Подарки от русского народа

Собственно, не впервой. Аналогичные страхи о потере суверенитета то и дело прокатываются волной по постсоветским государствам, будь то Украина с Молдавией или Грузия и Казахстан. Так, поводом для недавнего всплеска нервозности стали заявления Владимира Путина накануне голосования по поправкам. Рассуждая о необходимости принять конституционные изменения, он отметил, что бывшие провинции Российской империи, войдя в состав СССР, получили большое количество исконно русских территорий. Однако при выходе в 1991 году прихватили эти «щедроты» с собой.

— Выходили бы с тем, с чем пришли, и не тащили бы подарки от русского народа, — заявил президент.

На эти слова, вроде бы говорящие о делах давно минувших дней, наши соседи отреагировали весьма бурно. В Казахстане политологи начали судорожно напоминать, что в момент вхождения в СССР Оренбург был казахским, а еще раньше Золотая Орда владела половиной России. А президент этой страны Касым-Жомарт Токаев прямо заявил, что «самое главное — незыблемость нашей государственной границы». Его коллега Александр Лукашенко предупредил об угрозе распада Белоруссии, напомнив про 1922 год, когда страна напоминала узкую полосу в виде шести уездов Минской губернии.

Слова Путина не были бы столь серьезно восприняты, не будь в них исторической логики. Своими границами некоторые из республик обязаны могучему соседу. Так, Белоруссия в нынешних рубежах появилась исключительно благодаря Москве. После включения БССР в состав Советского союза ЦИК СССР в 1924 году передал ей 15 уездов и отдельных волостей Витебской, Гомельской и Смоленской губерний. Тогда территория выросла до 110 тысяч кв. км, а население — до 4 млн. Через два года Белоруссия получила Гомельский и Речицкий уезды, расширив свои пределы еще на 15 тысяч кв. км, а население — на 650 тысяч человек. Наконец, западные части Украины и Белоруссии вошли в состав этих двух республик 17 сентября 1939 года по итогам польско-советской войны. А в 1954 году в честь 300-летия воссоединения России с Украиной последней была передана Крымская область.

Территориальные подарки были припасены и для Прибалтики. 10 октября 1939 года Москва передала Литве город Вильно (Вильнюс) и Виленскую область. А после вхождения в состав СССР она получила часть территории Советской Белоруссии. Далее — по Рижскому мирному договору 1920 года между Советской Россией и Латвией последняя расширилась за счет части территории Островского уезда Псковской области. Эстонии повезло меньше. По Тартускому мирному договору 1920 года Россия отдала ей Печорский район Псковской области и правобережье реки Нарвы в Ленинградской области, но в 1944 году забрала их обратно.

Слова Путина не были бы столь серьезно восприняты, не будь в них исторической логики / Фото: kremlin.ru / Администрация президента России 

Молдавию Москва фактически собрала с нуля. Страна в нынешнем виде образовалась лишь в 1940 году, после того как советское руководство заставило Румынию уступить Бессарабию и Северную Буковину по итогам пакта Молотова — Риббентропа. Правда, позднее, в результате передела Бессарабии внутри СССР в пользу Украины, Молдавская ССР потеряла около 10 тысяч квадратных километров территории и полмиллиона населения. Что касается Казахстана, то в начале 1920-х годов он назывался Киргизской (именно так!) Автономной ССР и наравне с Туркменистаном, Киргизией, большей частью Узбекистана и Таджикистана находился в составе РСФСР. Его административным центром был русский город Оренбург.

Поэтому правильный намек в словах Владимира Путина уловить легко. Другое дело, что в политике обычно одерживают верх не международное право или историческая справедливость, а целесообразность и сила. Так что по большому счету незыблемость границ зависит от воли и желания лидеров стран. В данном случае — Путина. И здесь уже бессмысленно доказывать, что Россия сама первой вышла из СССР, а Казахстан с его русскоговорящим населением — последним. Если Москва почувствует угрозу своей геополитической безопасности, как это было с Крымом, то ей придется пойти на непопулярные и неприятные для мирового сообщества меры. Так что, зная готовность Путина к решительным и уверенным действиям во внешней политике, можно предположить, что его слова в том телеинтервью носили больше спонтанный характер. Это не подготовленный заранее трактат с обращением к мировому сообществу, как было на Мюнхенской конференции или Генассамблее ООН. Конечно, формат не умаляет смысла и веса сказанного. При этом не нужно думать, что Россия насколько непредсказуема и нерациональна, чтобы уже завтра посягать на целостность сопредельных стран.

Владимир Путин мечтает о создании полноценного Евразийского союза, а любые территориальные споры (которые, кстати говоря, улажены со всеми соседями, кроме Японии) мешают реализации этого плана. Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков в очередной раз подчеркнул, что у России нет никаких территориальных претензий к соседним государствам. Однако… Говорил бы про «подарки», например, Жириновский, никто бы и внимания не обратил. А тут эти тезисы звучат из уст главы великой державы, с которым придется иметь дело еще долгие годы (новая Конституция теоретически позволяет Путину оставаться у власти до 2036 года). Крымский опыт заставляет серьезнее относиться к подобным заявлениям.

Так что же хотел сказать Путин? Его единственный очевидный посыл — предупреждение. По сути, президент обращается к лицам, замышляющим очередной майдан на просторах бывшего СССР: если кто-то попытается «улизнуть» в НАТО, Евросоюз или другое чуждое интеграционное объединение, затаскивая с собой туда русскоязычное население, то он рискует повторить судьбу Украины.

Белоруссии в случае победы Лукашенко 9 августа распад явно не грозит. Но если каким-то образом ситуация пойдет по украинскому сценарию и власть захватят самозванцы, нельзя исключать, что Россия скажет свое слово. Потенциальный белорусский истеблишмент должен понимать это уже сейчас.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции