Мой личный Ильич

Есть и другая, «активная категория». Эти в праведном гневе вспоминают модную несколько лет назад частушку, впрочем, имеющую гораздо более глубокие корни:

Когда был Ленин маленький
С кудрявой головой,
Как жаль не стукнул валенком
Его городовой...

Вот и все познания на 90-ю годовщину кончины вождя мирового пролетариата.

Естественно, я не беру в расчет старшее поколение и историков с политиками, продолжающими развернутые исследования или использующими образ вождя в собственных играх. С переменным успехом.

Вот и в этот раз одни пришли к мавзолею возложить венки, другие заявить, что захоронение тела Ленина возможно в ближайшее время. И так уже более двадцати лет.

Но Ленин у каждого свой. И главное, что мы знаем и помним, какие выводы способны сделать и куда пойдем дальше.

Для меня одно из первых детских воспоминаний, связанных с Ильичом, а точнее с его похоронами, восходит аж к концу 80-х. Тогда моя прабабушка вспоминала, как в крещенские морозы вся Москва хоронила Ленина. Холодно было даже больше, чем этой зимой. Но военные оркестры, среди музыкантов одного из которых был мой прадедушка, шли вслед за гробом и играли то Интернационал, то траурные марши. Губы и пальцы липли к тромбону. «Отлипали» с помощью спирта. Отогревались и снова играли. Многие плакали...

Через несколько лет мы всем классом ходили на Павелецкий вокзал, в Музей траурного поезда, на котором Ильича привезли в столицу из Горок. Мало что помню сегодня из той экскурсии. Разве что черный креп траурных лозунгов, да сам паровоз, пахнущий свежей краской и такой же холодный, как то январское утро, когда он привез гроб с телом Ленина.

А еще мы очень завидовали тем, у кого была не обычная металлическая октябрятская звездочка, а пластмассовая. На ней Ленин был как живой — маленький кудрявый мальчик на фотографии, до которого не дотянулся городовой. Но таких значков было мало. Плохо они держались на старой серой школьной форме, ушедшей в начале 70-х.

Потом было торжественное стояние возле статуи вождя в вестибюле школы, у самого входа. На каждый день рождения. Парадная пионерская форма, торжественные лица, освобождение от уроков на время дежурства. Серьезные лица и ряд цветочных горшков, которые практичная школа рекомендовала приносить вместо обычных цветов. Потом их делили между классами. И завидовали тем, у кого были не обычные гортензии, а какая-то экзотика.

В старших классах, перед приемом в комсомол, мы уже конспектировали работы Ленина на уроках истории, не очень вдумываясь в то, что конспектируем. Чаще за нас это делали учителя, а мы просто переписывали.

Знание и понимание пришли гораздо позже, в институте. Может быть, потому, что это был истфак, и учили нас не только формально на «истории КПСС», хотя и на этом предмете нам повезло.

А в середине 80-х нам, нескольким студентам истфака, подрабатывавшим на заводе, повезло. Мы нашли прижизненное собрание сочинений Ленина, изданное без купюр, с ответными репликами Каутского и Троцкого, и читали его вслух, все вместе, запоем. Это был уже совсем другой Ленин, с которым можно было спорить, а не тупо конспектировать избранные цитаты. И мы перечитывали заново, казалось бы, знакомые работы. Пришло время открытий.

Потом памятники Ленина и его соратников повсеместно начали сбрасывать с постаментов. Поменялась не только идеология, но и страна, в которой мы живем. И появилось вполне определенное клеймо разрушителя российской империи. Мир снова поделили на черное и белое.

На ошибках снова никто не учится. В работах Ильича, между прочим, можно найти многие ответы на сегодняшние вопросы. Но мы идем своим путем...

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Ленин. Всегда живой?

Александр Хохлов

21 января 2014 года исполняется 90 лет со дня его смерти. Ленин до сих пор остается предметом горячей любви одних и не менее горячей ненависти других.
Почему это происходит, рассказывает историк и писатель Сергей Кремлев, готовящий сейчас к печати новую книгу о вожде мирового пролетариата. Одни, как Владимир Маяковский, называли Ленина "самым человечным человеком", другие, как Георгий Вернадский, — безжалостным диктатором. Так кто он, Ленин? (далее)

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции