Как дела, студиоз?

[i]Отлично помню, как в 1958-м я, одетый в мышиного цвета форму советского школьника, впервые переступил порог МГУ, чтобы стать членом геологического кружка при одноименном факультете. Потом была студенческая пора; потом – вечера встречи, на которые приходили выпускники всех времен…Об университете можно писать книги, монографии. И пишут! А я, учитывая давность нашего с ним знакомства, рискну рассказать читателям малую толику того, что помню своей и «чужой памятью»...[/i][b]Форма и содержание[/b]Сегодняшним студентам трудно себе представить, что когда-то форма в университете была вещью обязательной. Вот как описывает в журнале «Русский архив» за 1866 год эту форму Иван Снегирев, историк, будущий профессор, ставший студентом в 1807 году: «[i]С детским восхищением надел я студенческий мундир, треуголку и привесил шпагу, которую клал с собой на постель… Мне казалось, что не только родные и соседи, но и встречные и поперечные заглядывались на мою шпагу, а – что наиболее льстило моему ребячьему тщеславию – будочники и солдаты отдавали мне честь…».[/i]Впоследствии студенты лишились сначала шпаги, потом треуголки, замененной фуражкой с кокардой и синим околышем… А к 1861 году, в либеральное царствование Александра II, когда масса молодежи из провинции устремилась в университет, мундир стал необязателен, и, как вспоминает бывший в ту пору студентом-юристом князь Д. Оболенский, [i]«форма была отменена, так что я носил лишь фуражку с синим околышем…»[/i].Обязательную форму для студентов вновь учредил любивший музыку и не любивший студенческую вольницу Александр III. Об этом писал когда-то Владимир Гиляровский:[i]Царь наш, юный музыкант,На тромбоне трубит,Его царственный талантНоту «ре» не любит.Чуть министр преподнесетНовую реформу –«Ре» он мигом зачеркнетИ оставит «форму»…[/i]Студенческая форма в конце XIX – начале ХХ веков была вроде бы и одинакова для всех, но в то же время разная. Состоятельные студенты (так называемые белоподкладочники) одевались в тонкое сукно, а голь перекатная, зарабатывающая на учебу и пропитание частными уроками, имела по одной паре сапог или брюк на троих и на лекции ходила по очереди…А вот студенческая фуражка в эти времена была и суровой необходимостью, и особым шиком каждого студента. Ее стремились сшить, вопреки утвержденным параметрам, побольше. А козырек измять так, чтобы он ни в коем случае не выглядел «как новый».В советские времена форма в вузах появилась после войны: пристрастившийся к лампасам и погонам «вождь народов» ввел ее на рубеже 1950-х не только для многих гражданских ведомств, но и для студентов некоторых вузов. Самое интересное, что многим это нравилось ([i]на форму тех лет вы можете посмотреть на фото в воспоминаниях Р. Арсеньевой[/i]). Форма помогала московской безотцовщине, пробившейся в студенты, не надевать на лекции светящиеся на заднице штаны, перешитые из довоенных, родительских… Но форму отменили. Вместе с культом личности.[b]ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:[/b][i]Помню как в либеральные 1960-е на тоскливый вопрос одного из экзаменаторов – почему же вы так нерадиво относитесь к занятиям? – один из студентов-неудачников мечтательно произнес: «Так формы же теперь нет! Она знаете как мобилизует!..» На что умудренный жизнью профессор тотчас же ответил: «Совершенно с вами согласен, молодой человек. Но только если форма облегает соответствующее содержание!..».[/i][b]Как успеть всё и ничего не завалить?[/b]Как известно из старой песни, «от сессии до сессии живут студенты весело». Но ведь приходит пора расплачиваться за это веселье и докладывать преподавателям – что же ты усвоил из лекций? В старину экзамен, как вспоминают студенты начала XIX века, был настоящим испытанием. Студент должен был отвечать на вопросы профессора не задумываясь, чтобы «вся наука от зубов отскакивала». А потому зубрежка была основным методом борьбы за знания. Засыпавшихся ждала августовская переэкзаменовка, а то и отчисление из университета.В ХХ веке все стало проще. Многие студенты предпочитали учиться «от сессии до сессии». За месяц до экзаменов обычно начинался аврал. Ксероксов тогда не было, а конспектов лекций, которые были только у редких «зубрил», на всех не хватало; учебники в библиотеке расхватывали, как хлеб в голодные годы…[b]ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ:[/b][i]Зимняя сессия 1964 года. Мы договорились с известным палеонтологом, профессором В. В. Друщицем о досрочной сдаче экзамена. Я-то науку о динозаврах знал отлично – из-за любви к ней пришел на геолфак! – а вот мой друг Володя по прозвищу Рыжий, как говорится, ни в зуб ногой. «Шпоры» писать ему было лень, а посему Володька засунул за поясной ремень, за спину, под пиджак, учебник, принадлежащий перу нашего сегодняшнего экзаменатора… Пока мы выбираем билеты, Сапожников кокетничает, изгибая позвоночник, как колесо Фортуны. И в этот момент под пиджаком явственно вырисовывается контур книги. «А это что такое?!» – грозно спрашивает профессор. «Боже мой! Владимир Васильевич! – восклицает Рыжий, не теряясь ни на минуту. – Это же я специально захватил, чтобы вы на книжке автограф поставили!..» Друщиц хватается за живот от хохота: «Ну и нахал! Получай свою тройку – и пошел вон!..»[/i]Мы давно уже не студенты. Но встречаясь, неизменно вспоминаем и наших профессоров, и самих себя, какими мы были 40 лет назад, и все то хорошее, что было в той, студенческой жизни… А разве было что-то плохое? Не помню![b]Юрий ГУЛЛЕР,выпуск 1969 года[/b]