Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

Михаил Горбачев: Нам нужны другая Дума, другой президент и другое правительство

Общество
Михаил Горбачев: Нам нужны другая Дума, другой президент и другое правительство

[i]С именем Горбачева связана целая эпоха в жизни нашей страны, обозначаемая одним словом — «перестройка».Именно он первым покусился на казавшиеся незыблемыми устои партийной иерархии, тем самым начав долгожданный процесс демократизации. Без Горбачева не было бы Ельцина, отмены всевластия КПСС... Горбачев начал давно назревшую демократизацию государственного и общественного устройства Советского Союза.После ухода в 1991 году с постов президента СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев основал Международный фонд социально-экономических и политологических исследований, писал книги, занимался благотворительностью, читал лекции за рубежом.А как сегодня живет экс-президент? Что думает о происходящих в России экономических и политических изменениях? Как оценивает международное положение нашего государства? Договариваясь с пресс-службой «Фонда Горбачева» о встрече с его президентом, я не очень-то верила в успех. Михаил Сергеевич в последнее время нечасто дает интервью. Но на просьбу «Вечерки» он откликнулся довольно быстро. [/i]«Я не люблю, когда разговор построен по заранее подготовленному плану, — предупредил меня Михаил Сергеевич перед началом нашей беседы. — Давайте экспериментировать. Так получится и живее, и интереснее. Но если вы все-таки готовились к интервью, труд не должен пропасть даром». Наш разговор начался с вполне традиционного вопроса. [b]— Как вы оцениваете сегодняшнюю экономическую ситуацию внутри страны? [/b]— Как очень плохую. Причем плохую в том смысле, что никак не начнем подниматься. Разрушения огромные — разрушились отрасли, многие важные объединения, аграрный сектор. Я сейчас не говорю о причинах. Это уже другой вопрос. И пока что я большого роста не вижу. Наши ожидания запуска механизма возрождения отечественной экономики опять под вопросом. Опять сменилось правительство, сменилась команда. Степашин заявляет: мы будем продолжать то, что делал Примаков, мы будем делать то, что делало его правительство. Если он хочет удержать относительную стабилизацию, я бы это приветствовал. Я считаю, что главное сейчас — это провести нормально выборы. С этим я связываю и улучшения в экономике.[b]— Вы имеете в виду президентские выборы? [/b]— И парламентские тоже. Многое ведь должна принять Дума. Нам нужно иметь добротное налоговое законодательство, законы в поддержку малого и среднего бизнеса. Принять законы, которые бы стимулировали инвесторов — внутренних и внешних.Понимаете, деньги есть и внутри страны, и за ее пределами. Но они не идут. А без инвестиций — какое оживление, какое оздоровление? Я знаю много точек роста в России. Они есть в очень важных отраслях — и в «оборонке», и в авиастроении, и в химической промышленности, и в металлургии, и в микроэлектронике. За очень небольшие деньги можно запустить хорошие проекты в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Я категорически против ухода нашей экономики в изоляцию. И надо привлекать к реализации проектов зарубежных предпринимателей. Мне нравится, например, подход итальянских бизнесменов. Они пришли в страну и занимаются реальными проектами, а не спекуляциями на валютном рынке и рынке ценных бумаг. Когда произошел дефолт 17 августа прошлого года ни один итальянский предприниматель не уехал. И меньше всего потерь понесли именно итальянцы. Они сегодня реконструируют фабрики, которые, кстати, сами когда-то и строили. Пищевые предприятия новые открывают. И это не единичный проект. В Самаре с участием американцев осуществляется три или пять крупных проектов. Я понимаю: людей беспокоит, что страной во многом управляет не правительство, а Международный валютный фонд. Это совершенно недопустимо. Но нормальное сотрудничество и с тем же МВФ, и с Европейской комиссией (Россия же имеет договор с Европейским союзом) — это я приветствую. Я надеюсь, что новое поколение молодых людей, которое приходит в жизнь, во все сферы, в том числе и в предпринимательство, и на государственные предприятия, в научные учреждения, в общем, в экономику и политику, будет привержено конструктивному подходу. Надо на него и ориентироваться. Конечно, о стариках, которым сейчас особенно тяжело живется, необходимо заботиться. Общество бесчеловечно, если оно не заботится о своих стариках и детях. Но ориентироваться, когда ты выстраиваешь стратегию на будущее, надо всегда на молодое и среднее поколение.[b]— Каков, на ваш взгляд, авторитет нашего государства на международной арене? [/b]— Очень низкий. И прежде всего потому, что мы по-дурацки проводили реформы. Даже страны с меньшим научным потенциалом, с меньшими ресурсными возможностями более успешно повели дела. У нас центр в основном делал ставку на то, как прихватить побольше власти. Это все, что занимало нашего президента все годы его правления. И потому руки у него ни до чего конструктивного не доходили. Он лишь имитировал свою активность и решительность. На самом деле его только власть беспокоит. Вот примеры. Когда у Гора с Черномырдиным на встрече прозвучало, что и тот, и другой собираются стать президентами, все — Черномырдина не стало на посту премьера. Или еще.Вернулся Борис Николаевич в очередной раз из больницы и обнаружил, что у него рейтинг 2 процента, а у Примакова — 63. Не стало и Примакова на посту председателя правительства. Не смог стерпеть президент, что Примаков начал самостоятельность проявлять, независимые суждения высказывать. Да еще общенационального плана. Ельцин, наверное, рассуждал так: разве можно на такого человека положиться в будущем. В последнее время мы стали свидетелями атак на Юрия Лужкова — и все из того же угла. Я порой спрашиваю себя: а что это наш президент так о себе беспокоится? На воре шапка горит? Чего бояться, если все делал правильно, жил честно? [b]— Ну а если человек просто не в силах уйти со своего поста.[/b]— Вы понимаете: надо же властью уметь пользоваться. Это во-первых.Во-вторых, надо быть интеллектуально и физически готовым к тому, чтобы управлять государством. В случае с нашим президентом и того, и другого не хватает. Почему же вся Россия должна расплачиваться за это? Что касается будущего, то я считаю, что лучше всего в перспективе смотрелся бы тандем Примаков—Лужков. Евгений Максимович — зрелый, серьезный политик, с международным опытом ведения дел. Теперь и с опытом премьерства. Это был бы подходящий президент. А Юрий Михайлович очень подходящий был бы премьер. Но уже с большими полномочиями, во главе реально действующего правительства. Ведь многие наши беды оттого, что у нас неэффективное правительство. И вообще, о какой эффективности можно говорить, если за девять лет сменилось — сколько там — кажется, семь правительств. Со счета сбились. Это Немцов недавно считал. У него получилось семь премьеров, сколько-то там десятков вице-премьеров и 160, кажется, министров. Чего хорошего можно ожидать при такой правительственной чехарде? Нам нужны другая Дума, другой президент и другое правительство.[b]— Но в Думу, к примеру, могут прийти все те же, до боли знакомые всем нам, личности.[/b]— Думаю, что не придут. Вернее так: часть из них даже должна прийти.И их поддержат. Люди видят: кто работает, а кто нет. Немало же и толковых людей в Думе заседает. И опытных. Их надо сохранить. Я думаю, что избиратели многое поняли. 1996 год по оболваниванию не повторится.Деньги многое будут решать, но уже не все. Уже понятно, что нужно и за процедурой голосования следить, и за подсчетами голосов. Как говаривал незабвенный Иосиф Виссарионович: важно, не кто голосует и за кого, а кто подсчитывает.[b]— Недавно мы отметили десятилетие Первого съезда народных депутатов СССР. Каково, на ваш взгляд, было его отличие от сегодняшней Госдумы? [/b]— Первое отличие в том, что этот представительный орган впервые за тысячелетнюю историю России появился в результате свободных выборов. Я вообще считаю, что после выборов 1989 года у нас не было честных избирательных кампаний. Главное же — съезд положил начало передаче власти от КПСС к Советам.Тогда ведь снова стал главным лозунг: «Вся власть Советам!». Сейчас перед парламентом стоят совсем другие задачи. Думаю, что Думу за многое правильно критикуют. Но тем не менее и она — это наш опыт. И позитивный, и негативный. Много там случайных людей собралось. Даже среди тех, кто возглавляет целые движения. Я считаю, что это все пена, которая непременно сойдет. Если, конечно, мы примем уточнения по избирательным законам, которые бы гарантировали, что следующие выборы будут подконтрольными народу. С тем чтобы избиратели могли надеяться на то, что кого они хотят, тот и будет избран. Конечно, немало времени пройдет, прежде чем наши представительные органы станут такими влиятельными структурами, как, к примеру, Конгресс Соединенных Штатов. Процесс становления новой демократической системы труден.Решающее значение будет иметь тот, кто придет к власти. Ельцин сейчас работает фактически на то, чтобы пришли левые радикалы. Реформы дали отрицательные результаты. Две трети населения оказалось за чертой бедности. Но мне кажется, что люди не хотят поворота назад. Если попятиться — это будет новый раскол страны. К тем, кто сможет вывести Россию из кризиса, я в первую очередь отношу «Отечество» и «Яблоко».[b]— А что вы можете сказать о коалиции «Правое дело»? [/b]— «Правое дело» оказалось неправым. Поэтому судьба его будет непростой. Отношусь так: все политические движения, которые рождаются на нашей почве и выражают те или иные интересы, имеют право на существование. Это демократично, правильно, но, к сожалению, у лидеров «правых» пока не хватает мужества объяснить причины своих недавних поражений и ошибок. А это их большой просчет. Они пришли в основном из завлабов. «Книжники», как я их называю. Я вспоминаю свои 43 года в политике.В моем опыте управление городскими, краевыми делами, а затем многолетняя работа в Секретариате и Политбюро ЦК. И только потом я стал управлять государством. И для меня было нелегким решением принять руководство страной. Сейчас многие легко берутся за все, а некоторые готовы сходу править всем миром. Я думаю, что от этой легковесности надо избавляться. В том числе и «правым». Поэтому, повторяю, им будет очень тяжело завоевать доверие общества. Они уже показали, на что способны. Но пусть они участвуют в выборах. Нормально, если представители этой политической силы будут представлены в Думе.[b]— Лидеры «Правого дела» — Немцов, Хакамада и другие — полны твердой решимости бороться за депутатские кресла. И уверены, что коалиции удастся преодолеть 5-процентный барьер на предстоящих парламентских выборах.[/b]— Но другой позиции они просто не могут заявлять.[b]— Михаил Сергеевич, я прошу прощения, если вопрос покажется вам некорректным. Была ли у вас в 1991 году возможность остаться на посту президента? [/b]— В 1991 году много раз предпринимались попытки, как со стороны реакционного крыла КПСС, так и со стороны радикальных демократов, убрать меня с постов президента и Генсека. В феврале, если помните, Ельцин призывал это сделать через создание Госсовета и передачи ему всей власти. На апрельском пленуме намечалось отправить меня в отставку с поста Генсека ЦК. А в конце 1990 — начале 1991 годов Сажи Умалатова вносила предложение об освобождении президента от занимаемой должности на съезде народных депутатов.На июньской сессии Верховного Совета затеяли осуществить перераспределение полномочий от президента в пользу премьера. Но все это сорвалось у моих оппонентов. И тогда они пошли на путч. ГКЧП сильно подорвал мои возможности. И все же мне удалось подготовить новый договор, который бы сохранял союзное государство.Между прочим, некоторые из участников разработки проекта договора считали, что я выступлю за сильный центр, потому что хочу создать под себя царское кресло. В ответ я заявил: давайте мы с вами договоримся так — вы подписываете договор, он сохраняет союзное государство, все его структуры, то есть сильный центр, сильные республики. А я одновременно с этим документом пишу заявление, что не буду участвовать в следующих выборах. Я не держусь за власть. Но в развале государства участвовать не буду. Подготовленный осенью 1991 года договор сохранял союзное государство. Так что за сохранение союзного государства я дрался до конца. Ну а как я мог остаться на посту президента, если в парламентах Белоруссии, Украины и особенно России буквально под выкрики «ура!» проголосовали за Беловежские соглашения. Верховные Советы республик один за другим голосуют против Союза, а пресса молчит, телевидение молчит, народ молчит, интеллигенция словно в рот воды набрала. Получилось, что вроде как Союз нужен был одному Горбачеву. И я заявил, что прекращаю свою деятельность. Не написал, что ухожу в отставку. Просто прекратил свою деятельность на посту президента СССР. СНГ было простым прикрытием расчленения страны, Союза. Если читать первые документы СНГ, то там все хорошо сказано: гарантируются общеэкономическое, правовое пространство, согласованная социально-экономическая политика, общие вооруженные силы и так далее. Но, повторяю, наших людей в очередной раз обманули.В 1996 году я много ездил по стране, встречался с региональной прессой. И, по-моему, не было ни одной встречи, где бы мне не задали вопрос: почему вы допустили Ельцина до власти? Предвижу у вас аналогичный.[b]— Точно. Но ведь нельзя отрицать тот факт, что у Ельцина в начале 90-х была бешеная популярность.[/b]— Так кто же тогда его допустил до власти?! [b]— На чем основывалась эта популярность? [/b]— Вплоть до середины 1990 года все социологические опросы показывали, что по рейтингу с Горбачевым никто не может состязаться. У Ельцина тогда было где-то 14 процентов.Что же происходило потом? Во-первых, мы опоздали с реформированием Союза. Разгулялся сепаратизм. Это у людей вызывало определенное беспокойство. Национальные столкновения начались, пролилась кровь.Во-вторых, и надо это признать, мы опоздали с реформированием КПСС.В партии было социал-демократическое, коммунистическое крыло и было крыло либеральное. Надо было разделить эти силы, получились бы нормальные партии, опора демократии. Не сделали. Опоздали. А КПСС уже закусила удила, испугалась, что власть от нее уходит. Особенно после выборов 1989 года, когда с треском провалились 35 секретарей обкомов.Значит, недовольство в обществе накопилось до предела. Еще огромный просчет, имевший социальные и политические последствия, был в том, что мы вовремя не решили проблему рынка, который у нас всегда был слабый, неразвитый. Нужно было определенные инвестиции направить на развитие рыночных структур. А вспомните середину 1990 года. Рыжков тогда сказал: будем повышать цены. В результате этого его предупреждения из магазинов выбрали двухгодовой торговый оборот. На витринах стало пусто. Люди тогда задумались: наверное, что-то не получается у Горбачева. А Ельцин тут как тут со своими призывами, обещаниями, что завтра все будет хорошо, только поддержите его. Он ведь протолкнул идею, с которой, по сути дела, россияне согласились (это сейчас многие делают вид, что ничего подобного не было). А идея такова: Россия очень много отдает союзным республикам.80—100 миллиардов рублей на них уходит, четверть всего союзного бюджета. Надо это немедленно прекратить. А как? Распустить Союз. Я считаю, что все это был дешевый популизм. Но люди наши были неопытные. Теперь многое поняли. Я это чувствую и по изменившемуся отношению ко мне. Да, я поддержал выдвижение Ельцина на пост первого секретаря ГК Москвы. Он тогда взялся за дело рьяно. Я его поддерживал, так как считал, что Москва — орешек, который по зубам немногим. А потом вдруг увидел, что он не тянет.[b]— То есть вы уже тогда его раскусили? [/b]— Да. Я понял главное — он может только разрушать. А создавать в принципе не способен. В 1987 году я его спасал. А надо, может быть, было послом отправить куда-нибудь в Африку или Латинскую Америку. И на этом карьера его закончилась бы. Но я все-таки считал, что это неприемлемо, недемократично. Вспоминал Ленина, его разногласия с Зиновьевым, Каменевым... После серьезной политической критики, гласной причем, оба оставались в руководстве. В этом плане действовал и я. Высказался, чтобы Ельцин остался в составе ЦК.Ему дали должность в ранге министра. Все остальное зависело уже от него самого. Но когда меня пригласили депутаты на российский съезд в 1990 году, где они 4 или 5 дней не могли решить, кого же избрать председателем Верховного Совета (кандидатами были Полозков, Власов и Ельцин), я долго сознательно уходил от главного вопроса. Когда же меня напрямую спросили, что я думаю о кандидатуре Ельцина, я ответил: избирать его не рекомендую. Некоторые из тех депутатов, встречаясь со мной, говорят: «Михаил Сергеевич, если бы вы тогда не сказали, что не рекомендуете, мы бы его не избрали». Вроде как действовали от противного. Ну что ж, теперь пусть сами на себя пеняют. Сейчас многие россияне заявляют: мы не голосовали за Ельцина на выборах президента. Тогда кто же голосовал? Он ведь набрал 58 процентов голосов. Так что, вот вам мой ответ на вопрос, кто виноват, что Борис Николаевич у власти: виноваты все мы. Но я не разочаровался в наших людях. Нет. Верю в свой народ.Сейчас нам многое надо обдумать.Нам нужны выборы и смена политических элит. Во всяком случае, смена власти. И чтобы она оказалась такой, которая не потащит нас назад. Кредит народного доверия должны получить сильные и надежные люди.[b]— Есть такие в нашей стране? Кроме уже названного вами тандема Примаков—Лужков.[/b]— Думаю, что он все-таки наиболее удачный. Потом эти два лидера, вполне вероятно, договорятся с Явлинским и губернаторами. Это то, что нам сейчас нужно.[b]— Каково быть президентом? Ощущать себя ответственным за огромную страну, за сотни миллионов людей? [/b]— Знаете, когда я был вторым секретарем Ставропольского крайкома партии и оставался руководить краем, когда первый уезжал куда-то или уходил в отпуск, мне казалось, что ничего особенного в этом нет. И вдруг в 39 лет я стал первым секретарем. На меня свалилось сразу все — весь край, ответственность перед страной, тремя миллионами населения Ставрополья. Я понял, какая огромная разница между двумя этими постами. Человеку, принимающему решения, всегда очень тяжело. Чем выше уровень, тем выше цена ошибки. И, может быть, цена выигрыша.Но мы должны были осуществлять еще и глубокие перемены. Конечно, это была работа на пределе. И при всем этом считаю, что мне повезло.Не каждому выпадает в жизни такой уникальный шанс — послужить людям, взять на себя решающую роль.Тем более инициировать такие мощные процессы в стране, в мире. Хотя я не приписываю все себе. Это было бы смешно. Вы знаете, я недавно был в Австралии (пять лет отказывался туда ехать, а сейчас наконец решился).Так вот, австралийцы у себя провели опрос на тему: «Кого вы считаете персоной века?». 70 процентов австралийцев назвали меня. Это оказалось для меня решающим. Я сказал себе: хоть умри, но ты должен полететь. И уже в Австралии меня догнала новость из России. С радиостанции «Эхо Москвы», от Венедиктова, пришла телеграмма, где он сообщал, что они закончили свой марафон, где тоже выявляли персону века.[b]— Кстати, эта акция проводилась совместно с «Вечеркой».[/b]— Да-да-да. И в этом списке я оказался на первом месте. Следующим был Ленин. Затем Столыпин. Для меня это была очень важная новость.Судьба реформаторов всегда нелегкая. Как правило, лишь с годами приходит понимание сделанного ими, признание. Но на четвертом месте оказался Сталин. Все это отражение сложных процессов в сознании народа. Или вот на днях вспоминали Юрия Андропова, которому исполнилось бы 85 лет. Вспоминали его теплыми словами как человека, который был бы способен в нашей стране навести порядок. Юрия Владимировича я знаю больше, чем другие. И отчетливо представляю, на что он мог решиться, а на что нет.[b]— Но для своего времени Андропов тоже был реформатором в какой-то мере? [/b]— Да, все-таки он хотел изменений, улучшений.[b]— И вы его тогда поддерживали? [/b]— Несомненно. Он опирался на меня, на Лигачева, Рыжкова, Воротникова, Долгих. На людей с критическим отношением к тому, что происходило. Но это был все же человек системы. Дальше каких-то пределов он бы не пошел. Надо еще учитывать, что Юрий Владимирович 15 лет провел в КГБ, был связан с разработкой и реализацией, скажем так, непростых решений. Это уже говорит само за себя. Венгерские события, Чехословакия, Афганистан, борьба с диссидентством и так далее — ко всему этому он имеет самое непосредственное отношение. Но этот человек понял несомненно важное — надо открыть дорогу новому поколению. Это я подтверждаю. И за это ему будет признательность потомков. Он знал, конечно, что общество больно, коррумпированно, знал, что происходит в партаппарате. Надо было принимать тогда кардинальные решения, допустить, что будут столкновения внутри партии, с управленческой номенклатурой, возникнут трения с военно-промышленным комплексом, просто с гражданами. Не все оказываются готовыми к такому.[b]— Вернемся в день нынешний. Расскажите, пожалуйста, о сегодняшней деятельности вашего фонда.[/b]— Фонд — это продолжение моей работы, но уже в других формах. Мы изучаем процессы, происходящие в мире и в России. Сейчас ведем большой проект «Глобализация: вызовы и ответы». Ведь одни на этот процесс смотрят как на благо, другие — проклинают. В работе над этим проектом принимают участие десятки, если не сотни, экспертов со всех континентов. В его рамках было проведено около 30 «круглых столов». Нашлись спонсоры, поддержали нашу работу. Три года мы были этим заняты. Думаем по результатам представить обобщенный доклад правительствам, международным организациям. Чем еще занимается фонд? Когда у нас были возможности (а все они в той или иной мере связаны с тем, как удачны в материальном плане мои выступления), проводили большую благотворительную деятельность. Нам удалось привлечь правительство, западных спонсоров к строительству Детского центра по борьбе с заболеваниями крови. Он теперь стал крупнейшим в Европе. В 70—80 процентах случаев там удается спасти детей, болеющих раком крови. А раньше этот показатель был не выше 10 процентов. Очень много сейчас обращений, связанных с тем, чтобы фонд помог продвижению гуманитарной помощи. Знаете, как много гуманитарных грузов разворовывается. Примерно на 800 миллионов долларов поступает ежегодно в Россию гуманитарной помощи. И значительная часть ее неизвестными путями попадает на рынок. Поэтому многие западные партнеры хотели бы иметь дело с «Фондом Горбачева». Еще помогаем детским домам, школам, прессе. Может быть, в финансовом плане и не так много, как хотелось бы, но зато всегда вовремя, когда они переживают наиболее тяжелые моменты. Мы долго собирали деньги на строительство для фонда нового здания. Сейчас же мы арендуем помещения у Финансовой академии. А когда-то это здание на Ленинградском проспекте все принадлежало нам. Но настали другие времена, я резко выступил против «шоковой терапии», и нас, мягко говоря, попросили. Шикарные особняки в центре города под офисы сейчас ведь даются только тем, кто поддерживает Ельцина. Унижаться я не буду. В прошлом году денег на достройку здания не хватило, пришлось брать кредиты. Во время августовского кризиса прогорели. Но тем не менее в этом году здание для фонда будет готово. Получается, за год с лишним его построили. Оно будет здесь рядом, на Ленинградском проспекте. Там будем разворачивать деятельность уже по-новому. Ее нужно упорядочить. А то пока она больше напоминает работу научно-исследовательского института. Какую-то часть помещений в новом здании, наверное, придется сдавать арендаторам. По-иному сейчас нельзя. Нам нужны средства. Сколько же я могу мотаться по свету? [b]— То есть вы хотите сказать, что все ваши гонорары за лекции и книги уходят на строительство офиса, благотворительность? [/b]— Совершенно верно. Их значительная часть.[b]— А правда, что вы получаете за свои выступления за рубежом суммы в миллионы долларов? [/b]— Нет, конечно. Я даже не знаю, чтобы такие гонорары кому-нибудь вообще платили. Мне платят, как и другим людям моего уровня. Такие гонорары получают Буш, Тэтчер и я. И все, пожалуй.[b]— Перед какими аудиториями обычно выступаете? [/b]— Перед разными. Бизнесменами, политиками. И обязательно перед студентами. Приглашают те, кто организует встречи с выдающимися людьми мира. В Сент-Луисе был не так давно, выступал перед 20-тысячной аудиторией. За 4 дня билеты на встречу со мной были распроданы. Я думаю, что ее устроители заработали раз в пять больше, чем я. В Австралии самая маленькая аудитория составляла 3 тысячи человек. А так — от 5 до 8 тысяч.[b]— Нашим читателям будет интересно узнать некоторые подробности вашей частной жизни. Например, основные хобби.[/b]— Мои, так сказать, нерабочие привычки давно сложились и не меняются. Во-первых, это ходьба. Сегодня утром, например, я прошел шесть километров. Хотя и страшная жара стоит. Но мы с Раисой Максимовной стараемся каждый день не пропускать это занятие. В дождь, снег, метель все равно идем. Во-вторых, книги. Сейчас больше читаю мемуарную и научно-исследовательскую литературу, газеты, журналы.Стараемся не пропускать интересные спектакли в театрах. А вот в прошедшие выходные на даче жарил шашлык. Друзья приехали из Греции. Надо было их угостить, а заодно и удивить. Ведь я все-таки человек с Кавказа — шашлыки умею готовить, надеюсь, хорошо.[b]— Готовить, стало быть, умеете?[/b]— Да, но, когда я об этом говорю, Раиса Максимовна всегда снисходительно улыбается. А ведь в студенческие годы я ее учил готовить. Я и сейчас могу и кашу сварить, и борщ, и яичницу поджарить, и блины на молоке испечь. Но не хватает на все это времени.[b]— И кто сейчас у вас в доме готовит? [/b]— Есть человек. Раиса Максимовна с Ириной, конечно, следят за всем хозяйством, закупают продукты.[b]— В выборе одежды полагаетесь исключительно на вкус супруги? Или у вас есть имиджмейкеры? [/b]— Только на ее вкус. Раиса Максимовна всегда была человеком с очень хорошим вкусом. Поэтому сейчас она да, правда, еще дочка и решают, что мне носить. Я не сопротивляюсь.[b]— Ваша дочь живет отдельно? [/b]— Да. В городе. Внучкам же учиться надо. А субботы и воскресенья проводим вместе. Собираемся на даче.[b]— Вы считаете себя состоятельным человеком? [/b]— В начале 1992 года моя 4-тысячная пенсия, все наши сбережения обесценились, как и у многих других. Потом кому-то что-то индексировали. Но индексацией моей пенсии никто не занимался. О ней вспомнили только в ноябре 1994 года. В это время я получал пенсию смехотворную — в переводе на американскую валюту 4 доллара в месяц. Так что тогда надо было просто думать об элементарном выживании — не дать умереть фонду, содержать семью. И тогда я отправился с большими турами, с массой встреч и выступлений по европейским странам, Америке. Потом ведь я все-таки семь книг написал, и главное — мемуары. Это выручало. Никакой особенной собственности у меня нет. Дача государственная.Правда, есть трехкомнатная квартира в Москве.[b]— У вас много друзей? [/b]— Остались друзья со школьных, студенческих лет. Но когда ты меняешь работу, место жительства, меняется и круг друзей. Кого-то не стало, кто-то предал меня. Однако появилось и много новых знакомств и настоящих друзей. Как в России, так и за рубежом. С этой точки зрения я очень богат.[b]— Будете еще когда-нибудь принимать участие в выборах? [/b]— Нет. Я уже предлагал свои условия в 1996-м. Их не приняли.[b]— Какими видите свои роль и место в будущем? [/b]— Буду заниматься фондом. И, пожалуй, все. Насколько позволят мои силы и авторитет, буду участвовать в реализации нашего главного проекта — сделать страну по-настоящему сильной державой и, главное, свободной.[b]— Шансы для этого есть? [/b]— Я оптимист. Но нам сегодня нужно приложить максимум усилий, чтобы не попасть в очередной исторический зигзаг.Лет так на 70—80. За это время даже самые отсталые страны уйдут далеко вперед.Мы и сейчас уже безбожно отстали. Но в России есть еще очень сильные научная, промышленная базы, есть образование, университетские центры. При поддержке они могут выдать колоссальный научный потенциал. Есть ведь страны с огромными ресурсами, но не имеющие интеллектуальных запасов. Никакие природные запасы не спасут нацию, если она растеряла свое духовное, культурное и научное богатство. Вот почему я не могу простить нынешнему режиму то, что он уже добирается до основных наших богатств и готов их порушить. Вот почему я шел на те выборы — чтобы предотвратить этот процесс разрушения. Поэтому сейчас люди должны понять главное — нужно остановить этот режим с его разрушительными тенденциями. И тогда начнется процесс возрождения и создания новой России.

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.