Мистика и любовь: как жил «отец» Шерлока Холмса

В ней хватало как мистики, так и настоящей любви. Доктор Дойл ободряюще потрепал больного юношу по плечу и вышел из комнаты. В неярко освещенной гостиной навстречу Дойлу стремительно поднялись стройная девушка — Луиза, сестра умирающего Джека, и ее мать. Дойл не привык лгать родственникам, а его друг, доктор Пайк не смог сказать им правды.

— Мне очень жаль, но...

Мать Джека Хокинса тихо заплакала. Луиза зажала рот рукой и замотала головой.

— Тяжело сообщать такое, — Дойл с трудом подбирал слова. — Печально, что к вашим бедам присоединяются и другие испытания: мне говорили, что вас просят съехать с квартиры.

Прошу вас переехать ко мне. Уход за больным продлит его жизнь, насколько угодно… Богу. Джек умирал от менингита. Приступы участились, он кричал, Хокинсов гнали ото всюду, и на предложение доктора они согласились.

Бедный Джек умер через несколько дней после переезда. Луиза с матерью остались у Дойла. Через полгода он сделал Луизе предложение.

...Отец, пошатываясь, вышел из комнаты. Раздался грохот, что-то упало и разбилось. Мать вздрогнула и поморщилась, будто от зубной боли. Артур понял: отец снова пьян, и мама страдает. Он ласково прильнул к ее плечу.

Она погладила его по голове и продолжила рассказ, будто ничего не случилось. Миг — и он забыл обо всем. Мэри Фойл, представительница древнейшего аристократического рода, показывала ему гербы их семьи. Поразительно, как это интересует Артура! Он помешался на геральдике! Артур Игнатиус Конан появился на свет 22 мая 1859 года. Аристократы были у него в роду с обеих родительских сторон. Отец, Чарльз Алтамонт Дойл, слыл талантливым художником, как и дед Артура, первый карикатурист Англии Джон Дойл, но востребован был лишь как иллюстратор. Семья вечно испытывала нехватку денег, что Чарльзу казалось несправедливым и унизительным. Свои проблемы он заливал спиртным, допиваясь до припадков дикой агрессии. Мэри старалась воспитать Артура истинным аристократом. Мальчик бредил великим прошлым семьи, увлекался историей и «глотал» книги о рыцарях.

Мама была его кумиром. Ее шея аристократки оставалась прямой, даже когда к завтраку в доме не было даже овсянки.

Достоинство, честь, нравственная непогрешимость, благородство — милый Артур с детства знал, что это в жизни — главное.

Артур засел за первую книгу в шесть лет. Но роман «Путешественник и тигр» завершился, едва начавшись: тигр съел путешественника, и сюжету пришел конец.

Писательский опыт разочаровал мальчика, но вскоре он уяснил, что бывают беды и хуже — например, математика. Не нравились ему в школе и одноклассники, особенно мерзкими из которых были братья Мориарти. Правда, после перевода в школу под патронатом ордена иезуитов Дойл стал общим любимцем: он снова начал писать маленькие рассказики. Но сам он был уверен, что писательство — не его стезя, поскольку содержать семью не позволит. В октябре 1876-го Артур Дойл был зачислен на первый курс медицинского факультета Эдинбургского университета — как того и хотела мама.

Университетский период подарил Дойлу две знаковые встречи. Ни на кого не похожий Эдгар Аллан По зарядил его интересом к мистике, а доктор Джозеф Белл, обладавший исключительной наблюдательностью и феноменальной логичностью, одарил будущего литературного героя Дойла, сыщика Холмса, способностью к дедукции.

После учебы молодой врач должен был обзавестись клиентурой, но дела в этом смысле шли туго. Дойл влюбился, но мама посоветовала ему «отложить любовь» и отправиться на два года в плавание корабельным врачом, дабы приобрести опыт. Девушка к такой разлуке была не готова, но Дойл послушался материнского совета и устроился на пароход «Маюмба». Тяжелые испытания, выпавшие на его долю в Африке и Америке, сделали его взрослее. Ну а в свободное время он начал активно писать. По возвращении молодой доктор «с опытом» начал активно прирастать клиентурой: деликатность и внимательность Дойла располагали к нему людей. Тогда-то и произошла его встреча с Луизой, будущей женой.

Жизнь Луизы была полностью подчинена болезни брата. Когда его не стало, она перестала понимать, зачем и как ей жить теперь.

В ней, не получившей толком никакого образования, было так много живости и света, что на Дойла, пережившего несколько незначительных романов, нахлынула волна невероятной нежности. Луизу хотелось защищать, баюкать в кольце рук. Она же была готова к семейной жизни по-своему. Заложенная в нее жертвенность не имела краев, она готова была воспринимать все жизненные испытания как норму, а целью своей видела лишь оберегание безумно любимого мужа от любых неприятностей. В Луизе не было ярких красок, но была способность без остатка растворяться в окружающих.

Они поженились.

Был ли он счастлив с ней? И да, и беспросветно, отчаянно нет. Они были слишком разными.

Туи, как он называл жену, сняла с него все бытовые хлопоты. У него появилось время писать, и чем больше он писал, тем получалось интереснее. Туи ничего не понимала в этом, да и не стремилась понимать, и просто любила мужа, как и обещала на венчании. Уже через два года после женитьбы обладающий изрядным количеством пациентов доктор Дойл издал первый рассказ о Шерлоке Холмсе — «Этюд в багровых тонах». Успех был оглушительным. Рассказы посыпались один за другим.

Успех нарастал, деньги полились рекой. Артур писал не только о Холмсе, создавал и исторические романы, но публика требовала только Шерлока.

Постепенно Холмс начал раздражать своего «отца».

— Почему ты так не любишь его? — спрашивала Туи.

— Он слишком недобр для меня, — пояснял Дойл.

Туи не понимала. А Артур, превращавшийся в тень Холмса и испытывающий моральное одиночество в семье, замышлял «литературное убийство».

— Не прикончить ли мне его, пока он не убил меня? — говорил Артур матери.

Та жарко обрывала сына: — Ты не имеешь права! Но Артур совершил задуманное: Холмс, сойдясь в схватке с профессором Мориарти, почил в пучине Рейхенбахского водопада. Туи плакала, принося по утрам горы писем из всех уголков Англии: Артура называли в них негодяем. А он лишь усмехался: теперь можно было заняться литературой…

Рождение что Мэри, что сына Кингсли далось Туи с трудом. Она ощущала: с ней что-то не так, слишком быстро покидали ее силы. Но жаловаться мужу она не хотела: Артур мог расстроиться! С большим запозданием внимательный доктор понял, что пропустил у жены туберкулез легких и костей… «Никогда и ничем я не омрачу ни минуты твоей жизни. Никогда не предам тебя!» Он повторял это как молитву, сидя рядом с женой. Поезд увозил их в Альпы, в Швейцарию, где воздух должен был сотворить чудо. И оно случилось — отчасти. Туи прожила со смертельным диагнозом 12 лет.

Но через три с небольшим года после начала болезни жены Дойл встретил Джин Леки… Джин воспитывалась по суровым религиозным принципам, но состояла из сплошных экстремумов, ярких, сочных мазков.

Прекрасная музыкантка с дивным голосом, она блистательно управлялась с лошадьми, была независима и являлась полной противоположностью Туи. Артур ничего не мог поделать с собой — его тянуло к Джин магнитом, как и ее к нему.

С ее появлением в его жизни появилась страсть. Джин была его женщиной-мечтой: образованная, начитанная, заинтересованная в нем как в личности, она не спешила отдаться этой страсти, ибо Артур был женат. Артур и сам не мог даже коснуться ее — понимая, что подобные отношения невозможно омрачать банальным адюльтером.

Был ли его уход на войну попыткой забыть Джин? Наверное. А может, он пытался уйти из дома, пропахшего лекарствами и предощущением неминуемой смерти... Но по его возвращении все пошло так же, как и шло. Они встречались с Джин, но платонически: за годы болезни жены он не изменил ей и своим железным принципам настоящего рыцаря. В жизни же Артура Джин занимала все пространство.

Она помогала ему творить, вдохновляла, а как-то даже сочинила сюжет для рассказа. Не под ее ли влиянием он реанимировал Холмса, снискав прощение всей Англии? После восьми лет забвения возвращение Холмса произвело эффект разорвавшейся бомбы. В существовании реального Шерлока в ту пору мало кто сомневался: Дойла заваливали письмами, умоляя передать великому сыщику просьбу помочь в том или ином запутанном деле, а порой звали на помощь самого Артура. «Недавно я сам, — писал Дойл Беллу, прототипу Шерлока, — получил приглашение в Польшу… Поразмыслив, я решил остаться дома…»

А годы шли. Дойл находил время для поддержания блестящей физической формы, занимался боксом, летал на воздушном шаре, гонял на автомобиле, освоил управление самолетом. Так он бежал от реальности, в которой было слишком тяжело — ведь там тихо умирала Туи и была близкая, но недоступная Джин. Спасением для него неожиданно стало увлечение спиритизмом и иные пути к непознанному — та самая инъекция, что была получена им в молодости от Эдгара Аллана По.

Активный член Британского общества психических исследований, Дойл изначально не был настроен на общение с духами. Но тогда спиритизмом болело все «прогрессивное» общество, и его изучение стало казаться ему единственным способом разрушения стен между мирами и обретения человечеством «путеводного света». Джин тоже интересовалась этим. Их интересы вновь совпадали...

Туи умерла 4 июля 1906 года, у него на руках. Дойл был подавлен: постфактум ему стало казаться, что он все же подсознательно ждал ее смерти, а это было подло... Но спустя год после ухода жены, 18 сентября 1907 года, он и Джин обвенчались.

Любой, кто оказывался рядом с этой парой, неминуемо начинал ощущать себя лишним. Чета вместе путешествовала, обсуждала все увиденное, носилась на лошадях.

Рожденные Джин сыновья — Денис и Адриан, — а затем и дочка, Джин-младшая, ощущали, что отношения родителей наполнены светом невероятной любви. Артуру и Джин предстояло прожить вместе 12 лет.

…Первая мировая ударила по счастью семьи Дойлов. Первым на войне погиб брат Джин Малколм, потом шурин и племянники Артура, затем его брат и сын Кингсли, после чего увлечение спиритизмом зашкалило: он помогал Артуру «получать весточки от любимых и близких людей». Европа стонала от потерь, и возможность общения с духами умерших стала для Дойла манией: ведь это давало столько надежд живым! Он объявил о своем вступлении в «религию спиритизма», а после того, как Джин побеседовала с духами его сестры и брата и сообщила ему детали, которые заранее знать не могла, обрел полную веру в медиумов.

— Духи сообщили, что я умру 7 июля, — сказал он как-то жене.

И дата «поселилась» в их богатом доме.

15 марта 1930 года Артур вышел в сад, чтобы набрать подснежников. Джин обожала эти цветы, и он всегда дарил их букетик в память о первой встрече. Когда Артур не пришел к завтраку, родные забеспокоились.

Его нашли лежащим на спине; сжатая рука не отпустила цветка... После инсульта он почти не покидал кровати, и Джин не отходила от мужа. 7 июля 1930 года, почувствовав за спиной дыхание смерти, он прошептал жене: «Ты была великолепна» — и с улыбкой назвал ее лучшей сиделкой. И глубоко выдохнул. Через миг все было кончено.

На панихиду в Лондонском королевском Альберт-холле собрались восемь тысяч человек. Кресло возле Джин пустовало: так перед смертью велел Артур. Руки Джин сжимали конверт: что в нем, объявила супруга, неизвестно. Медиум миссис Робертс вышла на сцену, впала в транс и начала сеанс. Не верившие в происходящее покидали зал, верившие — завороженно следили за событиями. Наконец Робертс заговорила голосом Дойла; сказанное ей слово в слово совпало с тем, что было обнаружено во вскрытом конверте: «Я победил вас, господа неверующие! Смерти нет.

До скорой встречи!» Джин улыбнулась: она всегда верила Артуру. Всегда! ...Как уверяла Джин, она не раз вступала в контакт с духом сэра Артура. Однажды дух велел ей не мешкая обратиться к врачу. И правда, у Джин обнаружили рак легких. Джин ушла в 1940-м.

Дети Артура и Джин уверяли, что общались с мамой после ее ухода. Так ли это? Кто же знает... Очевидно одно: эта любовь и правда была неземной.

И предательством — на фоне смертельной болезни жены. Джин все поняла... Ее рыцарь, ее Король Артур поступал правильно. Осознавать это было больно, но от понимания его благородства она лишь сильнее любила его. Развод был невозможен. Но забыть друг друга они не смогли.

...В декабре 1899 года Дойл неожиданно для многих ушел на Англо-бурскую вой ну. На передовую его не пустили — лишний вес. Он возглавил полевой госпиталь. Работал он круглые сутки. В 1902 году за особые заслуги доктору Дойлу был дарован рыцарский титул!