Не гони меня, родная!

[i][b]Здравствуйте![/b][/i]Давно хотел написать письмо в рубрику «Семейный круг» и вот наконец решился. Мой брак, уже почти серебряный, до поры до времени можно было считать едва ли не образцовым. Когда-то я по армейской путевке поступил на рабфак престижного столичного вуза. Жил в общежитии, учился, был комсомольским активистом. Моя однокурсница, дочь номенклатурных родителей, тоже была в комсомольском бюро. Наши отношения завязались ровно, спокойно, не исключено, что с подсказки и одобрения ее родителей.После вуза мы, молодая семья, начали карьерный рост. Тут уж родительский ресурс не мог сработать: началась перестройка. Как профессионалы мы пошли своим путем и заново, по сути, осваивали вузовскую специальность финансового управления. Несколько лет провели за границей. В общем-то, хорошо жили, нескучно и добились многого. Но всюду – и там, и в России – я чувствовал, как туго натянуты семейные поводья за моей спиной. Все знать о моих делах, участвовать в них, советовать, настаивать на выполнении ее советов (очень дельных, не спорю), временно отступать иногда, но только затем, чтобы потом еще сильнее надавить, – вот такой была постоянная позиция моей жены.Не потому, что она рвалась к лишнему богатству, не из зависти к чужим успехам, нет. Жена действовала исключительно в моих же интересах, так, как она их понимала. Видите ли, я должен был быть достоин ее лучших ожиданий! И я был достоин. Я даже превзошел эти ожидания: предполагал стать начальником международного отдела, а стал коммерческим директором одной из первых в России доходных структур (называю обтекаемо, что, наверное, понятно). Я очень многого добился с помощью жены. А в итоге ухожу от нее.Почему? Потому что до сих пор я шел по жизни, словно воевал.Да не просто воевал, а имея в тылу заградительный отряд. Шаг отступишь – напорешься на свои же пулеметы. Настолько сильно хотелось жене, чтобы я не засиживался, не залеживался зря, чтобы не делал ошибок, чтобы не упускал ни малейших шансов выдвинуться. Настолько упорно она меня во всем направляла и стимулировала на конечный результат.Скажете: разве это плохо? Да, это плохо!!! Уже потому плохо, что сам я смог бы еще больше. Есть такая простая поговорка: тише едешь – дальше будешь. Ее авторы – мужики, исконно русские, отлично знавшие себе цену.Тише – значит медленнее, если кто не разумеет. В этом весь наш мужской психологический комфорт. И счастливы женщины, которые это понимают, которые не заставляют нас жить их поспешным умом.Наверное, тот парень, Ярослав, который додумался до «Жены по абонементу», несколько раз обжегся на одном и том же. А именно – на женской торопливости, на гонке к конечному результату. Наверное, у него хуже получалось, чем у других, и подгоняли его грубее. Поэтому человек просто обиделся на всех женщин, стал видеть в них откровенных мучительниц. Мог быть и другой вариант, более распространенный: смирился бы человек со своим положением и навсегда передоверил ее превосходительству, кто бы она ни была, всю ответственность, все полномочия.А мне повезло. Я не взорвался под давлением, не нажил себе ни тайных комплексов, ни даже язвы желудка. И, наконец, все понял.Себя понял и жену, которая, в свою очередь, призналась (до чего же умная все-таки!), что… Вспомню ее точные слова: «Я думала, что просто, как все, хочу быть единственной-любимой. Нет, видно, на самом деле я хотела быть единственной-авторитетной. И гордиться тобой. А собой – еще больше».Нелегко расставаться, если честно. Наверное, этого бы и не пришлось делать, если бы не встретил я женщину, которая позволяет себя любить.Кроме этого о ней нечего сказать. Все будет с оговоркой не слишком: не слишком молодая, не слишком успешная. Но какая-то бесстрашная, что ли… Никакой предусмотрительности, как прежде бывало: мол, надо скорее сделать то-то, чтобы избежать того-то или чтобы усилить это. С ней веришь, что само собой и притом абсолютно вовремя случится то, что нужно.Может быть, я опасно искушаю судьбу. Может быть, я потом раскаюсь в своем решении. Может быть, я просто ненормальный: долго притворялся, но выдал себя наконец.Или неблагодарный гад, который использовал первую жену и бросил ее за ненадобностью – это, наверное, будет самая популярная версия. А может быть, я просто человек. Не бог, не царь и не герой. Обычный человек, который, кстати, всем престижным глянцевым и авторитетным изданиям предпочитает обычную человеческую газету, вступающую в разговоры за жизнь со своими читателями. То есть «Вечерку»! Вот и все. До свидания. На прощание не откажите в любезности: если будете печатать, измените две-три буквы в моей подписи.[b]Виталий ДУГАНОВ,[i]предприниматель, муж своей жены. Пока еще[/b][/i][b]КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА[/b][i]Читая письмо Виталия, я невольно вспомнила знаменитое дантовское «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины…» Хочу уточнить: «правый» – не значит правильный. В самом деле, письмо это – исповедь человека, находящегося на распутье. Состояние переоценки своей жизни, целей, ценностей, семейных отношений… И вот вывод – налицо «кризис среднего возраста».Выросшие дети, достигнутые карьерные и профессиональные цели – все это позволяет человеку сделать паузу и, имея за плечами уже жизненный опыт, задаться вопросами: «Зачем это все было нужно?» Семейные катаклизмы, разводы очень часто происходят именно в этот период, который психологи называют еще «стадией опустевшего гнезда». Дети выросли и живут своей жизнью, супруги остались вдвоем. Хорошо, если они смогут с удовольствием проводить время вместе. Ну а если семейный горизонт омрачен накопившимися взаимными обидами? Камнем преткновения зачастую – как в случае с Виталием – становится распределение власти в семье, например, авторитаризм одного из супругов. Давление и прессинг могут надоесть «прессуемому» супругу. Кто-то тайно заведет себе сердечного «друга» на стороне и успокоится, кто-то, как Виталий, захочет круто поменять свою жизнь – ведь дети, как уже сказано, выросли и, значит, не надо «ради детей» сохранять семью! Из письма не совсем ясно, пытался ли он что-то изменить в семейных отношениях, прежде чем решиться на разрыв. Хотя бы откровенно поговорить с женой? По его словам, она хотела быть «единственной-авторитетной», гордиться мужем и еще больше – собой. Признание, конечно, дорогого стоит, но хочет и способна ли она меняться, уважать и учитывать позицию своего мужа, отличную от своей? Если Виталий еще не окончательно принял решение, может быть, небольшой психологический анализ поможет ему лучше разобраться в его ситуации.Ключевыми здесь, как мне кажется, являются противоречия ценностных позиций супругов и постоянное давление жены, которое муж внешне послушно принимал. Судя по всему, Виталий ценит человеческое понимание, спокойную уверенность, неторопливость, доверие потоку жизни, который приведет туда, куда нужно, в нужное время. Это определенная жизненная философия, более близкая русскому, чем западному человеку.У жены иные приоритеты: погоня за успехом и престижем, где мужчине отводится роль «скакуна», поводьями которого правит мудрый наездник – жена.Положа руку на сердце: какому мужу не покажется унизительной такая роль? Кто не устанет от такой требовательной тирании – пусть даже из лучших побуждений, ведь и в самом деле, старалась-то она и ради себя, но и ради него тоже! И ничего удивительного в том, что в буквальном смысле загнанный муж-«скакун» будет искать пусть не самую успешную, даже не слишком молодую, не очень требовательную, но такую женщину, с которой ему спокойно.У жены Виталия пока еще есть выбор: попытаться понять и принять ценности мужа, принять его самого как ценность, а не как средство для поддержания своей высокой самооценки, либо продолжить гонку за фантомным счастьем – внешним успехом. А что они выберут – решить смогут лишь они сами.[/i][b]Кандидат психологических наук,доцент Московского городского психолого-педагогического университетаМария РАДИОНОВА[/b]