Цена ошибки — жизнь

Я очень далека от того, чтобы огульно очернять нашу медицину. У российских докторов масса жирных плюсов. Например, у нас скорая помощь — обыденное явление. А для многих иностранцев — не очень. Допустим, заболит живот у какого-нибудь берлинца, вызовет он свое местное «03», а ему скажут: сами в больницу топайте, вас много, а мы одни. А для российских работников скорой «острый живот» — это святое. Обязательно примчатся, отвезут в больницу и не отпустят, пока всесторонне не обследуют.

...Но я вообще врачей немножко побаиваюсь с малолетства. Когда я появилась на свет, в родильной палате не оказалось акушера. Он тоже был Весы по гороскопу и праздновал свой день рождения в соседнем помещении, а я в это время чудом не удавилась пуповиной. С тех пор не верю в гороскопы.

Потом как-то раз мою бабушку уморила скорая, вколов ей некое «обезболивающее». Когда старушка испустила последний вздох, медики молниеносно испарились, «зачистив» последствия инъекции: шприц, пузырек и упаковку. Даже участковый ничего не нашел. Он явился через полчаса, долго допрашивал нас с мамой, подозрительно глядел и исписал два листа бумаги. Однако до сих пор мы не знаем, чем бабулю так глобально обезболили.

Пару лет назад оплошность медиков сломала жизнь моей близкой подруге. Ей заменяли больной коленный сустав. После операции она должна была перестать хромать. Однако что-то пошло не так, и подруга перестала не хромать, а ходить. Вместо здорового сустава она получила инвалидность первой группы на всю жизнь. Причем подругу еще некоторое время убеждали, мол, операцию можно «переделать». Оказалось, опять ошиблись: неправильно прочитали рентгеновские снимки.

Фото: Светлана Колоскова / Вечерняя Москва

Когда я предложила ей бить во все колокола, подруга была уже совершенно деморализована: «Не хочу связываться с этой тягомотиной…». Она взяла консультацию у юриста, и тот судиться отсоветовал: уголовного дела добиться трудно, слишком закон расплывчатый, только нервы измотаешь.

Все три случая, которые я описала, очень соблазнительно причесать под одну гребенку. Все-таки это разные вещи — сознательная небрежность и случайная ошибка, когда доктор отрезал или вколол что-нибудь не то, желая помочь, искренне заблуждаясь.

Однако я думаю о моей подруге, и мне как-то все равно, ошибались там медики, или специально время тянули, чтобы поглубже спрятать концы в воду, «потерять» важные бумаги и психологически измотать противника. Пардон, пациента.

Мне не по себе от того, что врач, который покалечил человека, не получил никакого возмездия, кроме угрызений совести. Поэтому очень хорошо, что теперь законодатели как следует «посчитают» и сформулируют врачебные огрехи, просто чтобы юристам было легче восстанавливать справедливость. Сустав подруге, конечно, не вернешь, но материальная компенсация не помешала бы. Хотя бы на качественную инвалидную коляску.

Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции