Стесняюсь просить у Бога

28 июля на Поклонной горе прошел грандиозный бесплатный концерт в честь празднования тысячелетия Крещения Руси, в ходе которого зрители наслаждались специальными сетами групп Петра Мамонова, «Воскресение», «Ума2Rман», «Парк Горького». Ведущим концерта был как всегда полный сюрпризов и импровизаций Иван Охлобыстин. Он подробно рассказал корреспонденту «Вечерней Москвы», зачем нужны такие мероприятия, как сочетаются рок и православная музыка, что нужно сделать «простым людям», чтобы раздвигать горизонты, и когда к нему можно прийти на исповедь. [b] [i]Не геями едиными[/i] – Иван, рок-концерт в честь праздника тысячелетия Крещения – не очень-то привычно…[/b] – Этот праздник отмечался впервые в трех столицах союзных государств. Он прошел одновременно в Москве, Киеве и Минске. Впервые праздник Крещения Руси праздновался так широко. В Москве на Поклонной горе совершенно бесплатно для публики пели такие мощные группы, как «Воскресение», «Парк Горького», «Ума2Rман». Состоялся действительно масштабный концерт, мало какая из держав может себе это позволить. [b]– А вот зачем? Что вы сами ожидали от этого?[/b] – Я не думаю, что после такого мероприятия следовало бы ожидать прорыва сознания в обществе. Вряд ли люди, сбивая ограды и пограничные столбы, ринулись бы навстречу друг другу. Это просто хорошее мероприятие, повод послушать любимых музыкантов с благородным обоснованием. Это хорошо, что у нас, кроме гей-парадов, есть празднование тысячелетия Крещения Руси. У народа должно быть ощущение единства. И чем больше таких мероприятий, тем стабильнее будет наше общество. [b]– Какие режиссерские задачи ставились перед организаторами?[/b] – Никакой специальной режиссерской задачи мы не ставили, репертуара было достаточно. Постарались найти необходимый градус, чтобы от этого праздника осталось ощущение тепла. Также в концерте участвовал православный хор. Сегодня общество истерично боится излишнего проникновения Православной церкви в его жизнь, и поэтому нужно все делать на некой дистанции. Но хочется, чтобы от таких праздников оставалось ощущение тепла. По-моему, праздник получился не вычурным, а теплым. [i] [b]Мы, как аквариумные рыбки[/b][/i][b] – Ваше отношение к рок-музыке?[/b] – Я люблю классику, люблю рок. Классика дает мне возможность думать. Рок меня инициирует, вызывает у меня сильные чувства. Рок был честен все эти годы. Как бы ни относились к Высоцкому, о Боге ярче его не пел никто: «Купола в России кроют чистым золотом, чтобы чаще Господь замечал». Рок – это бесстрашная декларация своих, может быть, не самых лучших убеждений. А сейчас у большинства вообще нет никаких убеждений. Поэтому нечего декларировать, поэтому мало рока. Рок – это широта масштабного видения, чего нам всем не хватает, у нас у всех сознание аквариумной рыбки. [b]– А могут ли сочетаться в одном концерте православная музыка и рок?[/b] – Думаю, да. Сейчас много критики в адрес Церкви, что она участвует в социальной жизни общества, в политике, хотя это естественные вещи. Если больше некому, почему бы не ей? Но мы не хотели, чтобы наше мероприятие превращалось в какую-то проповедь, не хотели, чтобы во время праздника стало скучно молодежи. По-моему, все прошло отлично. [i][b]Приходские истины[/b][/i][b] – Ваши дети ходят в православную школу?[/b] – У нас есть хороший учебный коллектив при церкви, и мои дети с радостью его посещают. Вообще Церковь как общественный институт для нас бесценен. Если его используют, то чаще всего в спекулятивных целях. Церковь – это огромный житейский корабль, это собрание людей верующих. Если бы у нас была вера с горчичное зерно, мы бы двигали горизонты. А мы их не двигаем. Церковь – это собрание людей, стремящихся к вере. Я долгое время не понимал системы обрядов, а сейчас понимаю. И что бы там ни говорили, у детей, которые посещают церковные занятия, психика крепче, чем у остальных. Они стабилизированы социально, они никогда не станут асоциальными. Они надежные члены общества. [b][i]Сосиска или мороженое?[/i] – Как православный человек, подскажите, как сегодня можно сочетать духовное и материальное, как оставаться нравственным человеком, зарабатывая большие деньги?[/b] – Я не думаю, что православное мнение более авторитетно, чем просто мнение. Порядочный человек порядочен во всем. Другое дело, что православие дает такую базу, которая охраняет нас. С деньгами такая история: если ты зарабатываешь больше, то и тратишь больше, но всегда надо помнить студенческие времена безденежья – «либо сосиску, либо мороженое» – и относиться к этому очень спокойно. Я сейчас достаточно зарабатываю, но своих детей не балую. Также существует миф о многодетных семьях, что они за чертой бедности. Это большая иллюзия. [b]– У вас шестеро замечательных детей, а не было ли когда-либо желания усыновить ребенка?[/b] – Вы знаете, с моей стороны это был бы такой экзальтированный поступок! Меня принято обвинять в том, что я эпатажная фигура, хотя посмотрите мою биографию, не особо я чем-то эпатировал. Но, видимо, так сложилось. И в моем случае усыновление рассматривалось бы как праздный эпатаж. Мне своих надо бы вырастить, я, конечно, понимаю, что сил, скорее всего, хватит, и слава богу, куда больше? Есть же много семей, у которых нет детей. Так в чем проблема? У меня товарищ, у него пять особняков, свой пароход. У него один ребенок, он говорит: «Хотим с женой второго ребенка, но боимся, что не хватит средств, не потянем». Это же просто смешно. [b][i] Комплексные обеты[/i] – Вы часто говорите резкие и правдивые слова в форме шуток…[/b] – По-разному можно достучаться до сердец. Какие-то глобальные идеи можно доносить в строгой атмосфере, а с людьми, когда общаешься, можно позволить элементы экзальтации, потому что люди очень закомплексованные. Боятся говорить открыто. [b]– Вы сейчас совсем не служите в церкви?[/b] – Нет. Я только причащаюсь по воскресеньям. Мы решили, что разумнее всего, пока буду сниматься в кино, не служить. Потом пойду служить, приходите ко мне на исповедь. [b]– Как вы относитесь к идее создания православного телевидения?[/b] – Этот вопрос уже много раз муссировался, но это большая иллюзия. Телевидение требует огромных вложений и резервов. И не может быть так: час показываешь, а остальное время не показываешь. Это нерентабельно. То, что мы можем показывать на православном телевидении, мы это отсмотрим за неделю. Мы не наснимаем столько, чтобы заполнить эфир, не хватит бюджета, только опозоримся. Либо это должно встать на жесткую государственную дотацию. [i][b] Прикройте кинолавочку![/b][/i][b] – Что вы думаете о ситуации в нашем кинематографе?[/b] – Я, честно говоря, потерялся. Не очень понимаю, кто на кого сейчас разделился. Меня утомил этот процесс беспрерывного дробления. Меня связывают некие обязательства с Никитой Сергеевичем еще с пятого съезда, и я хорошо отношусь к Юлию Гусману, потому что он создал целую генерацию людей, которые работают в масс-медиа. Волей-неволей они стали моими хорошими приятелями. Мне кажется, что на время имеет смысл такую лавочку, как российский кинематограф, прикрыть. Утонем «в мыле», пока они разберутся ([i]смеется[/i]). В этом году я был в жюри «Кинотавра», и это была катастрофа! Каждый день надо было смотреть по три фильма, и мне после просмотров хотелось удавиться или напиться. Русский извращенец-людоед застрелил беременную старушку и съел ее. Примерный сюжет всех фильмов. Или с унылым выражением лица герой идет полфильма по дороге. Я сначала думал, что просто у оператора заело камеру. Сейчас любое отечественное кино никому пользы не приносит, а упокоения тем более. Я сам фанат кино, люблю Тарковского, но сейчас такое мелкотемье. Дома, если выдается свободный вечер, мы с семьей садимся смотреть кино. Меня спрашивают: «Русское кино смотреть будешь?» «Упаси господи, – говорю, – лучше смотреть про американских людоедов, чем про нашу простую жизнь». Где наши кинематографисты углядели такую жизнь? [b]– Какой политической базы придерживаетесь?[/b] – Я убежденный монархист. Считаю, что русский человек вне монархии не выживет просто. Это не значит, что нам нужно срочно найти Бэтмена и усадить его на трон. Монархия должна в основе содержать нравственный элемент. Если исследовать историю, то гармоничнее всего мы существовали в монархии. Мы выполняли функцию упреждающей силы, мы ответственны за некое равновесие в мире. В нас исчезли Наполеон, Гитлер, нигилизм. В компьютерных игрушках Россия представлена неким хаосом, где все утонуло. Какое-то время мы отступаем, потом захватываем полмира. Мы нация МЧС. Я верю, что в будущем Российская империя воспрянет духом. Но нужно развивать новое общественное сознание. Надо научить наших детей мыслить широко, тогда они смогут создать эту атмосферу. Но основная работа не с ними, а с нашими внуками, потому что мы все заражены скепсисом. И молодежь тоже уже не верит ни во что. [b]– Иван, у вас недавно был день рождения. Что попросили у Бога для себя?[/b] – Я стесняюсь у Него просить. Он мне дал всего с избытком… [b]Справка «ВМ»[/b] [i]Иван ОХЛОБЫСТИН – российский актер, режиссер, сценарист, драматург, журналист и писатель – родился 22 июля 1966 года. В 2001 году рукоположен в священники в Ташкентской епархии РПЦ. В настоящее время занимает пост креативного директора компании «Евросеть». Снимается в популярном сериале «Интерны». Женат на бывшей актрисе Оксане Арбузовой, супруги воспитывают шестерых детей.[/i]