Логика творчества Аркадия Райкина

Мой отец был великим тружеником. Болезни преследовали папу с детства, и всю жизнь он боролся с ними. До самой смерти Аркадий Райкин играл по 20 спектаклей в месяц. В том числе на 11 иностранных языках. При этом он их не знал — просто заучивал тексты. В Венгрии отец играл спектакли на венгерском языке, в Англии — на английском, в Германии — на немецком, в Румынии — на румынском и так далее.

Он был не только очень сильным человеком, но и очень красивым. С идеальной фигурой, высокий. А я как бы другая порода. В молодости, появляясь на сцене, ощущал на себе шок зрителей: от сына Райкина многие из них ждали улучшения породы. Но я никогда не страдал из-за своей необычной внешности. Напротив, она позволяла мне так играть роли, как с красивым лицом сыграть невозможно.

Мы еще кое в чем различались. Отец был образцом дисциплины. Можно сказать, что он был воплощением не только порядочности, но и порядка. За кулисами есть три звонка, и, если большинство артистов выходят на сцену только после третьего, Аркадий Райкин неизменно был на сцене сразу после второго. Отец был в работе как рыба в воде, и для него это был способ жизни.

Сам я иногда нарушал дисциплину. Есть вещи, которые даже вышедший из театральной семьи человек понимает не сразу, не сознавая всей степени ответственности и взаимозависимости в этой большой компании, обязанной работой, как отлаженный часовой механизм, и называемой театром. Мои нарушения дисциплины пришлись на время директорства Олега Табакова в «Современнике», где я работал, и после нескольких жестких бесед вопрос дисциплины был снят. С тех пор я эталон порядка, как и отец.

От Аркадия Райкина я унаследовал такие черты — ясность, простота, логика, трезвость. Папа во многом руководствовался логикой как в жизни, так и в творчестве. И хотя со стороны казалось, что Аркадий Исаакович человек неожиданный, в нашей семье было принято четко, здраво излагать мысли.

23 октября, накануне дня рождения Аркадия Райкина, в московском театре «Сатирикон», который он создал, пройдет юбилейный вечер в его честь. Я выступлю в первом отделении со своей чтецкой программой, а во втором отделении мои ученики, студенты Высшей школы актерских искусств, сыграют спектакль «Лекарь поневоле» по пьесе Жан-Батиста Мольера. Приглашаю всех почитателей таланта моего отца на этот вечер.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции