Главный архитектор Москвы Александр Кузьмин: Всю жизнь я строю один дом

[i]Отвечая на вопросы анкеты, опубликованной в последнем номере «Вечерки» за прошлый год, самым радостным и одновременно самым грустным Александр Кузьмин назвал один и тот же день — 22 декабря, когда правительство рассмотрело и одобрило новый Генеральный план Москвы до 2020 года.Надо ли говорить, как счастлив был весь коллектив Москомархитектуры во главе со своим руководителем! А грустно-то отчего ему вдруг стало? «От ответственности, от понимания, сколько еще впереди проблем, которые предстоит решить, чтобы сделать наш город действительно самым светлым, чистым, удобным для жизни людей уже будущего тысячелетия, для наших детей», — ответил он тогда. ...Отмечать, что все последние годы столица живет в режиме строительного бума, стало просто штампом.И еще, именно в эти годы произошла смена поколений на архитектурном Олимпе: потеснив патриархов, к руководству градостроительной политикой пришли 40— 45-летние. Около трех лет назад впервые на конкурсной основе был выбран новый главный архитектор столицы.Им стал [b]Александр Кузьмин[/b], больше 20 лет проработавший в институте Генплана Москвы. Его самую-то важную работу в новой должности многие сначала в должной мере и не приметили...[/i][b]-Александр Викторович, надо признать, вы довольно хитро действовали. Пока мы, горожане, больше замечали надводную часть айсберга — отдельные успехи и в особенности промахи столичных архитекторов, в недрах Москомархитектуры, оказывается, создавалась настоящая градостроительная «конституция»! Как уже отмечают специалисты, подобной ей нет ни в одном мегаполисе мира.[/b]— Но в мире, во-первых, нет и столицы, подобной Москве. А во-вторых, о каких секретах речь? Новый Генплан столицы — это, по сути, система законов, вполне гласно прошедших за последние два года все положенные этапы обсуждения и утверждения.[i]Прервем на время ход беседы для небольшого отступления. Мне, честно говоря, многое вначале казалось скорее теорией, чем реальной практикой: то появляется документ о приоритетных направлениях строительной деятельности в столице, то мы узнаем о зонировании территории Москвы. Слова-то все какие мудреные. Поневоле подумаешь: ну, это больше властей, начальства касается, а от простого обывателя эти схемы далеки.И вот в конце прошлого года произошло событие, какого москвичи еще не знали: новый план развития столицы до 2020 года — а это сотни планшетов, карт, схем, эскизов — был выставлен на Постоянной градостроительной выставке для открытого посещения. Сейчас даже знаменитый макет Центра, числившийся «стратегическим объектом», больше не секрет... Но главное, конечно, то, что по всем этим схемам можно прочитать будущее буквально каждого района и со временем такая документация появится во всех управах. Приходи и справляйся, будет ли на пустыре за твоей улицей строиться детсад или там разобьют сквер.[/i][b]— Однако, Александр Викторович, мало ли мы знаем совсем свежих примеров, когда на бумаге утверждалось одно, а реально делалось совсем другое? Мне, например, самой довелось рассказывать на страницах «Вечерки» о проекте вполне компактного нового здания Центробанка. А через пару лет в начале Пятницкой вылезла такая громадина, что всю улицу заперла! [/b]— Вот во многом для того, чтобы избежать субъективизма, и создавался наш Генплан — главный закон о градостроительстве в Москве. За сухими названиями многих его положений кроются многократно просчитанные ситуации, живой город, реальный уклад жизни людей.[b]— Это хорошо. Но, например, что конкретно может гарантировать многоцветная схема зонирования столичных территорий, привлекавшая столько внимания посетителей выставки? [/b]— Вообще-то зонирование — понятие многофункциональное, оно включает в себя и архитектурные нормы (этажность, плотность застройки, типы сооружений), и ландшафтные нормативы утверждает...[b]— Вы имеете в виду так называемые «голубые» и «зеленые» линии? [/b]— Да, для Москвы — это новые понятия. До сей поры от заказчиков можно было потребовать соблюдения разве что «красных» линий, то есть границ будущего сооружения. «Голубые» линии регламентируют и допустимую высоту застройки на разных территориях города. Кстати, будь у нас этот закон на пару лет раньше, никакие доводы российских банкиров, что им-де нужен дом повыше, в районе Пятницкой не прошли бы.Что касается «зеленых» линий — они для нашего города тоже очень важны. Как обстояло дело до сегодняшнего дня? Чуть не 90 процентов отведенной земли у заказчика уходит под застройку, так что порой негде кустик посадить. Теперь для каждой городской зоны определены четкие нормы озеленения. Вот видите на карте: в Китай-городе исторически плотная застройка, земли здесь сверхдорогие, а потому под посадки отводится всего 10 процентов. Зато в Замоскворечье норма озеленения может доходить до трети выделяемого участка, иначе своеобразия этого «купеческого царства» не сохранить. Заглянув в закон, инвестор может теперь сразу решать, подходит ему облюбованное место или лучше выбрать другое.[b]— Но ведь нельзя сказать, что и раньше не пытались противостоять иным не в меру крутым хозяевам. И чем нередко дело кончалось? То и дело разным владельцам «в порядке исключения» позволялось нарастить пару лишних этажей на старинных домах. А бывало, автору проекта прямо звонили: «Хочешь, чтобы твои дети спокойно из школы возвращались? Значит, делай, как велят...».[/b]— Так закон именно тем и хорош: он разрешает все, кроме того, что... запрещено. Если ты решил строиться, сверься с Генпланом, получи разрешение на работы и — вперед! Законопослушному застройщику, профессиональному архитектору такой порядок только облегчит жизнь: отпадает необходимость «договариваться» с многочисленными не всегда бескорыстными и грамотными чиновниками.В конце концов речь идет о праве нашего города и его жителей сохранить свою историю, экологию, природные ресурсы... Я про себя иногда говорю, что всю жизнь строю один дом — Москву. Из всех градостроительных ошибок отдельные неудачные здания — не самая большая беда. Непоправимая опасность таится в искажении масштабов привычной застройки, потере изначальной функции известного всем места.Не устаю радоваться, что Петр I решил построить столицу заново, а не стал рубить свои «прошпекты» в нашей белокаменной. Даже после пожара 1812 года она отстроилась примерно в тех же границах улиц, кривых переулочков, что и позволило ей сохранить свою неповторимую самобытность. И у каждой «малой земли» были свой характер, свой норов: на Арбате — один, на Домниковке — другой...[b]— К сожалению, далеко не всем столичным достопримечательностям удается сберечь эту самую неповторимую функцию места. Вспомните, как все мы радовались, узнав, что Столешники станут еще одной пешеходкой. Вот где жизнь всегда била ключом! Однако вместе с автомобилями отсюда были вытеснены и магазины для разночинной публики, и неповторимый колорит. Теперь это почти пустой квартал дорогих бутиков, куда простые москвичи не заглядывают. Для кого же было такую реконструкцию затевать? [/b]— Ну, парижане, к примеру, на Елисейских полях тоже почти не покупают: дорого. Туда ходят просто посмотреть на красивые вещи, себя показать. А с другой стороны, «память места» действительно очень упрямая вещь! Судите сами: хотя мнения по застройке Манежной площади разделились, но здесь целыми днями движется веселый людской муравейник, по всему видно, что среди всех этих переходов, фонтанов люди получают эмоциональную разрядку. Пусть на иной лад, но до чего же легко сюда вернулось многолюдье, которое всегда было свойственно старым Охотным рядам! Иное дело, скажем, Камергерский переулок, тоже недавно ставший пешеходной зоной. Вот здесь необходимо сохранить ту «тропу культуры», которая издавна сложилась: пусть будут и «Пушкинская лавка», и «Подписные издания», и «Педагогическая книга». И приходить сюда должна своя публика, которая чаще бывает в том же МХАТе, чем в ресторанах.[b]— После закона об охранной зоне Кремля, по существу, остановившего планировавшиеся здесь перестройки и последовавшего за ним утверждения комплекса заповедных территорий всего центра Москвы, ваши специалисты совместно с Москомприродой разработали ряд положений о природном комплексе, о защите «легких» мегаполиса и «нерасползании» его вширь... Какое же светлое будущее ждет столичные кущи и водоемы в соответствии с их благородной функцией? [/b]— Вообще-то это тема, достойная отдельного большого разговора. А в нескольких словах — да, утверждены наконец границы природного комплекса мегаполиса. На деле, в частности, это означает, что местные власти уже не смогут всеми правдами и неправдами вторгаться на территорию лесов и парков, отныне под защитой закона будут поймы всех прудов и речек, даже взятых в трубы. Зато многим промзонам, оказавшимся в срединном поясе города, придется уйти.[b]— Решит ли строительство Третьего кольца транспортную проблему столицы? [/b]— Нет, полностью, конечно, не решит. Но эти 52 километра «восьмиполоски» без единого светофора вполне ощутимо разгрузят Садовое кольцо, уже сейчас ставшее кошмаром для водителей в часы пик. Появятся радиальные трассы, десятки путепроводов, развязок и пешеходных переходов. Новую магистраль проектируем так, чтобы не ухудшить качество жизни местных жителей. Значительная часть «хайвэя» пройдет дублером Малой железной дороги.[b]— Но обойти стороной Лефортово вы все же не сумели! [/b]— От первоначального проекта практически ничего не осталось. Под всей охранной зоной будет построен туннель глубокого заложения, кстати, один из самых протяженных в Европе. Это дорого, но столичные власти пошли на такой вариант именно для того, чтобы не нарушать целостности знаменитого исторического ансамбля Москвы. Кроме того, предстоит комплексная регенерация Лефортовского парка. Он станет одним из красивейших парков города.[b]— Александр Викторович, хотя вы и упомянули, что отдельные неудачные новостройки для вас не главная головная боль, но ведь самые заметные и подчас одиозные здания появились именно в центральной, охранной части города. И как раз они-то и родили многочисленные споры о новом московском стиле и о том, что эти новоделы способны разрушить атмосферу еще сохранившихся заповедных кварталов. Каково ваше отношение к работам коллег и, в частности, к торговому центру «Наутилус», только что «всплывшему» на углу Никольской улицы? [/b]— Я бы не стал утверждать, что в последние годы наши архитекторы действительно создали особый новый стиль в зодчестве. Талантливые мастера есть, причем многие уже тяготеют к собственной манере, но опираются-то в большинстве на традиции! Например, «дом-терем» в Хвостовом переулке (авторы Леонов и Щукин), построенный в прошлом году, прохожие часто принимают за реставрацию здания, которому лет двести. Любимый «конек» Асадова, напротив, конструктивизм, прославивший русских архитекторов еще в 20-е годы. Ахмедов — сильный «классик», думаю, от него можно ожидать добротных работ именно в этом ключе.Что же касается «Наутилуса», полагаю, он еще станет в будущем достопримечательностью этого угла Лубянской площади. Стиль модерн, выбранный для него авторами Воронцовым и Бирюковым, — дань соседству с «Метрополем». Только модерн знаменитой гостиницы на век старше. А нынешнему зданию служить уже новому веку, его новым ритмам.[b]— Ответ принят. Хотя я имела в виду множество менее удачных башенок, шпилей, шатров и прочих «богатых» новоделов то под псевдостарину, то под «деловую Америку». Однако справедливости ради надо признать, что закладывались они еще до вашего вступления в должность. Но точно так же, как есть Москва «посохинская» или, скажем, «вавакинская», начался и «кузьминский» период. Счетто уже пошел: Новая Олимпийская деревня удалась, Зоологическая улица — увы... Не жалеете, что когда-то вышли победителем в конкурсе и вот теперь несете на себе такую ответственность за город? [/b]— Нет, ответственности не боюсь. Просто хочется успеть побольше сделать полезного для москвичей и поменьше — ошибок. Конечно, и мне в работе моих коллег далеко не все нравится. Но не будем забывать, что весь этот, как теперь говорят, столичный строительный бум начинался в условиях довольно дикого, только складывавшегося рынка, под нелепые лозунги типа «Клиент всегда прав!». И надо было иметь немало мужества и профессионализма, чтобы, с одной стороны, помочь удержать в столице инвесторов, готовых вкладывать в строительство деньги, а с другой — шаг за шагом, постепенно приучить их уважать наш город. Давайте признаем: такого обновления, как при нашем мэре, Москва никогда не знала. Работа проделана огромная.Что же касается того, какой смысл я вкладываю в понятие «новый московский стиль» — для меня это прежде всего стиль жизни москвичей, действительно изменившийся, лица прохожих на сегодняшних улицах.Одно время у меня был страх за детей: такое впечатление, что все собирались в лавочники, в институтах не было конкурса... Теперь этот «кризис умов», думаю, миновал, я за нашу молодежь спокоен. Они и в самом деле не такие, какими были мы: более самостоятельные, реальнее смотрят на действительность. И вместе с тем, любят наш город ничуть не меньше старшего поколения, по духу это настоящие москвичи.Мне всегда интересно общаться с молодыми коллегами, студентами, и не могу сказать, что мы говорим на разных языках или о разных вещах.То же, что они раньше взрослеют, более ответственно относятся к жизни, повторю, вызывает лишь уважение и надежду.[b]— Да, вы, Александр Викторович, имеете все возможности изучать москвичей будущего: ваша старшая дочка учится на пятом курсе МАРХи, приемная — в возрасте тинейджеров, а младший, Данилка, родился накануне 850-летия нашего города. Так что ответственность перед племенем младым, грядущим вам обеспечена в полной мере.[/b]— Но это действительно одно из самых важных человеческих качеств: уметь отвечать за свои поступки и спрашивать прежде всего с самого себя.