Голова профессора Доуэля-2

Мысленно я называл Диму Пашкова «головой профессора Доуэля». Он и впрямь был голова! В середине 90-х я вербовал российских программистов в Калифорнию, и 30-летнего Диму внес в свой кабинет в приспособленном кресле (нормальное инвалидное стоило бешеных денег) его отец. Дима не был программистом — лишь продвинутым пользователем, но талантливым, внутренне деятельным. Дома же работы не было — от него попросту отмахивались. И Америка в те непростые годы стала для него мечтой и надеждой.

К инвалидам мы обычно испытываем смешанное чувство сострадания, утробного страха (а если такое — со мной?) в сочетании, признаемся, с долей брезгливости и стыдом за оную. Но помочь Диме, пойдя на обман американского посольства, которое ни за что бы не выдало визу очевидному невозвращенцу, я решил по другой причине. По убеждению (с ним, знаю, многие не согласятся): никакая миграционная политика не сопоставима с базовыми правами личности, включая право проживать там, где она, личность, хочет. Начинайте клеймить меня последними словами.

В тот день я должен был провести через посольство группу бизнесменов, отправлявшихся в Сан-Франциско на семинар.

Десятым в списке был никакой реально не бизнесмен Дмитрий Пашков — намеревался его представить заочно (это допускается). Обоснование его отсутствия полагал придумать по ходу. А тут вдруг в день собеседования стоим мы в консульском отделе, ждем вызова — и тревога! Угроза (как потом выяснилось, ложная) теракта. Нас быстренько выдворили вон.

А назавтра, представив «живьем» офицеру в окошке девять реальных бизнесменов, по поводу десятого я нахальнейшим образом сообщил: «А вот господин Пашков, прождав вчера напрасно в вашей очереди, сегодня утром вынужден был срочно улететь по делам своего бизнеса в Семипалатинск».

Самое удивительное: Диме дали визу! Чуть позже получил ее и Пашков-старший (нереально же было инвалида отправлять за океан без сопровождения), через какое-то время к ним прибыла и мама.

Много лет мы потом переписывались по электронке. Работу Дима действительно нашел.

Хотя иллюзия американской мечты быстро рассеялась. Понял: везде свои тараканы. Но о том обмане американского государства ни он, ни я не жалели ни минуты. Связь с Пашковыми прервалась во время унесшего тысячи жизней наводнения в Новом Орлеане, где в то время они жили. Он так и не ответил на мои обеспокоенные письма. Благо или зло совершил я в итоге для этого человека? Одному Богу ведомо.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции