«Поверь, ты мне очень нужна, дорогая…»

— Елена, чаю! Побыстрее! Жирная муха — иссинячерная, сонная — выползла откуда-то на стол и устроилась на краю листа бумаги, потирая лапки. Он махнул рукой — она полетела прочь, точь-в-точь тяжелый бомбардировщик. Пить хочется. Виталий Евгеньевич почувствовал, что откуда-то изнутри к горлу поднимается горячий ком — смесь раздражения и гнева. Я же пить хочу! Он попробовал сглотнуть странный комок, но он застрял где-то под кадыком, точно кусок холодной, липкой еды, а руки вмиг стали влажными и горячими.

Сзади раздался шорох, шелест платья — на левую сторону стола упала тень, и через секунду жена аккуратно опустила на стол серебристый поднос. Он коснулся его взглядом, и оттого, что все было на месте и придраться было не к чему — она не забыла даже сахарницу, — он ощутил движение комка вверх, а шея судорожно дернулась. Лена налила ему в чашку заварки, потянулась к чайничку с кипятком. Рука дрогнула от его вскрика:

— Лена!! Я просил нормального черного, без дурацких трав! — Это «Эрл Грей». Ты же говорил прошлый раз, что любишь его...

— Не надо мне указывать, что я люблю, а что нет. Ты лучше меня все знаешь, да? Тогда, может, ты скажешь мне, почему у нас в доме летают навозные мухи, знающая ты моя?!

Он заглянул ей в глаза, приблизив лицо; она встретила взгляд печально, но без страха. Помолчала, потом будто с трудом разомкнула губы:

— Влетела из окна, наверное. Не начинай, пожалуйста. Все же воскресенье, мы Дане в кино обещали сходить…

— Обещали?

Он привстал — комок, что принялся разгоняться в его горле и рваться наружу, будто потянул его вверх:

— Обещали??? Да мы много чего друг другу обещали! Ты мне, в частности! Ты обещала не просто слушать, а слЫшать меня, но весь этот ад продолжается каждый день! Я просил чая, ты принесла мне эту вонючую жижу!

— Но ведь вчера ты хотел именно такой…

Ее белая рука нервно поглаживала ручку чайника, выбивая некий неведомый никому ритм: спо-кой-но… спо-кой-но…

— Зачем ты споришь??? Что ты вечно…

Ком почти вылетел наружу, разлетелся на куски, ударил в виски, лоб, глаза; почти ослепший от бешенства, Виталий кричал на жену долго, громко и… привычно. И чем больше она бледнела, и чем сильнее блестели в ее глазах слезы, тем скорее с него сходило бешенство и странная сладость и мягкость разливались по телу. Лена ушла, он опустился в кресло, посидел немного, выпил остывший, но на удивление вкусный чай, потом пошел за ней. Он знал, что сейчас он погладит ее по голове, обнимет, расцелует соленые щеки и мокрые глаза — ресницы у нее слипались в колючие пучки, целовать которые было немного колко, — и она затихнет, и вечером они пойдут в кино, и все будет нормально — до следующего раза, пока проклятый комок не начнет подбираться к горлу.

Но странное дело — она не рыдала на кухне. Не было ее и в спальне, и в ванной. Он вернулся к себе и задумался, закурив — чего давно себе не позволял.

Так было всегда. Он, успешный сценарист, известный деятель культуры — так его представляли обычно, — познакомился с ней двадцать лет назад, когда она еще студенткой пришла к ним на киностудию практиканткой. Была ли это любовь? С ее стороны — да, конечно. С его… Наверное, тоже да. Хотя по-настоящему Виталий Евгеньевич любил только себя и свой несомненный талант.

А вот Леночка любить других умела. А главное — любить его. Но самое главное — в ней была какая-то невероятная сила, неиссякаемый источник энергии, который Виталий Евгеньевич пил взахлеб. Жажда утолялась через скандалы: внутри него возникал «комок гнева», он кричал, и чем бледнее и грустнее становилась Лена, тем ярче блестели его глаза и тем больше сил возвращалось ему в результате.

Как- то они снимали фильм — триллер, и приглашенная в качестве консультанта психологиня придержала Лену после съемок за руку. Лена сама ему рассказала — странная женщина, эта профессор Шелестова, она говорила ей дикие вещи: что вы делаете, ваш муж — вампир, он пьет вас, как аперитив перед застольем, он высосет вас совершенно и потом бросит! Или вы погибнете! Надо защищаться, а лучше — бежать…

Где-то в глубине души Лена понимала, что странная профессорша права. Признавать «вампирство» мужа было неприятно, но она действительно чувствовала после каждого скандала странную обескровленность. Но и жить без этих «заборов крови» тоже не могла...

Когда родился Даня, они год жили тихо. Но стоило ему подрасти, как все началось заново. После очередной сцены Лена плакала, потом прощала мужа, и постепенно — странным образом, тоже из ниоткуда, — силы начинали возвращаться: медленно теплели руки, начинали розоветь щеки, взгляд становился осмысленным.

— Почему ты не уйдешь от него? — кипятилась подруга Тая.

— Люблю, — пожимала плечами Лена.

— Одиночества боишься небось! О Даньке подумай, — Тая стучала кулаком. — Виталик тебя в гроб загонит. И что тогда с Даней будет?

— Да я и привыкла уже… — Лена стыдливо признавала очевидное. — Может, утрясется потом.

Но потом не утряслось. Ни через месяц, ни через год. Постепенно подруги перестали ее подговаривать к побегу. А она перестала слушать.

…На этот раз ее не было дольше, чем обычно. Но потом она вернулась — с покрасневшим носом и опухшими глазами. Пока Даня раздевался в прихожей, Виталий увел жену на кухню, прижал к губам ее озябшие руки:

— Ну прости. Прости. Я погорячился.

Она качнула головой, освободила руки, отошла к плите, вытирая платком глаза.

— Лена, скажи, что прощаешь. Ты мне нужна! Необходима, Ленок!

Тихое, долгожданное «да» упало на пол, разбилось на тысячи осколков.

Виталий Евгеньевич вернулся к себе. На него вдруг навалилась безмерная усталость, а на столе лежал недописанный сценарий, писать который так не хотелось…

Он заставил себя подойти к столу, включил компьютер, пролистал распечатанные странички, вздохнул. И, прежде чем начать работу, крикнул через плечо — громко, на всю квартиру: — Лена, чай!

Переделать мужа-вампира почти невозможно

Анетта Орлова, психолог:

– Муж-вампир всегда найдет способ, как вытянуть энергию. На помощь приходят упреки, крики и скандалы. Он занижает самооценку жены и вызывает чувство вины. Если женщина не хочет разрывать с мужем, ей нужно где-то получать позитивную энергию — ходить на работу, общаться с друзьями, чаще быть с теми, кто ее любит и ценит.