Угнанное детство. Фашисты считали маленьких узников «человеческим материалом»

Вместо имени — номер в немецких циркулярах. За непослушание — в Освенцим. И постоянно звучащее это надменное «русиш швайн» (с нем. — «русская свинья») в свой адрес... Что пережили дети, подростки, угнанные на работы в Германию и ставшие остарбайтерами, навсегда потерявшие детство? Спустя 70 лет им по-прежнему снятся кошмары войны.

— Помню надрывный гул: уууу-ууу. Весь воздух заполнен ревом самолетов, они высоко летят и видны в небе как маленькие крестики. Летят на очередную бомбардировку. От этого гула, от этих крестиков в небе хочется бежать, спрятаться. Бомбардировка такой силы, что трехэтажные нары в бараке, на которых мы лежим, начинают раскачиваться, и я падаю на землю. Пытаюсь залезть под нары, будто они могут спасти от бомб.

Это детские воспоминания Владимира Прищепы о времени, которое должно было стать самым беззаботным и счастливым. Владимир Иосифович трехлетним мальчиком в 1943 году был угнан фашистами вместе с мамой из Белоруссии.

…А до угона было страшное время оккупации.

— Война началась в воскресенье, а в четверг у нас уже были немцы. Они простояли ровно три года и угнали нас при отступлении.

Все военные воспоминания Владимира Иосифовича состоят из эпизодов. Несмотря на малый возраст, отдельные кадры врезались в память навсегда, словно глубокие воронки, которые остаются от падения бомб.

Другие эпизоды память, наоборот, заботливо стерла, пощадив тогда детскую душу.

— У мамы была швейная машинка, зингеровская. Она шила людям, за это нам (а жили мы тогда вместе с ее родной сестрой и ее мужем) давали кое-какие продукты.

Когда немцы пришли, мой дядя ушел в партизаны. А его сверстники, которые с ним вместе учились, стали полицаями. Именно их мы больше всего боялись. Я помню, стою в соседской избе — полицая, и посреди хаты стоит гроб — сына хозяев убили партизаны. И кто-то пустил слух, что моего дядю видели среди партизан… Мы находились в постоянном страхе. После войны нас спрашивали: «А почему вы не ушли в партизаны?» А как можно сбежать в лес с кучей малолетних детей?

ПОДРАСТАЮЩИЕ РАБЫ

— Нас угнали 23 июня 1944 года, — продолжает Владимир Иосифович. — Мне мама моя, Вера Федоровна Ключенович, называла эту дату. Немцы гнали молодых женщин в расцвете сил — бездетных и с детьми. Я 1938 года рождения. А вместе с тетей были угнаны четверо моих двоюродных братьев — 1937, 1938, 1940 и 1942 годов рождения. Фашисты были уверены, что они одержат победу, мы для них были готовые подрастающие рабы.

Помню, везут нас на телеге, вокруг горят дома. Потом мы ночуем в избе, где меня чуть не задавили — настолько она была переполнена. Сначала мы были в Восточной Пруссии, в городке Кляйн Галбике. Со слов мамы знаю, что там она работала у местной помещицы. А освободили нас, когда мы находились в рабочем лагере Вельцове, это город между Дрезденом и Берлином. Там была брикетная фабрика...

Пауза...

— Рабочий лагерь. Передвигаться по городу нельзя. Взрослых выгоняли на работу, а мы оставались за колючей проволокой, предоставленные сами себе. Вечный страх и постоянный голод... Знаете, после войны, когда я уже работал, нас отправляли в колхоз убирать свеклу, — вспоминает Владимир Иосифович. — И как только я оказывался на поле, у меня в желудке начиналось неприятное урчание.

Это было напоминание о военном времени, потому что в Германии нас кормили в основном свеклой для скота. Такой рефлекс выработался.

Другое воспоминание.

— Бетонная труба, мы в ней прячемся от бомб. Пришел какой-то человек, и моя тетя говорит ему: «Да эти дети по крови ходили!» Я сейчас думаю, не дай бог мне все восстановить в памяти. У меня есть один знакомый узник, он был в лагере Озаричи. Сны его до сих пор преследуют. А он старше меня всего на два года.

ХЛЕБ С МАРГАРИНОМ

— Мы были освобождены 23 апреля 1945 года, — продолжает Владимир Иосифович. — Помню — солнечный день, теплый, я иду по улице городка, у меня торба на шее висит, рядом — глухонемая девочка, ей 10–12 лет, а мне тогда было шесть с половиной. Где в этот момент мама — не знаю. Мы просим хлеба. Из одного из домов выходит мужчина и протягивает тонкий кусочек, намазанный маргарином. Столько лет прошло, но маргарин для меня вкуснее масла!

Еще эпизод сохранила память Владимира Иосифовича.

— Все, кто возвращался из Германии, с собой что-то везли. А что везли мои мама и тетя? Они везли постельное белье, наволочки, подушки, ножи. И местные выходили с продуктами — вареной картошкой, хлебом — и обменивали на вещи. До войны еще мне купили маленький паровозик.

У него деревянные колеса, он заводился и мог ехать вперед или назад. Эту игрушку я берег всю войну. Мне запомнилось, как я стою с этим паровозиком, прижав его к груди. Вагон открытый, доска поперек лежит, чтобы не вывалились, и вот передо мной на перроне стоит женщина. И она держит в руках длинный белый батон хлеба. И показывает на паровозик и на хлеб. А для меня паровозик — самое дорогое. Я долго колебался, потом все-таки этот паровозик поменял на батон белого хлеба.

«КЛЕЙМО» НА ВСЮ ЖИЗНЬ

— После войны, когда мы вернулись, наш дом был сожжен. И нам пришлось жить на Западной Украине, у дяди. О времени в Германии мама и тетя не любили вспоминать. Когда между собой говорили, то только шепотом. На наших матерях словно стояло клеймо: раз работали в Германии, значит, помогали немцам.

До войны мама была учительницей русского языка в школе. А после возвращения ей пришлось пойти работать в магазин: продавать нитки, иголки.

Я, когда поступал в институт, не стал скрывать, что был угнан, и меня уже никто не преследовал. В 1955 году окончил школу с золотой медалью, поступил в Московский авиационный институт. Потом работал в Химках инженером, проектировал ракетные двигатели... Когда я получаю какие-то льготы, я говорю, что я их не заслужил, их заслужила моя мама. Ведь именно матери брали на себя все наши тяготы. А мы, хоть и в немецкой неволе, но чувствовали себя под материнской защитой.

Спасибо тебе, мамочка.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Юрий Никифоров, заведующий научным сектором Российского военно-исторического общества:

- В нацистских оккупационных планах предполагалось использование захваченного населения только в интересах Третьего рейха. В начале войны набор на работу в Германию был добровольный. А когда выяснилось, что желающих поехать по собственному желанию, несмотря на активную пропаганду, немного, настал следующий этап — принудительный. Молодежь в Третий рейх заманивали и силой, и хитростью. Для них были допустимы любые средства. Например, могли сказать, что собирают население для какого-нибудь мероприятия. Полиция оцепляла место сбора, и всю молодежь загоняли в эшелоны. Позже немцы начали просто забирать людей по разнарядкам различных ведомств.

А с 1943 года, когда вышел приказ не оставлять советской власти никого и ничего — знаменитый приказ «о выжженной земле», — начались еще большие бесчинства. Есть вопиющие случаи, когда мальчишками и девчонками торговали. Во второй половине войны это была распространенная практика, когда на оккупированной территории немцы, отступая, угоняли вместе с собой население. Естественно, угоняли и детей. Есть свидетельства очевидцев, как на станции остановился вагон, набитый детьми, и всем жителям города предложили купить ребенка. Это были наши граждане, советские, и кого-то из детей им удалось спасти. В Саласпилсе, концлагере на территории оккупированной Латвии, детям нашли другое «применение». Маленьких узников использовали для отбора крови для раненых немецких солдат. У фашистов не была налажена система донорства, как это было в Советском Союзе. Детей могли использовать и для разминирования полей. Весь ужас в том, что нацисты не делали разницы между взрослым и ребенком.

ФАКТЫ

■ Приказом Гитлера от 21 марта 1942 года главным уполномоченным по использованию рабочей силы был назначен Фриц Заукель.

■ Из секретной инструкции Заукеля от 31 марта 1942 года № ФА 578028/729: «Вербовка, за которую вы отвечаете, должна форсироваться всеми доступными мерами».

■ Из немецкого циркуляра № 42006/41 хозяйственного штаба германского командования: «При применении мер поддержания должны применяться следующие разновидности наказания, без промежуточных ступеней: лишение питания и смертная казнь».

■ Из приказа германского коменданта: «…Так как на работу в Германию заявилось очень малое количество людей, то каждый бургомистр должен поставить еще по 15 и больше человек с каждой волости. Поставить людей поздоровее и в возрасте от 15 до 50 лет».

СПРАВКА

Точной статистики, сколько несовершеннолетних было угнано во время Великой Отечественной войны в Германию, не существует. Тем не менее известно, что согласно данным от 1 марта 1946 года были репатриированы, то есть возвращены в Советский Союз, 3 миллиона 527 тысяч гражданских лиц. Из них около 20 процентов — подростки и дети.

В мясорубке немецкого плена родители теряли детей, братья — сестер. Многие несовершеннолетние, вернувшиеся на родину, не смогли найти своих родственников и были отданы в детские дома и на усыновление.

ВОЙНА СО СТРАНИЦ ШКОЛЬНЫХ ТЕТРАДЕЙ И ДНЕВНИКОВ

Дневник Василия Баранова /«Нам запретили белый свет…»: Альманах дневников и воспоминаний военных и послевоенных лет

■ 23 сентября 1943 года «…Дожди льют бесконечно, хотя на тротуаре не мокро, но до чего тяжелые эти проклятые кандалы. Скоро будет месяц, как я их одел, но все еще никак не могу привыкнуть да и не привыкну. …Они стараются ввести между нами рознь, отчего получаются целые истории. Драки за капусту и гнилой с червями салат».

■ 28 ноября «Воровство было для меня главной заботой. Что бы то ни было, но надо стащить. Ибо смерть уже ходит по пятам. Во 2-й комнате умер вчера парень, Володькин земляк. Случаи голодной смерти здесь уже не новости».

■ 29 декабря «Во что только может человек превратиться, и мне самому кажется, что я не тот Баранов Василий Максимович, которым был много времени назад, а я только теперь «русская свинья» за номером 25795. На груди у меня OST, на фуражке рабочий номер, а собственный номер в кармане, хотя заставляют носить на шее. Весь изнумерован. Что такое OST? Говорят, это «осел советской территории», а свежее будет «остерегайся советской твари». Мы еще им докажем».

Из письма 15-летней Кати Сусаниной, найденного при разборе кирпичной кладки печи в белорусском городе Лиозно:

■ Март, 12, Лиозно, 1943 год.

«Дорогой, добрый папенька! Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет... Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь — у меня отбили легкие.

... Я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с Розой и Кларой — так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон.

«Русс была и будет свинья», — сказал он.

Я очень боюсь Клары. Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.

...Сегодня я узнала новость: Юзефа сказала, что господа уезжают в Германию с большой партией невольников и невольниц с Витебщины. Теперь они берут и меня с собою. Нет, я не поеду в эту трижды всеми проклятую Германию!.. Завещаю, папа: отомсти за маму и за меня.

Прощай, добрый папенька, ухожу умирать. Твоя дочь Катя Сусанина...»

Дневник Бориса Андреева /«Нам запретили белый свет…»: Альманах дневников и воспоминаний военных и послевоенных лет

■ 27.04.1942 ...Немцы, проверив нас, велели идти к вагонам. Ребят и девушек разделили по разным вагонам. Вагоны товарные. В каждом вагоне по 30–35 человек. Расстелили солому, которая была в вагонах, и расположились. Но поезд не трогался. Так мы переночевали в вагонах, а провожающие нас родные ночевали где-то на станции.

■ 8.5.42 ...Проехав 20 км, нас высадили и привели в лагерь. Здесь мы узнали от украинцев, которые были привезены сюда около 3 месяцев назад, что они здесь работают в угольных шахтах. Мы сказали переводчику, что нас сюда привезли ошибочно, что нам с красными бирками сказали, что идем работать на сельском хозяйстве, а переводчик сказал, что это всегда так говорят, а привозят на шахты или заводы, так что нас привезли сюда не ошибочно.

■ 21.8.42 Вчера один умер. Он работал на поверхности. Нужно было нагрузить 50 вагонеток угля. Из-за слабости он не мог работать. Немцы стали его бить, и в лагерь его принесли на руках. Здесь он и умер. Сегодня убежали 5 человек.

■ 11.9.44 ...Нас привели в загороженный в два ряда колючей проволокой лагерь. В нем живут поляки. Раньше они работали у бауэров (хозяев) на сельском хозяйстве, а сейчас здесь работают на окопах. Коек здесь на всех не хватает. Спим на полу. Полно у всех вшей. В деревянных койках полно клопов, спать невозможно.

АРХИВ

Из немецкого циркуляра

«Взрослый остарбайтер или узник концлагеря, продолжительность жизни которого составляет 1 год, приносит 1650 рейхсмарок чистой прибыли. В статью дохода, кроме собственно работ, включена также утилизация костей, волос и подкожного жира. Ребенок приносит около 1200 рейхсмарок, поскольку подкожного жира и волос имеет меньше, а на тяжелых работах живет не более полугода».

ОБ АВТОРЕ

Марина Гладкова - специальный корреспондент «ВМ», лауреат премии мэра Москвы за цикл публикаций о людях необычных профессий.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Что творят, не ведают – но прощать нельзя

Колонка обозревателя Марии Трошенковой

«В Ленинградской области школьники закидали камнями бывшего узника концлагеря» - говорит 5 мая ТОП-5 новостей одного из интернет-поисковиков. Забавы ради.

Три второклассника и 77-летний Анатолий Федотов, узник финского концлагеря под Петрозаводском, который шел домой после награждения медалью к 70-летию Победы. Два года назад он перенес операцию – потому сильно хромал. И слышал плохо. Это школьникам показалось смешным. Шли за стариком несколько сотен метров, а потом решили закидать его камнями.

Накануне праздника такие вещи особенно необъяснимы. Подготовка к самому главному празднику всего нашего народа идет масштабно – по всей стране. Плакатами заклеены улицы всех городов, СМИ денно и нощно пускают все новые сюжеты – о ветеранах, о «Бессмерном полке», о парадах и патриотических акциях. Эти дети, что, в лесу глухом растут? (читать далее)