Окна нараспашку

— Меня мама не пускает! — тоскливо сообщает о своей беде Витька с пятого этажа: видно, опять накуролесил.

— А к тебе можно? Без друга делать нечего. Но безответное окно с раздраженным треском захлопывается. Уже по привычке иду к двери: точно знаю, сейчас зазвонит домофон, и мальчик из соседского дома будет просить открыть ему дверь, чтобы добраться до Витьки, очаровать его строгую маму и вызволить другана из неволи. Ну или тоже сдаться в плен тете Тане, авось позволит погостить.

Каждую весну детское многоголосье наполняет наш двор криками, хохотом, а когда и плачем. Тут уж все бабушки к окнам прилипают: что случилось, кто расшибся, кого обижают? А малышня — она же шебутная. Раз вывели на прогулку, то пока все горки не изучит, шишек об нее не соберет, домой не затащишь. Зато дел сразу у всех сколько! Мамаши молодые от телефонов оторвались: чадо-то уже не под семью одеялами в коляске дремлет, а вон, гляди — опять у кого-то совок в песочнице отбирает. Глаз да глаз нужен. Он у нас, кстати, есть.

— Светка, за своим глядии-и! Опять что-то в рот тащит! — басит строгая Ольга Васильна с шестого.

Она, бабушка-героиня, троих внуков вынянчила, всегда на посту. И в курсе всего. О Витькиной драме прослышала и, перегнувшись через подоконник, берет на себя роль переговорщика-миротворца.

— Тань, ты чего мальца дома держишь? Погода хорошая, пущай побегает! Уроки? Да я тебя умоляю! Он у тебя сроду их не делал! Балует? Так ведь пацан! Отпускай, я послежу. Нечего ему попу у компьютера протирать! Судя по веселому топоту, мимо дверей проносится освобожденный под честное слово Витька.

— Гуляй, парень! — добродушно кричит ему в след Ольга Васильна.

И то правда. Жизнь вон как кипит. Позвонить друг другу некогда. Да и надо ли? Окна-то нараспашку.