облик современной женщины… Все актрисы сейчас – длинноногие блондинки, их не узнаешь, не запоминаешь… Посмотрите довоенные, послевоенные картины. Каждый человек там неповторим в своем внешнем облике… Сейчас – продукты моды и штампа.[b]– При этом почти каждый мелькнувший на телеэкране называет себя звездой…[/b]– Это беда мозгов тех, кто так себя называет, и тех, кто в это верит. Внешне все как бы гламурно и звездно, на самом деле – все размыто и неопределенно. Идет глобализация, она проникает во все сферы жизни…[b][i]Чувства добрые…[/i]– А вы кризис как-то на себе чувствуете?[/b]– Конечно. Как и весь наш народ. Может быть, за исключением нефтяников и энергетиков. Все дорожает. Прожить на мою пенсию очень трудно – и мне очень помогает Федя.[b]– Если позовут сниматься…[/b]– Актрисе всегда нужна работа. Я очень много после кончины Сергея Федоровича снималась в разных фильмах – «Наследницы», «Женская логика», «Другая женщина». Очень много было ролей, которые помогали мне пережить эту утрату и раскрыться как актрисе. Но сейчас… Не знаю… Смотря какой сценарий, насколько он мне будет интересен.[b]– Как лечите боль, выходите из депрессии?[/b]– Меня спасает религия. Вера.[b]– А искусство способно утешить?[/b]– Это и есть его задача: чувства добрые пробуждать. Конечно, ни один фильм или книга не может изменить жизнь. Но они могут заронить зерно в душе, и зритель будет думать, как изменить жизнь…[b]– Сейчас все больше фильмов, которые будят совсем не добрые чувства…[/b]– Это мода. Временное. Штампы… Так, я не поняла Андрея Эшпая, который сделал историческую картину об Иване Грозном. Это просто пример набора штампов. Или вот «Груз 200». По телевидению нас убеждают, что это метафора, гениальная картина. А я так думаю, что это больная картина.[b]– Художник переносит на нас свое заболевание?[/b]– Это вопрос тонкий и сложный, не для газеты… Ведь что такое искусство? Толстой в последние годы писал об этом тома. В послевоенном кинематографе во главе искусства стояло слово, мысль… Теперь художники пытаются воздействовать на зрителя совсем по-другому. Не зря Толстой говорил, что его художественный метод – открыть и показать знакомое каждому человеку чувство. Вот первый бал Наташи – она бежит, трепещет… Это чувство знакомо каждому – у каждого были первый бал, первая любовь… Но складывается у всех поразному. Задача художника – открыть знакомое чувство человеку, передать, заразить этим…[b]Досье «ВМ»[/b][i]Народная артистка РСФСР.Родилась 22 августа 1927 года в Туле.Окончила исторический факультет МГУ, затем Школу-студию МХАТа.За свое первое появление в кино – роль Дездемоны в «Отелло» – удостоена звания «Мисс Шарм Каннского кинофестиваля» (1955 год).В 1959 году вышла замуж за Сергея Бондарчука. Снялась более чем в 60 фильмах («Обыкновенный человек», «Сережа», «Аннушка», «Зигзаг удачи», «Война и мир», «Любовь земная», «Мой папа – идеалист», «Борис Годунов», «Бесы» «Зависть богов», «Наследницы», «Жара», «Обитаемый остров» и др.)[/i]