Как Сталин перекормил икрой Черчилля

Признаки «холодной войны» вернулись, и есть смысл разобраться в перипетиях оказавшейся не столь далекой эпохи.

Фултон — заштатный городок с населением в 80 тысяч в далеком Миссури, с колледжем, где училось 212 студентов. Что заставило известного политика, пусть потерявшего кресло премьера Великобритании, направиться в захолустье? Это родина нового президента США Трумэна, который привез Черчилля в Фултон. По дороге сэр Уинстон опрокинул пять порций виски и за партией в покер сообщил президенту, что американцы всем хороши, но пить не умеют.

Тезисы лекции были известны Трумэну, хотя в авторстве сомнений нет. Очевидно, Трумэну было важно, чтобы эти тезисы были оглашены частным лицом, но не президентом США. Перед въездом в город Черчилль попросил притормозить и раскурил сигару, потому что публика привыкла видеть его с этим обязательным атрибутом.

США были единственным обладателем ядерного оружия. Это в корне меняло баланс сил на мировой арене. По оценке американских экспертов, СССР потребуется несколько лет, чтобы создать атомную бомбу. Страна лежала в руинах, экономика казалась подорванной, людские ресурсы — истощенными. Бывший союзник по Второй Мировой контролировал Восточную Европу, и это нарушало гегемонию ядерной державы и ее партнеров, которых Черчилль объединил в «англоговорящий мир». Еще до Фултона 27 октября 1945 года Трумэн заявил в речи по поводу Дня флота: «Мы являемся величайшей национальной силой на Земле». По мере накопления атомного оружия 14 декабря 1945 года была подготовлена директива № 432/d Комитета начальников штабов, где были указаны 20 промышленных центров СССР и Транссибирская магистраль в качестве объектов атомной бомбардировки.

Черчилль обладал литературным даром и развернул веер зловещих метафор - «тень, опустившаяся на континент», «полицейские государства», «полное послушание» / Фото: Wikipedia / Общественное достояние

Главная идея Фултонской речи состояла в том, что СССР — опасный агрессор с амбициями завоевания мира. Черчилль обладал литературным даром и развернул веер зловещих метафор — «тень, опустившаяся на континент», «полицейские государства», «полное послушание». Самый известный образ — «железный занавес», который разделил Европу от Балтики до Адриатики.

Через неделю появилось интервью Сталина газете «Правда», где он обратил внимание на то, что термин «железный занавес» впервые был использован Геббельсом. Сталин сказал, что поскольку Германия напала на СССР, покорив Восточную Европу, неудивительно, что СССР стремится гарантировать свою безопасность и лояльность этих стран.

Сегодня об этом забыли, но в 1946 году в Румынии, Польше, Болгарии у власти находились коалиционные правительства, что соответствовало договоренностям союзников во время войны. В Венгрии коммунисты были в меньшинстве, в Чехословакии был еще довоенный президент Бенеш, политик прозападной ориентации. Германия и Австрия находились под эгидой Союзных комитетов, где у СССР была лишь четверть голосов. Думаю, откровения Черчилля, распахнув шлюзы «холодной войны», подтолкнули Сталина к «коррекции» режимов в Восточной Европе. — Спасибо, товарищ Черчилль, что ты вернул нас к действительности, — заявил Сталин.

Радзинский писал, что Сталин обрадовался Фултонской речи, потому что она позволила ему взять курс на разрыв с Западом и ужесточить режим внутри СССР. Миллионы фронтовиков вернулись домой, а Сталин хорошо знал историю и помнил, что декабристы поднахватались вредных идей в Европе.

Кроме того, думаю, Черчилль, как и многие политики в отставке, тосковал по вниманию публики. Скандальные заявления экс-випов — обычное явление, желание вернуться на подиум. Куда мудрее был Черчилль, когда в Кремле в 1942 году просил у Сталина прощения за военную интервенцию во время Гражданской войны. Сталин ответил: «Бог простит!».

Сталин регулярно посылал Черчиллю гостинцы — каспийскую черную икру, которую премьер полюбил во время конференции в Ялте. После Фултонской речи Черчилль сказал: «Теперь черта лысого получу хоть икринку». Сталин велел удвоить порцию.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции