Леонид Печатников: Если недовольных останется треть – я свою задачу выполнил

МИНИСТР правительства Москвы, руководитель Департамента здравоохранения города, профессор Леонид Печатников дал интервью «Вечерней Москве». [i][b]Пригодятся и «потемкинские» больницы[/b][/i][b] – Леонид Михайлович, вы не новичок в московском здравоохранении. Но когда вы стали главой департамента и посмотрели на эту сферу, так сказать, с другой проекции – что-то оказалось для вас неожиданным?[/b] – Да нет, проблемы, с которыми я здесь столкнулся, для меня не были новостью. Другое дело, что много нюансов, открытие которых меня немного если не обескураживало, то удивляло. [b]– Все дело в деталях…[/b] – Да, тот самый черт, который прячется в деталях, меня иногда посещал. [b]– Обнаружили «потемкинские» больницы?[/b] – Знаете, я бы мечтал иметь хотя бы «потемкинские» больницы, но побольше. [b]– Не случайно перед вами стоит амбициозная задача модернизировать московское здравоохранение. Выделены колоссальные деньги – порядка 4 млрд долларов на два года. Чего вы хотите добиться?[/b] – Знаете, проблема в том, что разница между теми, кто может позволить себе лечиться, скажем, в той клинике, которую я последнее время возглавлял, и в муниципальных больницах, огромна. Надо улучшить средний уровень обслуживания, чтобы все, независимо от их материального достатка, получили достойное лечение в Москве. И до тех пор, пока мы не сделаем условия пребывания людей в нашей больнице и отношение к ним просто человеческими, задача не может считаться выполненной. Какое бы современное железо мы в эти учреждения ни закупили. [b]– Кстати, о закупках. На одном из заседаний правительства мэр лично поблагодарил вас за проведенные тендеры. Что же в них такого необычного?[/b] – Сэкономить удалось очень прилично. Признаюсь, даже слишком – оказалось, я всю Россию парализовал. Там теперь боятся купить дороже, чем в столице, а за такие деньги, как нам, им просто не продают. Мы купили и КТ – компьютерный томограф, и МРТ – магниторезонансный томограф, в три, а некоторые – в четыре раза дешевле, чем до сих пор. Так что, надеюсь, до конца 2012 года оборудование в больницах и поликлиниках будет практически заменено на современное. Но при таких деньгах, и не воруя, наверное, любой нормальный человек смог бы это сделать. Поэтому – строгое соблюдение законов и ежедневное чтение Библии перед сном. Больше никаких секретов. [i][b]Аппендикс долой – и домой![/b][/i][b] – Возможно ли, чтобы после банального аппендицита больной мог выписаться домой на второй день после операции?[/b] – Это вполне реально, если изменить существующий сегодня порядок. Вот вы идете из поликлиники в стационар, представляете массу обследований, но их никто даже не смотрит, все говорят: мы начинаем сначала. Не потому что хирург такой Фома неверующий, а потому что он настолько хорошо знает, как оснащены поликлиники и как иногда там относятся к пациентам… Он же не хочет пойти на аппендицит, а встретить внематочную беременность. Поэтому обеспечение преемственности между амбулаторным и стационарным звеном – одна из тех задач, которые я перед собой поставил. Но вернемся к нашему больному. Операция по удалению аппендикса должна быть выполнена лапароскопически, как подавляющее большинство таких операций в мире. Для этого в больнице должны быть лапароскопическое оборудование и хирург, владеющий не только традиционной, но и новой техникой. Когда же должен быть выписан пациент? Как только, простите, у него газы отошли и кишечник заработал. Но кто потом должен проследить за состоянием больного? Не доверяет хирург врачу из поликлиники – и ждет 10 дней. Вот когда снимет швы – будьте любезны, идите домой. 10 дней неотложная хирургическая койка занята, и кто-то другой с ущемленной грыжей или более тяжелым заболеванием будет лежать в коридоре. Лучше, если поликлиника будет замкнута на больницу и этот же врач в поликлинике сможет своего же пациента посмотреть после выписки. Поэтому мы сейчас пытаемся создать комплексы с консультативно-диагностическими поликлиническими отделениями в больницах. [b]– Очереди в поликлиниках – это то, с чем практически все сталкивались. Можно с ними справиться?[/b] – Надеюсь, к концу года завершим программу электронной записи к врачам. Человек будет ждать своей очереди, во всяком случае, не в душном коридоре поликлиники, а дома. Хотя, скажу откровенно, с трудом представляю себе свою матушку – ей 85 лет, дай бог ей здоровья, – как она будет осваивать Интернет, чтобы записаться к врачу в поликлинику. Для нее остается запись по телефону. Можно и с помощью инфомата – людям, кстати, они нравятся. Но чтобы ликвидировать очередь к врачам-специалистам, мы должны научить участковых и терапевтов решать многие вопросы самостоятельно. Сегодня человек приходит к участковому врачу, рассказывает ему типичную клинику радикулита, но вместо того чтобы выписать свечи с вольтареном, ему дают талончик к неврологу, которого надо еще несколько дней ожидать. Во всем мире к узким специалистам отправляется не более 30% пациентов. Надо заниматься подготовкой врачей и созданием протоколов, существующих во всем мире: на каком этапе и при каких ситуациях больной должен отправляться к врачу-специалисту. Но участковая поликлиника должна быть оснащена, причем ровно настолько, насколько это необходимо. Помните закон Мерфи «Об уровне компетентности»?.. А если потребуется дополнительное лечение, пациент отправляется в амбулаторный центр. [b]– Это что-то новенькое?[/b] – Да, но это не мое изобретение – когда-то еще при министре здравоохранения СССР Евгении Чазове начали создаваться клинико-диагностические центры. Абсолютно правильная идея. Но таких центров было, во-первых, мало, а во-вторых, они работали, если честно, часто себе в карман, а не на участковые поликлиники. Схема будет такая: к каждой участковой поликлинике прикрепляется, предположим, 50 тыс. населения. К амбулаторному центру – примерно 300 тыс. Пять поликлиник будет прикреплено к этому центру, который и сам будет выполнять функции участковой поликлиники. Там будет и КТ, и МРТ, и даже стационар дневного пребывания. Разве что ночевать там больные не будут. Приведу пример. В участковую поликлинику пришел человек с болью в области сердца. Надо определить, боль действительно сердечная или она связана с межреберной невралгией, грыжей пищеводного отверстия диафрагмы, которая часто симулирует сердечную боль, и т.п. Врач должен снять электрокардиограмму и провести нагрузочный тест. Теперь мы четко видим: да, это – ишемическая болезнь сердца. Далее этот больной направляется в амбулаторный центр, где делается скрининговое обследование – компьютерная томография, мультиспиральная. Вся техника, купленная нами, специально под это продумана. Определяется степень сужения коронарных артерий. И определяют показания к операции. Из десяти человек, пришедших в участковую поликлинику с одинаковыми жалобами, до госпитализации в больницу дойдет, положим, только один. Понимаете, задача – в алгоритме лечения, в протоколе, который должен соблюдаться. Если нам это удастся сделать, будет здорово. [i] [b]А платить не придется?[/b][/i][b] – Не за отдельную плату? Как-то не верится… Сейчас-то эти центры на хозрасчете?[/b] – Эти центры превратились в хозрасчетные непонятно почему. Они все имеют право на хозрасчетную деятельность, но только за пределами выполненного госзадания. Соотношение будет только одно: прежде чем принимать больных за деньги, надо принять всех пациентов, которые пришли с полисом ОМС. [b]– Все новое приживается всегда трудно. Человек привыкает – к хорошему ли, к плохому. Ощущаете противодействие?[/b] – Любая реструктуризация всегда болезненна. Например, идея объединения роддомов и женских консультаций в единые комплексы. Женщина на первых неделях беременности обращается в женскую консультацию – и с этого момента становится пациенткой комплекса, включающего и роддом. Она может познакомиться с врачом, который, вероятно, будет принимать у нее роды. Ее, если необходимо, обследуют на том оборудовании, которого еще нет в женской консультации, но есть в родильном доме – например, ультразвуковой аппарат экспертного типа, позволяющий на ранних стадиях определить пороки развития плода. И до, и весь год после родов главный врач комплекса будет нести ответственность за состояние младенца. Казалось бы, здесь не может быть проигравших. Но недовольные, не сомневаюсь, будут. Но у меня нет обязательств ни перед главными врачами больниц, ни перед производителями отечественной медицинской техники – у меня есть обязательства только перед больными. [b]– Недавно в Москве провели социологический опрос, который показал, что треть пациентов недовольны работой поликлиник…[/b] – Если бы только треть москвичей были недовольны, я бы считал свою задачу выполненной. Недовольны две трети! Давайте так: если по окончании моей деятельности недовольных останется только треть, я буду считать, что уже замечательно. Все довольны не будут никогда. Медициной, как и любой социальной сферой, довольных не бывает. [b]– И за какой срок вы думаете превратить треть довольных в две трети?[/b] – Вы знаете, мы поставили себе задачу до 2016 года – за эту пятилетку хотелось бы изменить тенденцию. Но если нам удастся, как в старые добрые времена, выполнить пятилетку в четыре года, то я буду вполне удовлетворен. [b]– Но что делать с тем, с чем мы сталкиваемся независимо от оборудования, – это черствость, порой даже мздоимство людей в белых халатах?[/b] – Как там: «Других писателей у меня для вас нэт». Что я могу сделать? [b]– Вы можете взять – и уволить.[/b] – Да, я могу наказывать людей, могу их увольнять. Но ведь подавляющее большинство наших сограждан предпочитают сунуть тыщу – мол, мне же еще с ним общаться, а мало ли что будет, – а потом идти и возмущаться. То же самое, что с врачами, что с гаишниками, что еще с кем-нибудь. Не хотите, чтобы у вас брали деньги – так не давайте! Кричите об этом! Понимаете, если я точно знаю, что не виноват, а гаишник вымогает – не дам никогда, не дождется. Так и здесь. [i][b]Врач не обязан следовать своим советам[/b][/i][b] – Немного о личном. Доктор, вы здоровый человек?[/b] – Знаете, есть такая детская песенка: «Редко я хожу к врачу, сам себя всегда лечу». Я занимаюсь самолечением. [b]– А другим не советуете…[/b] – Ну, я считаю себя достаточно компетентным, чтобы лечить и себя тоже. [b]– Вы курите?[/b] – Я курю, успокаивая себя цитатой из Агаты Кристи: «У врача есть единственная привилегия – он не обязан следовать собственным советам». Это пагубная привычка, и я с удовольствием бы с ней расстался. Буду стараться это делать. Но – это мое мнение, ни в коем случае не связанное с креслом, которое я занимаю, – что излишне запретительные законы, которые сейчас готовятся, не решат эту проблему. Приведу еще один афоризм, который мне страшно нравится: «Не проходите мимо грабель – надо жить полноценной жизнью». Мы опять можем наступить на те же грабли, как поступили с алкоголем. Понимаете, курильщиков – 40% населения. Во-первых, мы не сможем лишить их избирательных прав, поэтому все надо делать своевременно. Второе – запретительные меры приведут к росту суррогатных изделий, люди начнут курить неведомо что. Они все равно после запрета Минздрава курить не бросят. Повышение цен? Да. Акцизов? Да. Но тоже в разумных пределах. Надо оставить людям возможность выбора. Мы никогда не заменим никакими запретами полноценной пропаганды вреда курения – если угодно, культурной революции. Если вместо сериалов безумных по телевизору пропагандировалась бы культура… Это как с английским газоном: ничего не надо – стричь да поливать, только 300 лет. Так и здесь – ну, запретят они курить – все равно же курить люди будут. Знаете, какая сегодня самая страшная проблема в Нью-Йорке, где Блумберг запретил курить? Полицейские отказываются, они уходят с работы, говорят: что мы, идиоты – отлавливать людей, которые курят на улице? У них работы и так немало – Нью-Йорк не самый благополучный город. И я боюсь, что Москва тоже. И если мы с вами представим наших полицейских, которые вместо того чтобы расследовать кражи, грабежи, насилия, гоняются за курильщиками по улицам, – это будет просто смешно. Если же этот закон – первый шаг на пути борьбы с казнокрадством – тогда я «за»! [b]Из биографии[/b] [i]Леонид Михайлович Печатников – заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук, профессор, пульмонолог. До прихода в департамент три года проработал в столичном здравоохранении – был заместителем главного врача в 67-й городской клинической больнице. Работал в Центральной Республиканской клинической больнице РФ (сегодня – Медико-хирургический центр им. Пирогова). Затем был главным терапевтом лечебно-диагностического объединения Минздрава. Последние семь лет возглавлял Европейский медицинский центр.[/i]