Пять писем про одну несломавшуюся жизнь

С Лилианой мы познакомились на тренировке регбистовколясочников из реабилитационного центра «Преодоление». Руслан Курбанов, заместитель директора по социалке, представил нас друг другу. «Сдержанная, чуть холодноватая, — подумала я о ней. — Не из тех, про которых скажешь: сразу кажется, что сто лет человека знаешь». Ну да, познакомились: Лилиана — Ольга, очень приятно, вот мой мобильник, если что — созвонимся. «Если что» наступило очень быстро. На меня «набежали» по телефону из одной молодежной телепрограммы: мол, не придете ли, не поучаствуете ли? А если кого интересного с собой еще приведете — то совсем здорово будет. «Интересного привести» — это кого? Писателя? Да нет, отвечают, писателей у нас навалом. А вот если бы человека с интересной и трудной судьбой… Вы же про инвалидов пишете, так? Звоню: — Лилиан, будем сниматься? — Да запросто! Съемки были на ВВЦ, в одном из павильонов, а после съемок мы еще прогулялись малость. Она приезжала туда с дочкой, и мы долго втроем болтали. А потом были еще звонки и еще почта. Я не хочу пересказывать ее письма, наши разговоры «своими словами» — какой смысл? Лучше нее самой все равно никто не скажет. [b]8.06.2011[/b] [b]УШЛА НА ШПИЛЬКАХ, А ВЕРНУЛАСЬ – НА КОЛЯСКЕ[/b] В 1997-м я обратилась в больницу с жалобами на боли в спине и 14 августа была прооперирована по поводу межпозвоночной грыжи. Очнулась в реанимации, где с ужасом осознала, что не чувствую ничего ниже пояса и не могу шевелить ногами. Так как сама к тому времени уже 7 лет проработала операционной медсестрой, сразу же поняла, что парализована… Это потом от мамы и мужа я узнала, что операция, которая должна была длиться от силы 2–3 часа, шла 10 часов и что во время нее я потеряла 50% крови в связи с тем, что был задет крупный кровеносный сосуд. Пролежала я в больнице 4 месяца вместо обычных после таких операций двух недель (деньги, которые мы заплатили за операцию — $4000, — нам не отдали). И выписали меня домой. Только вернулась я не на шпильках, в которых уходила из дома, а на инвалидном кресле. После боли и ужаса, испытанных в больнице, когда молодое и сильное тело превращается в развалину, ноги становятся тоньше рук и при принятии сидячего положения теряешь сознание, уже сложно ожидать чего-то более ужасного, но это было лишь начало… Когда меня привезли домой, моя пятилетняя дочь шарахнулась от меня со словами: «Я от тебя отвыкла!» А потом в течение месяца подходила ко мне, лишь когда думала, что я сплю, прикасалась ко мне своими ручонками, пытаясь понять, действительно ли эта худая, изможденная женщина, которая поворачивается, ест и прочее делает лишь с помощью бабушки, — ее мама. [b]3.07.2011[/b] [b]В ОБМЕН НА ДОЧЬ[/b] Время шло, дочь привыкла, но продолжение последовало — муж подал на развод и женился на моей подруге. Вот тогда я и подумала, что это конец. Сил моих больше нет, не могу и не хочу так больше! Началась глубокая депрессия, которая неизвестно чем закончилась бы, если бы не очередной удар — муж решил забрать у меня дочь. Дескать, с ним ей будет лучше, чем с матерью-инвалидом. Это помимо того, что после развода он не оставил мне ровным счетом ничего (у нас была своя стоматологическая клиника, которую создали вместе, машины и прочие блага жизни) и отказался платить алименты. Все в обмен на то, что дочь останется со мной и моими родителями. Его заявление, что он отсудит у меня дочь, было страшнее того, что я испытала, очнувшись парализованной. Собственно это и вернуло меня к жизни. [i][b]Я ЗНАЛА ОДНУ ЖЕНЩИНУ, СЫН КОТОРОЙ ТОЛЬКО ГЛАЗАМИ МОГ ШЕВЕЛИТЬ ПОСЛЕ АВАРИИ. И КАК ОНА ЛОВИЛА ЕГО ВЗГЛЯД! ОНА ЖИЛА ЭТИМ...[/b][/i] [b]5.07.2011[/b] [b]ПОНЯЛА, ЧТО НУЖНО УЧИТЬСЯ[/b] В течение последних 14 лет я только и делаю, что занимаюсь в различных реабилитационных центрах и санаториях. Уже 4 года прохожу реабилитацию в «Преодолении», где, собственно, и начала передвигаться в брусьях, а потом с ходунками. Впервые попав сюда, вдруг решила для себя, что мне нужно учиться дальше, ведь медсестрой мне уже не работать. Сейчас учусь на 4-м курсе РГСУ, факультет юриспруденции и ювенальной юстиции. Почему пошла именно туда? Все очень просто — за годы в коляске я миллион раз сталкивалась с тем, что жизнь инвалида заключается только в том, чтобы выжить и попытаться встать на ноги. Ежедневно мы должны выбивать, умолять, выпрашивать как милостыню то, что положено нам по законодательно-правовым актам, о существовании которых большинство из нас даже и не знает. Именно проходя реабилитацию, я решила стать юристом. И не только для себя — хочу, чтобы как можно больше инвалидов знали свои права. На самом деле учиться в университете довольно сложно, потому что я не могу выехать из квартиры из-за отсутствия пандуса (его нереально установить, так как ширина лестницы всего метр). Но меня это не останавливает: всегда есть люди, которые помогут преодолеть эти препятствия. [b]3.08.2011[/b] [b]СМИРИТЬСЯ НЕ СМОГУ[/b] По поводу того, чтобы спиться — ты в прошлый раз сказала, что на моем месте спилась бы давно — приходили и такие мысли… И даже куда покруче. Но всегда говорила себе, что я просто не имею на это права. Не имею права причинять такую боль тем, кто меня любит, потому что им совершенно на…ть, на коляске я или под коляской. Я знала одну женщину, сын которой только глазами мог шевелить после аварии. И как она ждала открытия этих глаз, ловила его взгляд, гладила его лицо, целовала руки… И как она сходила с ума, когда он умер. И каждый раз, когда мне очень плохо, когда я получаю очередной удар под дых, я вспоминаю ту женщину. И все годы, что я на коляске, вспоминаю ее и учусь — не поверишь! — смирению. Но смириться с унижением человеческого достоинства пока не могу — да и не смогу. [b]12.08.2011[/b] [b]ЖИЗНЬ – НЕ ТОЛЬКО УДАРЫ ПОД ДЫХ[/b] А вообще, конечно, жизнь — это не только удары под дых, есть и хорошее. И люди хорошие в соцзащите, и мои ежегодные путевки-поездки в Крым, и прочие места лечения — если бы не это периодическое оздоровление, вряд ли я смогла бы учиться в университете. Отдельное спасибо моим соцработникам, которые оформляют все мои документы, гоняют в библиотеку мне за учебниками, выстаивают очереди при покупке талонов на соцтакси да и просто приносят еду и медикаменты. Ведь, как ты, наверное, уже поняла, я живу не с родственниками и помогать мне некому. Подруга, что к себе прописала (за что ей огромное спасибо, ибо на периферии у родичей я медленно умирала), работает с утра до ночи. Ну, и конечно, «Преодоление». Без «Прео» я вообще себя не представляю, это для меня как дом родной. Театры, тренировки, концерты — всего этого без Центра для многих из нас не было бы. А Любовь Петровна Кезина и Руслан Курбанов — это просто родные люди. Они помогают всем, кто попадает сюда… [b]СПРАВКА[/b] [i]В 2010 г. фильм о Лилиане Федоровой «Выхода нет?..» был показан на кинофестивале «Сталкер». Также с ее участием был снят социальный ролик. Она активный участник общественных инвалидных организаций «Золотой кий», «Другое дело», «Катаржина» и телепроектов про инвалидов. Учится на 4-м курсе юридического факультета РГСУ.[/i] [b]НАШ ЗАПРОС[/b] [b]ПИСЬМО В ДЕПАРТАМЕНТ[/b] [i]Вот уже 14 лет в результате ошибки врачей Лилиана Федорова передвигается на инвалидной коляске. Достойная работа с выездом в офис остается для нее мечтой, так как установить пандус в ее подъезде невозможно.[/i] [i]Четыре раза она падала с коляски, когда некому было помочь ей спуститься с лестницы, и попадала в больницу.[/i] [i]Лилиана не раз обращалась в Департамент жилищной политики ВАО с вопросом о предоставлении ей специализированного жилья как инвалиду-колясочнику, однако ее обращения остались без ответа.[/i] [i]Редакция «Вечерней Москвы» просит Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы взять это дело под особый контроль и найти возможность помочь Лилиане Федоровой.[/i]