Смертельный номер

Год назад воздушные гимнасты на полотнах Юлия и Александр Волковы во время репетиции сорвались из-под купола цирка и в тяжелейшем состоянии были доставлены в Институт Склифосовского.Несмотря на многочисленные травмы, полученные при падении на манеж, артисты вернулись в строй и сейчас выступают в юбилейной программе Цирка Никулина на Цветном «Уже 130!»[i][b]Роковой «обрыв»[/b][/i][b]– Можно ли сказать, что тот роковой случай был рубежом, разделившим вашу жизнь на до и после?А.[/b] – В каком-то смысле да, у нас появился второй день рождения – 9 декабря. И ощущение того, что одна наша жизнь кончилась, а теперь идет какая-то другая, безусловно, присутствует.[b]– Что все же произошло в тот вечер? Как вы могли упасть, ведь ваши номера просчитаны и отточены до миллиметра?Ю. [/b]– Я думаю, что это просто случайность. Конечно, тут могла сказаться и усталость, это была вечерняя репетиция, уже не первая за день. Мы решили еще раз повторить самый сложный трюк в нашей программе, который называется «Обрыв». Моя рука закрепляется в петеле, я замираю под куполом. Саша же имитирует «обрыв», но в последний момент зацепляется за мои ноги. Я должна удержать себя и его.До того страшного вечера я всегда с этим справлялась. И вот Саша пошел в «обрыв», а моя рука из петли почему-то выскользнула.[b]А.[/b] – Я тоже думаю, это просто случайность, в которой никто не виноват.[b]– Юля, помните ли, как вы падали на манеж?Ю. [/b]– К своему счастью, я не помню ничего, кроме того, что мы поднялись на нужную высоту, выполнили этот самый «обрыв», а что происходило дальше – себе не представляю.Наверное, это и к лучшему, потому что если бы не дай бог в моей памяти сохранились падение и боль, мне, наверное, было намного сложнее восстанавливаться.[b]– После падения вы несколько дней лежали в коме, а помните ли, как очнулись?Ю. [/b]– Из комы я вышла через четыре дня. Я не могла открыть глаза и рот, у меня была сломана челюсть, руки привязаны к кровати, и когда я очнулась, то подумала, что это, наверное, страшный сон. Я сплю, и мне надо поспать еще, и я опять на какое-то время провалилась в небытие. А когда я окончательно пришла в себя, открыла глаза и увидела яркие лампы, которые бывают в реанимации, попыталась освободить руки. И тут ко мне подошла медсестра, сказала, где я нахожусь и что с нами произошло. Если честно, то я поверила ей не сразу.[b]– Что было самым сложным потом?Ю. [/b]– Когда мы начали восстанавливаться, самым сложным было преодоление высоты, каждый метр давался с боем. Я набирала полную грудь воздуха и говорила Саше: «Давай сегодня поднимемся на три метра», и так каждую репетицию – метр за метром, метр за метром. А физически мы восстановились не скажу что легко, но довольно быстро.[b]– Как долго вы пролежали в Склифе?А. [/b]– Два месяца.[b]– В каком состоянии вас привезли домой?Ю. [/b]– Меня брат из больницы вынес на руках, посадил в машину, потом донес до квартиры. Нам были выданы костыли, мы еле-еле ходили по квартире, наши родители дежурили около нас, покупали продукты, готовили еду. Мы были как малые детки, потому что на костылях далеко не уйдешь и особо за собой не поухаживаешь. Даже чашку чая и ту налить себе сложно. Поэтому мы заново учились ходить, а еще и говорить, и есть, но ничего, мы все это преодолели.[i][b]Не опуская рук[/b][/i][b]– Вы ощущали поддержку друзей и коллег?А. [/b]– И не только друзей и коллег, нам писали совершенно незнакомые люди из самых разных уголков России – от Суздаля до Красноярска.Приходили письма со стихами, кто-то писал нам просто теплые слова. И вот ради всех этих людей, которые искренне сожалели и поддерживали нас, хотелось встать с костылей и творить. Спасибо всем этим людям, кто искренне за нас переживал.[b]– Вы вернулись домой на костылях в феврале, а в июне уже начали репетиции на манеже. Это же какая сила воли должна быть!Ю.[/b] – Конечно, это сила воли, мы мечтали вернуться к прежней жизни. Раз Бог нас спас, не дал нам умереть, значит, мы должны жить не опуская рук. Большим стимулом для нас стали слова режиссера программы «Уже 130!» Оксаны Дружининой, которая еще в конце мая предложила нам участвовать в юбилейной программе.[b]– Программа идет уже почти два месяца, и как вам работается?Ю.[/b] – Замечательно, это для нас очень важный период жизни, потому что мы только что восстановились после травмы. И участвуем не в какой-нибудь рядовой, а в особенной, юбилейной программе. И для нас это, конечно, большая радость. Начинать было сложно, потому что мы понимали, какая ответственность лежит на наших плечах, и некий страх все же присутствовал. Но сейчас он прошел, и я получаю огромное удовольствие, выходя на манеж, просто кайфую.[b]А. [/b]– А я, переступая барьер манежа, ощущаю, что вот она, настоящая жизнь начинается. Как будто начинаю жить заново, у меня открывается второе дыхание.[b]– Что-нибудь изменилось в ощущении и стиле работы?Ю.[/b] – Мы начали друг к другу бережнее относиться. Очень тщательно проверяем все крепления, а во время выступления мы разговариваем глазами, постоянно друг другу даем сигналы, что у нас все хорошо.[b]А. [/b]– Мы стали больше ценить каждый прожитый вместе день, моменты самого обыкновенного, простого, семейного счастья.[i][/i][b][i]Роман в письмах[/i]– После нечастного случая вы не стали религиозными людьми?Ю.[/b] – Мы всегда были верующими, у нас вся семья верующих. Но, согласитесь, тот факт, что после таких травм мы сумели так быстро и полноценно восстановиться, иначе, чем чудом назвать нельзя. Если и раньше вера во мне была, то сейчас я замечаю за собой, что гораздо чаще благодарю Господа, чаще к нему обращаюсь.[b]– Мысли уйти из цирка не возникало?А.[/b] – Ни на секунду.[b]Ю.[/b] – У меня тоже. Я еще лежала в больнице между второй и третьей операциями. К нам в палату заходили врачи и спрашивали: «Ну что, летать-то будете?» И не задумываясь, я кивала им головой: буду летать, буду! Несмотря на то что мне еще предстояли операции, я знала, что вернусь на манеж.[b]– Я знаю, что вы и сейчас не до конца восстановились…Ю.[/b] – Да, у меня спица в ноге, которую через год будут удалять, мое лицо собрано из железных пластин. Так что я теперь себя называю титановой леди. Но ни в коем случае нельзя опускать руки, надо продолжать жить, радоваться и веселиться.[b]– Как вы пришли в цирк?Ю.[/b] – Я из цирковой семьи. Мой папа, Борис Артемьев, в прошлом акробат, мама, Жаннетта – художник по костюмам. Я родилась и выросла в цирке и любовь к манежу впитала с молоком матери.[b]А. [/b]– Я в цирк пришел из спорта. Бывший гимнаст, но достаточно рано ушел из гимнастики. И уже с 11 лет работал на манеже.[b]– А где вы познакомились?Ю.[/b] – На гастролях в Минске. Наша программа там заканчивала работать, а Саша приехал с новой – нам на смену. И у нас было буквально две недели, мы познакомились, понравились друг другу, обменялись адресами, когда бывали в Москве, созванивались, встречались…[b]А. [/b]– Потом снова разъезжались.[b]Ю.[/b] – Из самых различных мест мы писали друг другу письма, причем тогда еще не было Интернета и компьютеров. Так что это были самые обычные почтовые письма, приходившие то из Москвы, то из Воронежа, то из Костромы, а то из Сибири. Согласитесь, это так романтично, учитывая, что мы были в достаточно юном возрасте. Мне было 16, Саше 17 лет.[b]– И как скоро эти романтические отношения перешли в брак?Ю.[/b] – Перед тем как уйти в армию, Саша сказал, что хотел бы меня познакомить со своей мамой. Пригласил меня к себе домой и спросил, буду ли я ждать его возвращения. Я, конечно, сказала, что буду, и, когда он вернулся, мы поженились.[b]– А сколько лет вашей дочери?А.[/b] – Юлиане уже 15.[b]– Ей, наверное, очень тяжело пришлось?Ю.[/b] – Безусловно, ей было тяжелее, чем другим родственникам, потому что первое время она черпала информацию из Интернета. А там чего только не было, в том числе и сообщения о том, что я погибла, и в живых остался только Саша. Для нее, конечно, это был удар. Она бросалась к бабушкам и дедушкам с криками, что от нее что-то скрывают, не говорят ей всей правды, они как могли ее убеждали, что все с мамой хорошо.Пока она не приехала ко мне на пятый день в больницу, она не могла успокоиться. Дни, когда я была в коме, ей дались очень тяжело, она изменилась и даже повзрослела за этот период.[b]– Ее будущее – это цирк?А. [/b]– Сейчас она находится в таком возрасте, когда не до конца определилась в жизни. Но однозначно она выберет какую-нибудь творческую профессию. Она сама по натуре творческий человек – пишет стихи, любит музыку. Может быть, это будет что-то связанное с театром, а может быть, с цирком. Мы ни на чем не настаиваем и никак на нее не давим. Пусть она выбирает сама.[b]фото автораДосье «ВМ»[/b][i]Воздушные гимнасты на полотнах Юлия и Александр Волковы родились в 1974 и 1975 годах.С совместным номером выступают уже 10 лет.В Цирке Никулина артисты работают с 2007 года.В том же году они получили приз – «Серебряного Слона» на VII Московском международном молодежном фестивале-конкурсе циркового искусства.[/i]