Четыре человека и кошка на 45 кв. м

[b]3 марта мы начали публиковать «Квартирный сериал» Юлии Зелениной. За прошедший месяц с журналисткой «ВМ», которая решила улучшить свои жилищные условия и поделиться опытом с читателями, произошло много событий. Поначалу девушка самостоятельно хотела продать комнату в коммуналке, взять ипотечный кредит в банке и купить однокомнатную квартиру у метро «Щелковская». Она даже пыталась добиться помощи властей в решении своего квартирного вопроса, для чего посетила управу, префектуру и депутата Мосгордумы. Осознав, что ничем, кроме доброго совета, власти помочь не в состоянии, Юля все же обратилась к профессионалам – в риелторское агентство…Сегодня читайте пятую серию.[/b]Итак, я заключила договор с риелтором Олегом. Отдала ему ключи от комнаты в коммуналке и свидетельство собственности на жилье и стала ждать известий. Коллеги и знакомые, следящие за сериалом, тут же принялись задавать страшные вопросы: «Не боишься, что обманет? А имущество и жизнь ты застраховала? А ты уверена, что комната до сих пор твоя?» …Олег не звонил. Не звонил неделю, другую, третью, а когда я пыталась с ним связаться – он находился «вне зоны действия сети». Я загрустила и попыталась вспомнить – почему же я выбрала именно его.Ну, ВО-ПЕРВЫХ, потому, что он мужчина. Риелторы женского пола, с которыми мне довелось общаться, неприятно удивляли истеричностью и нагловатой философией «всезнайки», притом что зачастую не могли ответить на элементарные вопросы.Отсутствие знаний они пытались компенсировать уверенным панибратским тоном общения, без разрешения переходя на «ты» и противно называя меня «Юличка». Олег же был вежлив и спокоен, обстоятельно в течение трех часов объяснил все возможные проблемы, которые ожидают меня в процессе решения квартирного вопроса. Причем отнесся ко мне с должным пиететом, как к клиенту, а не как к новой подружке.ВО-ВТОРЫХ, Олег оказался объективно профессиональным риелтором. Например, до него ни один агент не смог мне толком объяснить, почему же «доля» в коммунальной квартире стоит дешевле, чем комната. Да, в свидетельстве о собственности на жилье у меня написано, что в моем распоряжении имеется 30/100 долей квартиры. Я этому обстоятельству никогда особого значения не придавала, полагая, что живу я в комнате, а не в какой-то там доле, и продавать, соответственно, буду свою комнату. Однако, как только я надумала ее продать, выяснилось, что доля проигрывает комнате в цене чуть ли не в два раза. Почему? В ответ на этот вопрос многочисленные агенты делали круглые глаза и повышали голос: «Ну дешевле, и все тут! Вот такие у нас законы!» И только Олег объяснил мне, в чем разница между долей в квартире и конкретной комнатой. Выделяя долю, закон не говорит о том, в какой именно части квартиры эта доля находится. И хотя по метражу моя доля соответствует именно моей комнате (14 квадратных метров), номинальноя могут прийти к соседу, у которого 20 метровая комната, отгородить себе там 30/100 долей квартиры – 14 метров – и преспокойненько жить. По закону сосед не имеет права меня выгнать. То есть, когда человек покупает не конкретную комнату (по документам), а долю в квартире, он рискует, что и к нему в комнату сможет так же прийти какой-нибудь прозорливый сосед и заявить свои права. Из-за этого риска и стоимость доли, как правило, значительно ниже, чем стоимость комнаты. Олег, правда, сказал, что в моем случае это обстоятельство большого значения не имеет и что он будет продавать мою долю по цене комнаты – за 29 тысяч долларов.В-ТРЕТЬИХ, меня впечатлил офис фирмы, в которой работает Олег, – большое помещение с приличным ремонтом и недешевой мебелью в центре Москвы, а также внешний вид самого риелтора – одежда явно не с рынка, лицо побрито и ботинки свежевычищены. Может, кому-то это и не важно, но я привыкла обращать внимание и на такие, на первый взгляд, малозначительные детали.И, наконец, сам договор, который мы подписали, я изучила вдоль и поперек. Единственный пункт, вызвавший разногласия, – это срок договора. Я хотела, чтобы все было сделано за 3 месяца, Олег же предлагал вообще никаких сроков не указывать, а работать до получения желаемого результата – то есть до приобретения квартиры на «Щелковской».Теперь-то я понимаю, что он был прав. Договор, по которому к 10 мая моя мама уже должна въехать в новую квартиру, мы подписали 10 февраля. На сегодняшний день ситуация не изменилась никак. Не продается моя комната, и все тут, не нужна она никому! Кстати, именно поэтому мой риелтор мне и не звонил – он посчитал, что пока нет существенных поводов, беспокоить меня не стоит. В общем, если бы в договоре было написано не «3 месяца», а «3 года» – это все равно не имело бы никакого значения. Договор будет выполнен только тогда, когда все прописанные в нем сделки состоятся.Единственное, что я теряю по этому договору, – это время. Поэтому нормальные агенты и требуют сразу отдать им оригиналы квартирных документов, чтобы у клиента от затянувшегося ожидания не возникло желания отправиться в другую контору и заключить там еще один договор. Ведь никаких денег, опять же по договору, я Олегу платить не должна. Он сам возьмет 2 тысячи долларов с продажи комнаты и еще 2 тысячи с покупки квартиры, но сможет это сделать только тогда, когда все-таки продаст комнату и купит квартиру.