Надо уметь отдавать лучшее Родине

Такому батюшке хочется исповедоваться. Открывать душу. Протоиерей Николай Васильевич Солдатёнков способен выслушать человека до донышка. Найти слова прощения и утешения.[b]– Николай Васильевич, вашей родословной позавидует любой россиянин.[/b]– Я большой болтун, поэтому вы меня останавливайте, пожалуйста. Со стороны мамы мы потомки Александра Сергеевича Пушкина и Николая Васильевича Гоголя. Сам писатель был холостяком и детей не имел. Но его сестра, Елизавета Гоголь, вышла замуж за Владимира Быкова. Их единственный сын, Николай Владимирович Быков, служил в 13-м гусарском Нарвском полку под началом Александра Пушкина сына поэта), исполняя обязанности его адъютанта. У Александра Александровича была дочь – Мария. Они полюбили друг друга, обвенчались. Родили 10 детей. Одна из них – моя бабушка Елизавета Николаевна Быкова (по мужу Савицкая).Теперь линия со стороны дедушки. У знаменитого купца Козьмы Терентьевича Солдатёнкова был брат Иван, в сорок лет он умер, оставив сиротой семилетнего сына Василия. Вот Василия, моего прадеда, и взял на воспитание Козьма Солдатёнков. Когда Василий Иванович стал отцом, то сына, а моего деда, он назвал Козьмой в память своего дяди и благодетеля.Семья отца (ему минуло 8 лет) покидала Россию через Ригу, Латвию. А семья мамы ей сравнялось шесть) – через Одессу, Константинополь.Они встретились в Париже в центре русской эмиграции на ступеньках Православного кафедрального собора Александра Невского, где вскоре и обвенчались. В тридцать восьмом году на свет появился я.[b]– Николай Васильевич, ваш русский великолепен![/b]– Родители учили меня русскому языку с малых лет. Но французская школа, лицей, служба в армии – говорить на языке родины мне там было просто не с кем. И я начал его практически забывать. Но по воле Божьей я стал посещать православные курсы. И стал вспоминать русский через церковно-славянский язык.[b]– Когда вы впервые посетили Россию?[/b]– В 1965 году. Чтобы купить билет на поезд, я работал круглые сутки целый месяц сторожем в гостинице. Я приехал в Москву к своей тете. Конечно, она расстаралась, и мы пошли в Большой театр на «Пиковую даму», а потом поехали в Троице-Сергиеву лавру. Там я приложился к мощам преподобного Сергия.Через 12 лет меня рукоположили в священники – в День преподобного Сергия Радонежского.Здесь, в Москве, меня посетило чувство, что я всегда был русским. Словно уезжал на время, а спустя много-много лет вернулся домой. Такая неизбывная радость царила в моем сердце…[b]– Вам удалось побывать в особняке Солдатёнкова на Мясницкой улице. Какие ощущения вы там испытали?[/b]– В 1991 году – это моя вторая поездка в Россию – я пошел туда. В доме при входе сидел швейцар. Я объяснил ему, что я потомок Солдатёнкова, – можно ли войти в дом? Он попросил подождать. Стою. Спустился человек в форме. Представился полковником Герасимовым. И говорит: милости просим, проходите, я кое-что вам покажу.Конечно, посмотреть все (понимаете, мне так хотелось это сделать!) было невозможно. И я осознал это с первых минут.Сами знаете – у военных слишком много секретных мест. Но кое-что я увидел. У меня дома есть фотография особняка на Мясницкой Козьмы Терентьевича, где снята какая-то комната. И «главное действующее лицо» ее – огромный буфет.Представляете, я захожу – а вот он, буфет! На своем собственном месте! Правда, он оказался совершенно пустым – никакой посуды. Но это было не главное – радость от родной вещи я тогда испытал. Показали мне комнату, которая прежде была молельной Козьмы Терентьевича. На окне я увидел кусочек креста. Я так разволновался… У меня была маленькая кинокамера – я решил снять дом еще и снаружи: – Что вы тут делаете, шпион? – услышал я голос за спиной. Какая-то женщина кричала, что это снимать нельзя. Видно, швейцар услышал. Потому что вскоре появился тот самый полковник Герасимов. Я, воспользовавшись суматохой, продолжил съемку. Через четверть часа женщина подошла ко мне и стала извиняться. Да, такие времена тоже были.[b]– А какие-то семейные реликвии хранятся в вашем доме?[/b]– Да, и немало, ведь мой дом друзья называют «Русским домом» в Бургундии. Но самая дорогая из них связана с именем деда, Козьмы Васильевича, флотского офицера. Во время Цусимского сражения в Корейском проливе крейсер «Олег», на котором он служил, получил множество пробоин.Но дедушке повезло: он чудом остался жив. В память друзей и в благодарность за свое спасение он заказал в мастерской Фаберже напрестольный крест золотого литья, который и стал памятным вкладом моряка в храм «Спаса-на-Водах» (который петербуржцы называют еще Цусимской церковью). В 1930-е годы храм был снесен (все церковные ценности пущены с молотка). Золотой крест Козьмы Васильевича приобрела на аукционе богатая американка. Видимо, был в том тайный Божий промысел – эта бесценная реликвия попала в ее добрые руки.В Париже, где американка проездом остановилась в русском доме Треповых, она показала свое необычное приобретение главе семейства.Старый генерал первым обратил внимание на надпись, выгравированную на оборотной стороне креста: «Дар лейтенанта Козьмы Васильевича Солдатёнкова в память дорогих друзей, погибших в бою».И год освящения храма –1911й. Но еще большим удивлением для заокеанской гостьи стало то, что сам даритель жил в одном из парижских пригородов. Эта добрая женщина разыскала деда и вернула ему храмовый золотой крест.[b]– Так теперь вы владелец этой драгоценной реликвии?[/b]– Нет, лишь ее хранитель. Так завещал дед. Золотой фамильный крест я передам в Петербург, в Цусимскую церковь, как только ее восстановят и в ней зазвонят колокола. Я вхожу в состав Попечительского совета строящегося храма. А пока в городке Семюр-эн-Оксуа, близ Дижона, где я живу с семьей, каждый год в конце мая, когда две эскадры, русская и японская, сошлись в бою близ острова Цусима, совершаю с золотым крестом панихиду по погибшим морякам...[b]– Что заставляет вас так много отдавать России?[/b]– У меня 11 внуков. Самые старшие уже интересуются своей фамилией, учат русский язык. И, несмотря на то, что браки смешанные, все внуки крещены по православной вере мною. И венчал я всех своих детей. Это радость – знать, что твое будущее станет держаться наших русских традиций. Я передал России уникальное сочинение Ивана Бунина – 12-томное издание «Метрополитен» 1937 года.Всего в России было два подобных издания, теперь есть третье. Я готовлюсь передать в ГМИИ имени А. С. Пушкина два рисунка Ивана Шишкина «Кунцевский лес». Я занимаюсь этим не только потому, что чувствую потребность как русский человек. Как православный. Это нужно нашим детям, внукам, правнукам.[b]Справка «ВМ»[/b][i]СОЛДАТЁНКОВ Николай Васильевич, праправнук Александра Пушкина, протоиерей.Родился в Париже.Священник собирает по всему миру уникальные документы и издания, возвращая их на родину.Его усилиями архив Главного штаба ВМФ пополнился офицерскими дневниками Первой мировой войны, а в музей Ельца, на родину Ивана Бунина, попал бесценный архив писателя.В 2002 году указом Президента РФ Николаю Солдатёнкову было предоставлено гражданство России.В мае 2006 года отец Николай передал коллекцию редких книг и документов в музей храма «Спас-на-Водах» в Санкт-Петербурге.[/i]