Школа молодого бойца. Машка готовит Юкона к охотничьему сезону

Корреспондент «ВМ» побывала на притравочной станции «Северное-Чистое», где не только пообщалась с бывалыми охотниками, но и воочию понаблюдала за тем, как из четвероногих питомцев готовят настоящих охотничьих бойцов.

У железнодорожной станции подмосковного Егорьевска нас встречает Андрей Щемиров. Высокий, с обветренными щеками охотник со стажем. Садимся в автомобиль и мчим по извилистой, тряской проселочной дороге еще километров сорок. Зимнюю тишину проносящегося за окнами пейзажа изредка прерывают звонки мобильной трубки. Разговор идет о собаках. Вся жизнь Щемирова связана с охотой и охотничьими собаками.

— Вчера лайка ощенилась, — объясняет охотник, указывая рукой на заднее сиденье. — На продажу щенков отдаем.

В багажнике стоят две тяжелые большие клетки. Промеж железных решеток на нас поглядывают хитроватые морды двух лаек. Эти псы будто угадывают, куда их везут.

— Стоит надеть охотничью робу и сапоги — и тут же поднимают вой, — улыбается Щемиров. — Лайка — умный зверь. Только засобираешься на охоту — она тут как тут.

Дорога заканчивается возле съезда к поселку. Зимой здесь распутица. Без внедорожника не обойтись. Джип с шипованной резиной, как у нашего знакомого, в самый раз. Резко заворачиваем к зеленому забору без вывески. У ворот встречает егерь.

— Тренироваться приехали? — егерь Владимир нам рад.

Андрей утвердительно кивает и, не теряя времени, выпускает изнуренных длительной дорогой питомцев. Высвободившиеся лайки, которые за все время не издали ни звука, принимаются нещадно брехать. Гул стоит такой силы, что в поселке подает голос петух.

— Кабана почуяли, — улыбается охотник.

Двухлетняя кабаниха по имени Маша — любимица охотников. История Маши напоминает сказку: жил-был в лесу поросенок. Жил не тужил, пока на свою беду в капкан не угодил. Охотники подоспели вовремя. Освободили животное, перевязали раны, подселили к другим зверям притравочной станции. Кабаниха прижилась, отпускать ее стало жалко. Машка набралась сил, окрепла и из раненого, обиженного на весь белый свет поросенка превратилась в грозного зверя. Натаскивать на нее лайку, объясняет егерь, способен только мастер. Спуску никому не даст. А недавно Машка дала приплод...

Егерь предлагает начать испытания. Идет в специальный загон. Звучит команда: «Вперед!» И, обгоняя собственный визг, лайка несется в сторону густых кустов можжевельника. Куст зашевелился. Сперва показались уши, а следом выкатилась сама Машка. Повела пятачком , брезгливо отвернулась и дала деру. Смотреть вслед уходящему зверю дело нехитрое. Но вскоре кабан и лайка во всей красе неслись в нашу сторону. Видеть кабана так близко мне, жительнице мегаполиса, доводилось разве что в документальных фильмах о дикой породе.А вдруг заденут?

— Бояться не стоит, — успокоил егерь. — Машка ученая. Человека обижать не в ее правилах. А вот собакам навалять — легко!

Испытание длится от 10 до 30 минут. За это время егерь должен оценить охотничьи навыки собаки.

Пока я наблюдала за действом, лайка и Машка навернули с десяток кругов. Все это время малознакомая с диким зверем собака проявляла смелость и выносливость, не отставала от ушлого кабана. Но любому, даже свинячьему терпению рано или поздно приходит конец. Машка резко дала по тормозам. От неожиданности напуганная лайка отскочила назад. И вот стоит гордая Машка, радуется по беде.

— Животные, которые по многу лет живут на притравочных станциях, видят собаку насквозь, — объясняет егерь. — Тот же медведь при виде неопытной собаки даже глазом не поведет.

Если тренировка с кабаном напомнила игру в догонялки, то с барсуком в игры не поиграешь. Пятилетний барсук по имени Герасим — зверь тоже серьезный. Острые, как иглы, зубы покалечили не одну собаку.

«Договориться» с хитрым и пронырливым зверем удается единицам. Перемещаемся в соседний загон, где под пушистыми ветками ели сооружен завал из бревен. Егерь запускает Герасима. Притаившись, барсук ждет появления собаки.

На этот раз раздразненной лайке даже команда не потребовалась. Оказавшись у завала, собака, как и требует норматив, принимается облаивать барсука, который явно что-то задумал. И вот первая травма. Лайка опрометчиво сует нос прямо в пасть к Герасиму, а тот с ходу впивается острыми зубами в морду. Кровь хлещет ручьем.

— По правилам испытаний клыки зверя трогать нельзя, — объясняет егерь. — Зверь должен быть полноценным.

Вытаскивали из-под завала бедолагу с подранной мордой, что называется, всем миром. Что испытывает собака в этот момент? Боль? Обиду? А вот барсучья морда выглядит явно удовлетворенной.

Егерь обрабатывает новобранцу глубокие раны перекисью водорода. Довольного собой Герасима сажают в клетку и уносят в вольер на заслуженный покой до весны. Зимой барсук большую часть времени проводит во сне. Когда сойдет первый снег, тренировки возобновятся.

— Так уж у нас сложилось, что об охотниках, охотничьих собаках и притравочных станциях вспоминают, например, при вспышках бешенства, — поясняет нормастер Владимир. — Есть факт — на сегодня не существует другого действенного способа снизить численность вида зверя иначе, как с помощью охоты и обученных охотничьих собак В гостевом домике отогреваемся чаем. На стенах развешаны чучела болотной птички овсянки, массивные рога сохатого. Почетное место среди трофеев занимают медали и кубки отличившихся на полевых испытаниях собак.

— Не надо путать охотника и человека, у которого есть ружье, — рассуждает за чашкой чая Андрей Валентинович. — Владельцы ружья могут весной по утке стрельнуть, зимой кабана с приплодом ранить.

Таких псевдоохотников мы называем браконьерами. Такие охотятся ради забавы. Мы же идем на охоту не ради себя, а ради собаки. Если собака заболела, то охотник на охоту не пойдет. А вообще быть охотником — это большое искусство! На обратном пути следует приглашение приехать на охоту, Андрей Щемиров предлагает даже выдать вместе с охотничьим комплектом своих личных собак. Задумываюсь, способна ли я в принципе стрельнуть в живое существо.

На притравочной станции мы воочию наблюдали бережное отношение к диким животным со стороны всех сотрудников. Условия содержания хорошие, вольеры теплые, миски полные. Звери физически здоровы и сыты. А по-другому и быть не должно. Ведь задача охотоведа — создать собаке иллюзию охоты. А значит, все должно быть как в жизни, без дураков.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Владимир Раевский, ведущий специалист Росохотрыболовсоюза:

- Испытательно-тренировочные комплексы столицы и Подмосковья организованы и действуют только с согласия местных органов власти, соблюдая все санитарные, ветеринарные, зоотехнические и другие правила содержания диких животных. Проживающим на притравочных станциях животным ежедневно раздают полноценные корма и воду в необходимом количестве с учетом климатических условий. Больше того, регулярно в профилактических целях животные проходят обязательный медицинский осмотр и вакцинацию против заболеваний, в том числе от бешенства. За грубые нарушения со стороны владельцев испытательного комплекса звери по решению суда могут быть конфискованы, а виновные лица лишены свободы по ст. 245 УК РФ.

К слову, по факту многочисленных плановых и внеплановых проверок, организованных по заявлениям зоозащитников, ни одного нарушения в работе станций выявлено не было, ни одна станция не была закрыта.

СПРАВКА

Испытательно-тренировочный комплекс «Северное-Чистое» вырос в 2011 году на месте пожара. Прежде на четырех гектарах хозяйственных угодий здесь водились медведи, кабаны, лисы. Под сильным натиском зоозащитников владельцы испытательного комплекса были вынуждены отпустить большую часть зверей в лес. Сегодня под присмотром егеря на станции проживают: один взрослый кабан, два барсука, енот и несколько уток. Всего же в Москве и Подмосковье действуют восемь таких испытательно-тренировочных комплексов. Шесть из них принадлежат охотникам-энтузиастам, и только две притравочные станции находятся на содержании государства.

МНЕНИЯ

Сегодня горячие споры между охотничьими сообществами и зоозащитниками на тему притравочных станций не снижают свой накал. Запретить такие станции совсем — значит нанести невосполнимый урон охотничьему хозяйству. А если оставить — значит только усилить волну недовольства со стороны защитников дикой природы. Казалось бы, правдива и та, и другая сторона.

«ЗА»

Собака без притравки — как сапожник без сапог

Роман Аношин, начальник отдела охоты и рыболовства Московского общества охотников и рыболов, К. Б. Н.:

- В первую очередь стоит напомнить читателям о том, что охотничье собаководство традиционно являлось не отъемлемой частью охотничьего хозяйства, а оно, в свою очередь, — одной из отраслей народного хозяйства.

Среди множества способов охоты разрешено использование и собак охотничьих пород. Соответственно, породы создавались и совершенствовались десятилетиями. Не последнюю роль в становлении тех же лаек, борзых и легавых сыграли так называемые испытательно-тренировочные станции. Зачем нужна такая станция? Ответ следует из названия. Главная цель испытательного комплекса — познакомить собаку со зверем, а самому охотнику удостовериться в том, что его четвероногий друг действительно годен для охоты. Ведь как бывает: взял на охоту молодую собаку, а она пугливой оказалась — выстрелов ружья, например, боится. Или, того хуже, — от вида приближающегося секача, поджав хвост, рвет в кусты со всех лап. Но это полбеды. Пугливым собакам хороший дрессировщик в помощь! А как быть любящему своего питомца владельцу, если «на охоту охота», а его собаке, кроме 30 килограммов своего веса, противопоставить 120-килограммовому кабану нечего? Для того станции и нужны, чтобы обучить собак правильной работе по зверю. Иначе первая же встреча собаки в норе с матерым барсуком или тяжеловесом секачом может оказаться для пса последней. В условиях реальной охоты собаке надеяться на помощь извне не приходится. Напротив, притравкой руководит опытный егерь или нормастер, который следит за тем, чтобы увечья не получили ни тот, ни другой.

Персонал станции обычно выращивает подсадных зверей, как говорится, с пеленок — дело в том, что отловленное в угодьях взрослое животное приручить почти невозможно.

Детеныши, выращенные егерями-притравщиками, послушны им. Система содержания животных такова, что многие регулярно плодятся, и почти все они живут дольше своих лесных собратьев. В этом заинтересованы все работники станции. Во-первых, отлов молодняка сложен и дорог. А во-вторых, за гибель придется отвечать рублем, рабочим местом и даже билетом — перед правлением общества охотников и рыболовов.

«ПРОТИВ»

Зоозащитники столицы вновь выходят на тропу войны

Светлана Зотова, активист движения «Живодерам.net»:

- Во многих европейских странах испытательно-тренировочные комплексы запрещены. В Польше, например, давно практикуется так называемая бесконтактная притравка, при которой собака знакомится с диким животным через специальную перегородку. В России же до сих пор не принят закон, который бы защищал права животных. Существуют только статья 245 Уголовного кодекса «Жестокое обращение с животными» и статья 137 Гражданского кодекса РФ, запрещающие жестокое обращение с животными. Но судебной практики в данной области практически нет.

Такое явление, как притравочная станция, не должно существовать в современном цивилизованном обществе! Во-первых, нередки случаи, когда дикое животное во время испытаний, получая несовместимые с жизнью травмы, погибает. Ни одно, даже самое серьезное, испытание не стоит жизни краснокнижного тяньшанского белокоготного медведя, затравленного охотниками в Перми (был недавно такой случай).

Во-вторых, на станцию нередко попадают старые и нездоровые животные из цирков и зоопарков. Вместо должной заботы звери вынуждены каждый день бороться за свою жизнь, обороняясь от собак. В-третьих, притравка противоречит принципам гуманности. Животные живут в тесных клетках, изо дня в день на них отрабатывают охотничьи приемы собаки, которые могут и покалечить, и убить их. Будет ошибкой не напомнить о том, что лесной зверь живет в соответствии с природными циклами. Например, барсук по осени становится малоподвижным, его активность и сила на спаде. Учитывают ли эти индивидуальные особенности животных владельцы притравочных станций?! Едва ли. Охотничий сезон длится до конца февраля. Поэтому рассчитывать на то, что человек будет подстраиваться под дикое, содержащееся в неволе, животное, не приходится.

К сожалению, наше общество пока еще не достигло той стадии развития, когда такие очевидные вещи не кажутся многим средневековой дикостью. Как и сама охота! Но с каждым годом людей, которые не принимают такую жестокость, становится, к счастью, все больше!

ЦИФРА

3 тысячи породных собак официально зарегистрированы в Московском обществе охотников и рыболовов. Преимущество составляют спаниели, золотистые ретриверы, западносибирские лайки и таксы. Все собаки прошли полевые испытания, обладают рабочими дипломами и охотничьим стажем.

ОБ АВТОРЕ

Екатерина Гончарова - Корреспондент газеты «Вечерняя Москва», член Союза журналистов Москвы, кинолог-любитель.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Охотники-буряты подают пример

Имя Александра Кормилицина в нашей стране хорошо известно каждому охотнику. В начале 70-х годов охотовед Кормилицин стоял во главе всего охотничьего хозяйства полуострова Крым, недавно возвращенного в состав России. К известному на всю страну охотоведу в лесах Крымского полуострова поохотиться на секача наведывались Леонид Брежнев, Никита Хрущев, а предки из рода Кормилициных внесены в Бархатную книгу (родословную книгу знатных дворянских фамилий России). (далее...)