Чешский уран для русского атома. Тайны города Яхимова

Шепотом говорили о том, что на урановых рудниках трудились исключительно приговоренные к смерти каторжане, что шахтеры не доживали даже до 50 лет, а предприятия были обнесены тройными заборами с колючей проволокой поверху.

Мой собеседник как раз из тех, кто многие годы провел в урановых штольнях. Сейчас ему далеко за 70. Он бодр, подтянут, ведет активный образ жизни и не теряет чувства юмора — явный признак хорошего здоровья. У него совершенно непроизносимая фамилия — Невркло, яркие голубые глаза и прекрасная память. Михаил Невркло живет в маленьком городке на западе Чехии. Именно здесь, в самом центре Европы, долгое время добывалась львиная доля урана, который затем в виде концентрата транспортировался в Советский Союз.

Издавна в этих горах добывали серебро и свинец. Про могучие радиоактивные свойства урана тогда еще ничего не знали, однако измельченную руду использовали для производства красок. Из камня с большим содержанием урана в городе Яхимове строили жилые дома. А потом удивлялись: отчего средняя продолжительность жизни там была 35–40 лет? В начале прошлого века Яхимов навестила Мария Кюри. Она вывезла отсюда в Париж на конной повозке тонну руды. После чего этот маленький город, расположенный в горном ущелье прямо у границы с Германией, сразу стал «урановой столицей» мира.

До Второй мировой войны извлекаемый из глубин уран использовался в основном в медицине. Например, в рентгеновских установках. Все изменилось во второй половине 1940-х, с началом работ над оружием массового поражения.

Американцы и англичане, прекрасно осведомленные о подземных кладах Яхимова, делали все, чтобы эта часть Чехословакии отошла к оккупационной зоне союзников. Однако и Сталин, к тому времени запустивший свой «атомный проект», не дремал. Буквально сразу после Победы в Чехословакию из Москвы нагрянули наши специалисты с заданием изучить потенциал урановых месторождений и наладить немедленный вывоз ценного сырья в СССР.

— Очень скоро на территории Чехословакии стали работать несколько десятков урановых шахт, — рассказывает Михаил Невркло. — Только в окрестностях Марианских Лазней было пять крупных предприятий.

А число горняков выросло до 8 тысяч человек.

- И сколько руды они выдавали на-гора?

- За всех не скажу. Моя шахта производила в месяц 300 килограммов концентрата. Руда с самым высоким содержанием урана была в Яхимове. На шахте «Смолинец». Почему она так называлась? Потому что руда была черной, как смола.

- Вы работали с дозиметрами?

- Да, все шахтеры имели счетчики Гейгера, и каждый месяц их показания собирались, смотрели, кто и сколько рентген получил. Если перебрал норму, то месяц в шахту не пускали. Хотя однажды мои хлопцы померили уровень радиации у нас в канцелярии — там он был куда выше, чем внизу.

- А как вы оказались на столь специфическом производстве?

- До 1953 года мой папа с братом сообща владели крупными земельными участками, у них было 220 гектаров — луга, поля, лес. Потом «народная власть» все это отобрала. Папа всегда говорил, что коммунизм противоречит законам природы. Так я и оказался под землей. Сказали: «Раз у тебя отец кулак, значит, или в совхоз пойдешь или на шахту».

Сначала полгода я толкал вагонетки с рудой — это была самая низшая ступень в шахтерской иерархии. Потом перешел в забой, стал заниматься непосредственно добычей. Сверлили шурфы, закладывали взрывчатку, потом в дело шли отбойные молотки. И так семь лет. Затем стал мастером, начальником участка, директором шахты. Несколько раз ко мне подходили с предложением вступить в партию. «Работаешь ты хорошо, значит, достоин высокого звания члена партии». Но я всегда отвечал: «Работаю добросовестно, потому что так с детства отцом приучен. А ваша партия тут абсолютно ни при чем».

Копия водородной бомбы, взорванной на Новой Земле. / Фото: ИТАР-ТАСС

- Это правда, что на урановых шахтах получали большие деньги?

- Средняя зарплата в стране тогда была где-то под 2 тысячи крон. А у нас выходило и по 8, и по 12 тысяч — это у тех, кто работал в забоях. Чтобы вам было понятно, скажу так: моя первая машина, итальянский «Фиат», тогда стоила у нас 19 тысяч. То есть два месяца ударно поработал... Многие приезжали к нам на рудник исключительно для того, чтобы быстро разбогатеть.

Помню, был хлопец из Словакии, который восемь часов работал, потом восемь отдыхал и снова спускался вниз. И так без выходных, много дней подряд. Через год он построил большой дом. А еще через год умер. По шахтерскому паспорту ты имел право купить дефицитный товар, вне очереди приобрести квартиру, машину. Черная икра шла по 400 крон за килограмм. И пенсия у тех, кто имел десятилетний подземный стаж, была очень приличной — больше, чем средняя зарплата по стране.

- Наверное, больше всех рисковали те, кто сверлил и взрывал? Урановая пыль — она же очень опасна…

- Если соблюдаешь технологию, то все хорошо. Но, правда, были и такие, кто, например, бурил без воды. Это быстрее, но для здоровья много опаснее. В этих местах, где мы с вами беседуем, руду добывали с горизонта в тысячу метров. А вот в Средней Чехии, к югу от Праги, где было 12 шахт, уран добывали с глубины в полтора километра.

Потом, когда разведанные пласты исчерпались, стали перемывать отвалы вблизи шахт, все шло в дело. Я слышал о том, что сразу после войны из Яхимова вывозили в Союз даже стены построенных там домов — если они «фонили». Кстати, там уровень радиации в некоторых старинных зданиях превышал допустимый в 400 раз.

- У нас в стране бытовал устойчивый слух, что на урановых шахтах работали только заключенные…

- Было такое — в Яхимове, в конце 1940-х и начале 1950-х. Политические. Их там держали больше 10 тысяч человек. Так называемые кулаки, буржуи, банкиры… Да и на той шахте, где я работал, было много так называемых диссидентов. Под землей то и дело можно было услышать: «Добрый день, пан доктор», «Добрый день, пан инженер»… «Народная власть» не любила интеллигенцию, не доверяла ей.

Несчастье этой земли заключается в том, что в 1938 году, когда пришли немцы, многие достойные люди, цвет нации, эмигрировали. Почти полмиллиона человек. Через десять лет, когда пришли коммунисты, опять уехали, теперь 300 тысяч. И в 1968 году с нашествием ваших танков укатила новая волна.

- А куда добытую руду отправляли? Сразу в Советский Союз?

- Нет, вначале ее обогащали на комбинате, который располагался в Южной Чехии. Там руду размалывали в порошок, затем методом флотации отделяли другие фракции, а полученный концентрат в брикетах уже отправляли к вам в Днепропетровск. Там делали урановые стержни для АЭС. А для боеголовок использовался уже плутоний.

- Странно. Мне казалось, что все, связанное с добычей, транспортировкой и переработкой урана, тогда было окружено завесой абсолютной секретности. А судя по вашим словам, здесь царила достаточно открытая атмосфера.

- Это не совсем так. Почти все шахты находились в погранзоне, куда не было свободного доступа граждан, и тем более иностранцев.

Везде царили пограничники. Все местные жители имели специальные пропуска.

Если в СССР то, что касалось атомных дел, проходило по ведомству секретного Минсредмаша, то у нас ураном занималось Министерство топлива и энергетики. Перевозили концентрат из Чехословакии к вам без особой охраны, в обычных поездах.

- Насколько я понимаю, сейчас в этих краях радиоактивную руду уже не добывают, так? Видимо, закрыли это дело сразу после «бархатной революции»?

- Гораздо раньше. Здесь шахты были закрыты еще 30 лет назад. Добыча стала нерентабельной. Только в Моравии еще кое-что осталось, а так всюду позакрывали. В Канаде и Австралии себестоимость руды куда ниже.

- Мне показалось, что в Яхимове одна шахта работает — там явно видны признаки жизни.

- Работает. Но только для снабжения радоновой водой местных санаториев. В начале прошлого века выявились чудодейственные свойства этой воды для лечения ревматических заболеваний.

- Это правда, что еще гитлеровская Германия, нацеливая своих ученых и промышленников на создание супероружия, активно занималась добычей урана?

- Чистая правда. Мне самому непосредственно довелось с этим столкнуться. В 1970 году мы шли по урановому пласту на запад и вдруг на глубине 80 метров натолкнулись на бетонную стену.

Натуральный бетон. И эта стена шла как раз по границе Чехословакии и ГДР. Оказывается, немцы возвели ее еще в 1942 году. Судя по тому, что слышал из источников, внушающих доверие, Гитлеру помешало создать атомную бомбу отсутствие так называемой тяжелой воды. Корабль с этой водой потопили англичане в Северном море.

- Вы, наверное, рекордсмен среди шахтеров по долгожительству?

- Ничего подобного. Знаю хлопцев, которым и по 80 лет, и больше. И вообще, чтобы вы знали, куда опаснее для здоровья было работать на тех шахтах, где добывали уголь. Об этом и статистика говорит.

Месторождение укажут ягоды

Уран назвали в честь открытой в 1781 году, за восемь лет до самого элемента, одноименной планеты. До пуска первых ядерных реакторов краску, содержащую этот элемент, использовали для придания красивого дымчатого оттенка богемскому стеклу. Обнаружить урановые месторождения способны... растения. Так, в присутствии урана ягоды голубики становятся белыми или зеленоватыми, а иван-чай приобретает оттенки от белого до пурпурного.

Реактор для исследований

В Димитровграде, городе под Ульяновском, построят самый мощный в мире научный реактор. Эта установка в 150 мегаватт появится в НИИ атомных реакторов. На его базе планируется создать Международный центр исследований, где будут изучать новые виды ядерного топлива, конструкционные материалы и теплоносители.

Также реактор будет использоваться в производстве радиоизотопов для медицинских целей. Стоимость проекта составляет 16,4 миллиарда рублей.