Юлия Савичева: Сложнее всего было работать с Пугачевой и Гурченко

Творчество Юлии Савичевой — это гимн романтике, все ее песни — о любви, о надежде... И вот она — среди участников проекта «Три аккорда»: брутальное жюри, песни в стиле «русский шансон»...

— Юля, «Три аккорда» довольно своеобразная программа, вам близок русский шансон?

— В шансоне есть разные направления и песни. Есть лирические, есть так называемые блатные, есть похожие на бардовские — важно выбрать «свою».

— Не пытались вас спровоцировать на исполнение блатных песен?

— Пытались. Но тут, наверное, характер определенный должен быть. Я выбирала скорее игровые номера, как я их называю, и песни про отношения, чтобы их можно было по-актерски отыграть. У Григория Лепса очень много песен, которые хотелось бы спеть, у Елены Ваенги есть потрясающие песни, у Любы Успенской…

— В проекте строгое жюри: Александр Розенбаум, Александр Новиков, Лолита, Сергей Трофимов. Перед кем из судей робели больше всего?

— Я не могу сказать, что кто-то из судей был особенно лютым по отношению ко мне (смеется). Все профессионально, по делу. Конечно, иногда бывало жестко. Но таковы правила игры.

— У вас музыкальная семья. Как близкие отнеслись к вашему участию в этом проекте? Не отговаривали?

— Ой, меня все поддержали! Я человек, который любит эксперименты, особенно музыкальные. Тем более в этом проекте я могу быть абсолютно разной.

— Вы бесстрашный участник многих телевизионных шоу. Насколько важна для вас победа в таких проектах?

— Я так скажу — в этом шоу мне не так важно было победить, главным было попробовать себя в абсолютно разных музыкальных проявлениях: как исполнительница, как актриса, как рассказчик. Но, конечно, азарт всегда присутствует, его у меня не отнять (смеется)! Он подстегивает, без этого неинтересно ни тебе, ни зрителям.

— Из тех проектов, в которых вы принимали участие: «Один в один», «Танцы со звездами», «Фабрика звезд» — какой показался вам наиболее трудным?

— Танцы, лед — это сумасшедшие физические нагрузки. У музыкальных шоу свои особенности. Но любой проект — это огромное количество нервов, как ни крути. И для семьи это большой стресс тоже, здесь я не могу лукавить, потому что все поддерживают и переживают, когда я расстраиваюсь. Да, как нормальный человек, я расстраиваюсь… Иногда, наоборот, очень радуюсь. По-всякому бывает.

— В проекте «Один в один» у вас было много запоминающихся образов: Людмила Гурченко, Алла Пугачева… Мужские образы — вообще отдельный разговор! Фредди Меркьюри, Стас Михайлов… Какой образ дался сложнее всего?

— Сложнее всего, наверное, было с Аллой Борисовной и Людмилой Марковной. Алла Борисовна стала для меня таким испытанием! На генеральном прогоне из-за нервов у меня начал пропадать голос — не могла петь верхние ноты. На приеме у фониатора выяснилось, что все в порядке, а происходит это только из-за морального состояния. Я рыдала после репетиции и не могла остановиться. В тот момент стало понятно: либо я собираюсь и делаю, либо просто пропадаю. Но я смогла взять себя в руки. А вот уже при работе над образом Людмилы Марковны у меня было больше времени. К тому же это был финал, ты уже как-то по-другому себя ощущаешь, собираешься. Хотя это было тоже непросто — столько всяких нюансов! И грима очень много было.

— Сложный пластический грим помогает или мешает на выступлении?

— Петь с таким гримом, конечно, трудно. Но зато, когда ты видишь себя в зеркале в гриме и костюме, то начинаешь идентифицировать себя не как Юлю Савичеву, а как персонажа, которого должна изображать.

— А вот скажите, Стас Михайлов не обиделся на вас за пародию?

— Нет, конечно! Я ведь показывала то, что видела на выступлениях Стаса, не утрируя. Недавно я поздравляла его с днем рождения, а он даже подписан на мой «Инстаграм», так что все в порядке.

— В детстве у вас были другие варианты, кроме сцены?

— Никогда! Я всегда знала, что буду на сцене — танцевать, петь, играть, читать стихи — все что угодно, лишь бы быть на сцене. Родители никогда меня не отговаривали от моей мечты. Я им благодарна за это.

— Ваша мама — педагог по музыке. Как вам удалось избежать детской каторги — музыкальной школы?

— Усадить меня на семь часов в день за пианино — это было смерти подобно. Родители видели, что я очень неспокойный ребенок, поэтому меня отдали в танцы. Тем самым они не отбили во мне любовь к музыке.

— В вас чувствуется характер. Правда, что знакомство с будущим мужем вы взяли в свои руки?

— Да, я относилась и до сих пор отношусь к этому так: если ты хочешь познакомиться, подойди и познакомься.

— Но вам тогда было 16 лет. Разве можно было в столь юном возрасте понять, что это на всю жизнь?

— Тут или складывается, или нет. Это зависит от двух людей. Они либо хотят вместе расти, развиваться, слушать и слышать, либо не хотят.

— У вас маленькая дочка. Планируете заниматься ранним развитием ребенка?

— Я спокойно к этому отношусь. А вот бабушка у нас очень любит развивать — буквы, цифры... И огромное ей спасибо за это!

Читайте также: Юлия Савичева назвала «дикостью» составление брачного договора