В чем русскость нашей души и почему она «духовитее» иных

Совсем недавно мы отпраздновали День Победы, само достижение которой показало русские душу и характер всему миру. Наши предки доказали всем, что для сосредоточенной силы нет слова «невозможно». В канун праздника в Шереметьеве сгорел пассажирский самолет, в огне погиб 41 человек. И молодой бортпроводник Максим Моисеев, любивший (судя по его фото в соцсетях. — «ВМ») жизнь во всех ее проявлениях, отдал ее ради спасения пассажиров лайнера.

Часто военнослужащие проявляют эти самые лучшие свойства русской души, заставляя своим поступком изумленно вздрогнуть и на миг притормозить практически весь мир. Все мы помним, как в Сирии офицер-авианаводчик Александр Прохоренко вызвал огонь на себя, оказавшись в окружении боевиков. Не так давно командир учебной роты, майор Сергей Солнечников, бросился на боевую гранату, выроненную себе под ноги солдатом-срочником.

Поймать душу в сеть из трех слов

Эксперты, собравшиеся в редакции «ВМ» на круглом столе сетевого вещания, попытались выяснить и объяснить, что же это такое — русская душа, чем она отличается (да и отличается ли) от других и где ее искать? Начали с игры в ассоциации. Ну а как еще выловить столь эфемерную форму, как душа?

— Непредсказуемость, реакция и пространство, — заявила поэтесса Марина Кудимова.

Писатель и главный редактор «Роман-газеты» Юрий Козлов был по-мужски основателен: для него понятие «русская душа» обязательно вмещает традицию, культуру, а также видение и понимание прошлого.

— У меня все вот это ассоциируется со словами ностальгия, эмиграция и литература, — признался учитель истории ГБОУ школы № 1504 Станислав Лавров.

Адвокат Тимур Маршани считает нашими общими, именно русскими, душевными чертами порывистость, необузданность и страсть.

— Ни философия, ни литература не дают ответа на вопрос: «Что такое русская душа?» — огорошила поэтесса Кудимова. — Это миф, скорее даже символ. Причем привнесенный извне.

Когда иностранцы в России сталкивались с чем-то непонятным, не укладывающимся в рациональную картину мира, начинались разговоры о «загадочной душе русских». Иностранцы пытались овеществить великую русскую литературу, вот там-то все это и было.

Юрий Козлов вспомнил, как император Николай I (сам смотревший на мир с нормальным немецким порядком и смыслом. — «ВМ») с подачи министра просвещения графа Уварова постарался ввести русскую душу в рамки знаменитой казенной триады «православие — самодержавие — народность». Кстати, Козлов напомнил, что главным специалистом по этой теме у нас (да и у западных русистов) почему-то считается Федор Достоевский. Гений исследовал как раз не «норму души», если так можно вообще сказать, а отклонения, девиации, какие-то «темные углы», добавил Козлов.

— Ставрогин, Раскольников, многие другие… исследование Достоевским русской души вело к Фрейду, — дополнил писатель.

А вот адвокат Тимур Маршани как юрист — то есть сугубо практический человек — считает, что сегодня состояние русской души — собирательный образ того, что присутствует в обществе. И здесь свою роль играет не кровь, а почва.

— Подавляющее число людей называет себя русскими, исходя из того, где они родились, — говорит юрист. — Это скорее внутреннее состояние, не дающееся рациональному пониманию. Это в лучшем случае можно понимать, но не объяснять. Принадлежность к этносу, образу жизни дает вот такой вот восторг и полет.

Историк Станислав Лавров напомнил, что национальная история России была написана только в XIX веке, причем государственным служащим Карамзиным и по заказу власти.

А чуть позже русская интеллигенция задалась «проклятыми вопросами», известными всем, кто читал русскую литературу. «Кто виноват?», «Что делать?», «Кому на Руси жить хорошо?» — все мы помним их еще со школы.

«Бог дал, Бог и взял»

А вот Марина Кудимова привела классический пример широты и непонятности русской души, нашей общей натуры. Ей нужно было перестроить, утеплить и расширить дачный дом, сделать его более современным. Поэтесса наняла мастера, уроженца Орловщины, который со временем стал ей казаться чуть ли не «племянником»: она в нем души не чаяла и доверяла во всем. Парень, в свою очередь, рассказал ей все о своей жизни.

— Он хорошо все делал, получал немало денег на стройматериалы, но отчитывался до копейки, рассказал мне самые сокровенные детали своей жизни, — вспоминала поэтесса. — Более того, он даже взялся за тяжелый участок работы сверх обозначенной стоимости и сделал все. Но в одно прекрасное утро этот Роман украл все инструменты и исчез! Часть этих инструментов я не могу восстановить до сих пор.

Окончание истории было понятно заранее не только юристу, но и остальным участникам дискуссии. Однако Кудимова не просто так рассказала эту, не самую приятную, историю. Ею она проиллюстрировала загадку русской души.

— Я знала о нем все, у меня была копия его паспорта, и я могла в тот же день обратиться в милицию, — пояснила поэтесса. — Его бы взяли в два дня — у матери или у девушки, адреса я знала, а ему и деваться-то некуда. Но я не стала это делать. Я по-прежнему испытываю материнские чувства к нему, и если он увидит или прочтет наш разговор, то я просто обращаюсь: «Рома, спасибо тебе, ты многому меня научил!» То есть в русской душе одновременно умещаются умение прощать вину и те самые проклятые «четыре миллиона доносов», написанные в 1930–1950-е годы обычными рядовыми советскими людьми, вашими соседями по коммуналке или столу в учреждении.

По мнению Кудимовой, именно с этой особенностью этакого «фаталистического всепрощения» связаны все сложности коммуникации русского душою человека с немцем или французом. Все в курсе, что никакие прекраснейшие отношения соседей в той же Швейцарии не помешают живущему за забором местному жителю сообщить «куда следует» по поводу того, что ваша собака испачкала его газон.

Но эта склонность к состраданию как часть русской души — вовсе не пресловутая западная толерантность. Вполне вероятно, что в другой день условный Роман был бы не прощен «Христа ради», а жестоко избит возмущенными родственниками владелицы набора инструментов.

Измеряя пространства

Юрий Козлов, анализируя главные черты «душ» окружающих Россию народов, вспомнил о «мессианстве» Руси, легендах о Беловодье и Китежграде, которые заставляли русского человека столетиями мерить версты все дальше и дальше в поисках «града небесного» (не путать с «сияющим градом на холме» протестантов. — «ВМ»). Град найден так и не был, зато русский человек сумел поместить в свою душу покоряемые им пространства. Причем не уничтожая те уклады, что встречал по дороге.

— Сейчас мы вступили в другой этап, — с сожалением отмечает Козлов. — Русская душа атомизирована, нет того общего, что делает народ, единое «мы» из миллионов отдельных «я». По сути те крупицы хорошего, что рассыпаны сейчас в людях, и есть остатки русской души.

Справедливость для всех. И пусть никто не уйдет…

А вот протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма Св. Александра Невского при МГИМО МИД РФ, считает неотъемлемыми частями русской души этические качества нашего народа. А именно: милосердие, любовь, радость, благодарность, поиски справедливости не для себя лишь, но и для людей вокруг, и даже высшей справедливости.

— Что касается русского мессианства, то могу привести в пример позицию жителей Афганистана, — пояснил о. Игорь. — Имея возможность сравнить, они говорят, что, мол, лучше воевать с русскими — они не только разрушают, но и строят. Многие черты привнесены в нашу душу христианством, православием.

Не секрет, что «студент МГИМО» давно стало понятием нарицательным. Для рядового москвича, который может ежедневно видеть хотя бы автомобили этих студентов ценой в двухсотлетнюю зарплату обычного офисного служащего, ничего хорошего в этом учебном заведении просто быть не может. А профильные группы в «Инстаграме», где «юные дипломаты» то «клуб почитателей Ferrari» откроют, то начнут путать судостроение с судопроизводством, только подтверждают сложившийся образ.

Там в норе, во тьме печальной…

Протоиерей Игорь (Фомин) свою паству отстаивает: по его мнению, мусор всегда плавает поверху, хотя его немного, а золото лежит на дне, хотя его больше. Такой вот великодушной притчей батюшка защитил своих питомцев.

Как выяснилось в ходе обсуждения, составляющие русской души от века к веку меняются. А не только лишь от одного социального слоя к другому (как бы ни хотелось некоторым идеалистам от философии видеть некую базу, фундамент, не подверженный тлению/гниению и единый для всех «русско-духовных». — «ВМ»).

— Сейчас, я думаю, русская история находится в скрытой фазе, — хмуро пояснила поэтесса. — Идут какие-то процессы, которые мы сами еще не видим и не осознаем. Например, в последние годы русские школьники и студенты занимают призовые места почти на всех мировых олимпиадах. Но это не пиарят, так как медиа больше интересуют поверхностные скандалы.

Процессы идут под спудом. И меня это, честно говоря, радует: в современном мире все, что выходит наружу, себя исчерпывает. Сбережение души русского народа идет втайне, лишь иногда прорываясь отдельными проявлениями — как, например, подвигом мальчика-стюарда в Шереметьеве.

Гости «ВМ» подошли к завершению дискуссии довольно бурно — чувствовалось, что тема русской души, ее качеств и отличий, сбережения и проявлений одинаково близка священнику и юристу, литератору и учителю, журналисту и поэту. Знаменатель подвела все та же Марина Кудимова: «Мы всех перетерпим!».

Откуда появилась эта «загадочная русская душа»?

— В 1866 году дипломат и поэт старинного дворянского рода Федор Тютчев написал строки, которые прямо-таки впечатались в подкорку мозга каждого, считающего себя русским человеком: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить./ У ней особенная стать — в Россию можно только верить». Сотню лет спустя Тютчеву ответил советский поэт Игорь Губерман своей сочной фразой: «Пора, пора, … мать, умом Россию понимать!» Этот стон вырвался у поэта в ответ на окружавшие лень и бесхозяйственность.

— Впрочем, раньше Тютчева тему «загадочной русской души» ввели в оборот иностранцы — дипломаты, шпионы, искатели удачи, а часто все вместе разом, что было характерно для XVIII века. Так, немецкий философ, математик, физик, изобретатель, языковед, историк, юрист, дипломат и астролог Готфрид фон Лейбниц в книге «Новые опыты о человеческом разуме» (1704 год) писал про «загадочных русских, идущих каким-то своим, непостижимым путем». По мнению главы Минкультуры РФ Владимира Мединского, математик и астролог попросту «научно придумывал, а не изучал» Россию. Так, Лейбниц видел Россию дикой страной, чуждой просвещению, с царем (Пет ром I), который, наоборот, просветить подданных жаждет. Единственно, Россию нужно подтолкнуть к просвещению, писал Лейбниц, толчком должно было стать… пора жение в Северной вой не со Швецией! Разочарованный политик и ученый назвал русских «крещеными медведями».

— В XVIII, XIX и XX веках к теме русской души обращались многие литераторы, ученые и политики Европы и США, раз за разом тиражируя миф о особенности «русского характера», его значительном отличии от других национальных характеров. Стоит помнить, что эти века были временем становления национальностей и суверенитетов для самого цивилизованного мира.

А обращения к «русской душе» были не научными, а эмоциональными. Часто как реакция на что-то, ломающее шаблоны: взятие Варшавы Суворовым, переход в Швецию по замерзшему морю, победу под Сталинградом или взятие Берлина...