Караул, позовите дедушку!

— Мам, ты что делаешь?! — подскочила дочь, заметив мои попытки выдрать намертво застрявший в деревянных волокнах металлический «клюв» кнопки. — Оставь! Это же дед меня таблице умножения учил, ты что, забыла?

Я, конечно, не забыла, и хотя уже 12 лет прошло, как сейчас вижу: вот моя первоклассница выбегает на крыльцо, растирает кулачком слезы по щекастой мордахе и, всхлипывая и оглядываясь на дверь, не слышит ли дед, сообщает: «Не буду я с ним больше заниматься, достал!» Тот услышал: «Ирка, не жалуйся матери, я ее не боюсь! Еще не так достану, у тебя эта таблица от зубов отскакивать будет! А ну-ка, иди сюда, давай вразнобой: семью пять, трижды девять...»

А вот дед наш этого не помнит: болезнь за месяц как ластиком стерла многие события, которые годами цепко хранила его память. Но один случай, я уверена, он не забудет никогда.

Ириха, ей было тогда года два с половиной, проснулась утром с высоченной температурой. Вызвали врача из детской поликлиники, та ее послушала, посмотрела горло и строго произнесла: «Вы, мамаша, будьте бдительны и за ребенком следите! Почаще горло ей смотрите, оно у нее нехорошее. Может быть отек Квинке. Как начнет задыхаться, сразу вызывайте скорую...» Я перепугалась страшно и до позднего вечера только тем и занималась, что требовала дочь открыть рот и показать горло, вконец замотав и без того измученного температурой ребенка. Надо отдать дочери должное: все это время она безропотно молчала, не сопротивляясь моим попыткам «быть бдительной», что мне показалось подозрительным. Наконец дочь заснула. А в два часа ночи разбудила нас с мужем плачем и криком: «Караул, я задыхаюсь, позовите дедушку!» «Ирочка, я сейчас скорую вызову!», - пыталась успокоить я дочь. «Не надо скорую, позовите дедушку, я задыхаюсь!» - твердила она, как заведенная. Я позвонила отцу: «Пап, поговори с ней, успокой, скажи, что приедешь. Да, да, скорую вызвали, я тебе потом перезвоню...» Через десять минут раздался звонок в дверь. «Слава Богу, как быстро приехали!» - я открывала дверь, ожидая увидеть врачей. На пороге стоял наш дед. «Ты с ума сошел, пап, ты зачем... Ты с какой скоростью гнал?!» - начала было я, но отец, не слыша меня, кинулся в комнату. «Дедушка, я задыхаюсь, - тут же сообщила ему внучка и, обхватив деда за шею, с блаженной улыбкой выдохнула: Карау-у-л...»

Врач скорой не то что отека Квинке, но даже намека на него у дочери не нашла. «Доктор, но ведь она кричала, что задыхается... И кашляла». Врач улыбнулась: «А детский врач при ней про отек рассказывала? Ну что ж, девочка у вас сообразительная растет, радуйтесь».

...В эту субботу ко мне заглянула соседка по даче. Услышав голоса, доносящиеся из беседки, прислушалась: «У вас что, литературные чтения?» - «Это Ирка деда заставляет стихи учить. Пушкина. Врач сказал, что ему обязательно надо память тренировать».

В этот момент из беседки донеслось: «Галь, не буду я больше с ней заниматься, достала она меня!» - «Не жалуйся матери, дед, я ее не боюсь. А тебя еще не так достану, у тебя Пушкин от зубов отскакивать будет! Ну, давай, поехали: «Катит по-прежнему телега; под вечер мы привыкли к ней и, дремля, едем до ночлега — а время гонит лошадей...»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции