«Сыграть ноктюрн на газовой горелке»: композитор Булат Гафаров — о музыке, гастролях и зрителях

Знаменитый композитор и мультиинструментист из Москвы Булат Гафаров входит в число самых известных исполнителей этнической (народной) музыки со всего мира. Сегодня он занимается творческим проектом сотрудничества между Россией, Индией и Шри-Ланкой. «Вечерняя Москва» пообщалась с артистом.

— Булат, для работы над проектом вы отправились на Шри-Ланку. Расскажите подробнее.

— На Шри-Ланку меня пригласило ЮНЕСКО (специализированное учреждение ООН по вопросам образования, науки и культуры. — «ВМ»). Цель проекта — сохранять и развивать национальную культуру, музыку и этнические традиции России, Индии и Шри-Ланки, сотрудничество дружественных стран. В нем участвуют известные творческие личности, посольства, политики и бизнесмены. Меня задействовали как этномузыканта. Планируем проводить мероприятия, концерты для обмена культурными традициями и опытом. Проект стартовал весной, а план работы расписан уже на год.

— Вы играете на музыкальных инструментах со всего мира. Сколько их у вас?

— Более тысячи. Я создаю свои композиции, совмещая разные стили музыки: этно, классику, джаз и электронику. Партии на всех инструментах играю и записываю сам, задействуя соответствующие замыслу инструменты.

— Вы создали интернет-энциклопедию музыкальных инструментов. Все свои в нее внесли?

— Пока внес около 40 процентов своей коллекции. Поиск информации иногда занимает долгое время. Недавно в поездке по Узбекистану добавил в коллекцию национальный музыкальный инструмент — чанковуз. Это варган (самозвучащий язычковый музыкальный инструмент. — «ВМ») кочевников, сделанный из металла. В мире есть несколько десятков вариаций этого древнего инструмента. До этого в Сибири мне подарили глюкофон. Да-да, это слово состоит из двух: «глюк» и «фон» (смеется).

Инструмент сделан из газовой горелки, похожей на летающую тарелку. Звучит как внеземные колокольчики. Видимо, поэтому другой вариант этого инструмента называется «инопланетный барабан». Еще назову струнный инструмент бузуки — привез из Греции; сигарбокс — самодельный инструмент блюзменов, сделанный из сигарной коробки, — он из США. Флейт у меня больше ста. Одна из любимых — из черного дерева с острова Бали, сделанная в виде дракона. Мне ее подарила сестра Виктория. Много русских народных: гусли, балалайка...

— А какой был самым сложным в освоении?

— Скрипка. На ней я играю уже около 35 лет. Пять первых лет ушло на то, чтобы научиться извлекать из нее мелодичный звук. Остальные инструменты дались проще. Так, еще в музыкальной школе освоил духовые. Надо сказать, у моих родителей не было намерений сделать из меня музыканта. Просто хотели дать, кроме общего, еще и музыкальное образование.

— Вы из творческой семьи?

— Да. Мама — журналист, отец — музыкант-любитель. В доме часто бывали музыканты, журналисты, художники, скульпторы. Среди них был и Эрнст Неизвестный (он тогда уже эмигрировал в Америку, но приезжал по делам в Россию), под его влиянием я пробовал себя в скульптуре, рисовал.

А творческая атмосфера дома меня заряжала. Сначала хотел играть на фортепиано, но преподаватель по классу скрипки предложила выбрать ее, так как у меня обнаружили абсолютный слух. Конечно, позже возникали сомнения — мое ли это? Но в 10 лет открылось второе дыхание. Потом продолжил образование в Гнесинке, по классу альта, и Московской консерватории, на композиторском отделении. В какой-то момент меня начала увлекать игра на нескольких музыкальных инструментах одновременно. Например: петь, аккомпанируя себе на струнных, привязанных к щиколотке колокольчиках, между колен зажав арабский барабан, а на запястье — шейкер, добавляя электронные обработки звука. Или чередуя горловое пение с игрой на флейтах, подыгрывая на перкуссии (ударные. — «ВМ»).

Фото: Пелагия Замятина / Вечерняя Москва

— Какой инструмент сейчас осваиваете?

— Хочу освоить несколько редких инструментов традиционного индонезийского оркестра гамелан и литофон — инструмент из камня. Это потрясающие ударные.Сложность в том, что иной раз нужен целый зал, чтобы поставить полный комплект инструмента.

Фото: Пелагия Замятина / Вечерняя Москва

— Какой стиль в музыке вам ближе?

— Я меломан, люблю все — от классики и джаза до электронной музыки, рока и даже авангарда. Проще сказать, каких исполнителей я не воспринимаю, — тех, кто пропагандирует зло, насилие и плагиат. Не люблю тюремную тематику.

— Вы дали благотворительный концерт в помощь пострадавшим от землетрясения в Турции. Было важно не остаться в стороне?

— В Сирии и Турции произошла трагедия колоссальных масштабов. Погибли люди, многие лишились жилья. Считаю, что не бывает чужого горя. А музыка — инструмент, который сильно влияет на людей. И так как я им владею, решил использовать свой ресурс во благо и помочь турецким друзьям. Совместно с Институтом востоковедения мы собрали немалые денежные средства. Волонтеры принесли новую одежду и детские вещи — все это отправили пострадавшим. Горе сплачивает. И то, что люди могут проявить доброту с помощью культурных мероприятий, есть благо, созидание и творчество!

— Вы много гастролируете за границей. Нет сложностей из-за геополитической обстановки, концерты не отменяют?

— Несмотря на сложную геополитическую обстановку, музыкальная жизнь продолжается. Меня приглашают на многие международные проекты. Правда, в некоторые страны стало сложнее добраться: санкции, бюрократия с оформлением виз. Но думаю, со временем это как-то уляжется, так как спрос на русскую культуру в мире огромный. Да, какаято часть земного шара нам сейчас не так доступна, но мы компенсируем это новыми проектами и сотрудничеством с другими, дружественными странами. Например, с Китаем, Индией, Юго-Восточной Азией. Русским рады. У меня сложились замечательные отношения с представителями бывших республик Советского Союза.

— Как воспринимают музыку в разных странах? Зритель отличается?

— Да, где-то публика более сдержанная, где-то — эмоциональна. Российская публика спокойная, но очень искушенная — наш зритель избалован хорошими постановками, в отличие от, например, зрителей стран Востока. Что касается Америки, мне кажется, например, парадоксом, что там могут знать произведения Чехова и Достоевского, но не знать, кто такой Пушкин или Лермонтов. Но всех людей в мире трогает одно: искренность, глубина чувств и талант.

ДОСЬЕ

Булат Гафаров родился 1 февраля 1982 года в Москве. Получил три высших образования: музыкальное, культурологическое и юридическое. Основатель этно-электронной группы «Токэ-Ча». Композитор, автор опер и балетов, поставленных в разных странах мира. Кинокомпозитор. Виртуозный музыкант-мультиинструменталист и певец. Этнограф, культуролог и продюсер.

Коротко о главном

— У вас юридическое и культурологическое образование. Вам помогает это в жизни?

— Юридическое образование дает понимание, как вести себя в правовых ситуациях. Творчество — это ведь не только создание музыки. Нужно уметь оформлять документы, защищать свои права. А культурологическое образование нужно, чтобы понимать культуру разных народов, находить общий язык с каждым зрителем.

— Вы организуете этнографические экспедиции. Расскажите о них.

— Мы с коллегами объездили почти всю Россию и страны СНГ. Изучаем культуру и музыку разных регионов, традиции. Стараемся найти что-то глубинное, что потом находило бы переосмысление в разных эпохах.

— Вы — член Международной музыкальной организации при ЮНЕСКО. Как пришли к этому направлению деятельности?

— Много лет назад я со своей командой создал образовательные программы: «Путешествие по Музыке Мира» и «Этно-музыкальное путешествие». В них рассказывал про музыкальные культуры мира. Проект начал расширяться. В рамках госпрограммы развития культуры России и Москвы правительство начало выделять организации бюджеты на проведение крупных мероприятий. Затем мы «нашлись» с моим преподавателем юности — Василием Щербаковым,президентом Международного общества музыкального образования при ЮНЕСКО. Василий и предложил мне войти в организацию.

— Ваша жена Анна — тоже творческий человек?

— Она — профессиональный юрист в области авторского права. При этом всегда хотела заниматься живописью. В истории много примеров совмещения юриспруденции и творчества: Врубель, Кандинский, Руссо, Матисс и многие другие. В 2006 году мы с ней создали художественную студию. Затем продюсерский центр.

— Правда, что вам довелось сотрудничать с известным режиссером Дэвидом Линчем?

— Да. Работы этого режиссера близки русской душе, поэтому у нас популярны его фильмы (самые популярные картины Линча «Твин Пикс», «Шоссе в никуда» и другие. — «МВ»). И он выбрал мою музыку для одного из своих проектов.