Жить в эпоху перемен

Потому что не желающие грузить алюминий пойдут грузить чугуний, если так понятнее широким народным массам. Да, первое чувство, когда стало ясно, что проблема вируса серьезнее сезонной, было такое:

— Как?! Мы что, не поедем летом в Сан-Ремо?!

Мы, похоже, не поедем даже в Сочи, не говоря худого слова. И сразу дача начинает казаться не такой уж ссылкой в деревню, в глушь. Перспектива провести лето в Москве еще хуже. А на больничной койке?

У меня есть друг. Венеролог. Специалист по «гусарскому насморку», прошу пардон у мадамов. Каждый раз, сообщая пациенту об этом подарке судьбы, он говорит: «Всего лишь!». И клиент, под ногами которого только что сияла бездна, внезапно понимает, что могло быть хуже, и намного.

Мы шли Севморпутем уже второй месяц. Зимой. Приелась даже строганина из муксуна. Перестали радовать виды, и уже не так остро мы ждали радиограмм из дома. Но, когда шторм достиг восьми баллов в районе Новой Земли и до нас дошло, что минимум на тысячу миль вокруг нет никого, а кок раздал сухпай и НЗ пресной воды, мы вспомнили, что жизнь прекрасна и удивительна.

— Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, — сутки подряд старпом считал на мостике, сколько секунд валится сухогруз на бок и сколько назад, выходя из крена. Меньше тринадцати — перевернемся. Больше двадцати пяти — тоже…

Но когда шторм достиг восьми баллов в районе Новой Земли, мы вспомнили, что жизнь прекрасна и удивительна / Фото: Игорь Воеводин

— Ты шпион, — сказали мне в Цхинвале, — осетинский шпион.

И поставили к стенке.

— Не ходи, дураком-то не будь! — говорили за час до того офицеры Закавказской дивизии ВВ, с кем мы накануне пили вино под обстрелом. — Это война, ты не понял?!

Я же, тридцатилетний спецкор центральной газеты, как идиот, выслушав одну сторону, пошел к другой. Объективность — закон жанра! Вокруг все было обыденно: куры, кто-то курил на крыльце, тянуло дымком. И только то, что я вспомнил фамилию тогдашнего министра МВД Грузии Кванталиани, отговаривавшего меня от поездки, спасло мне жизнь.

— Иди, — уронил тот, кто только что готов был стрелять. И я пошел. Сначала чуть не полз, ноги не гнулись, а потом побежал…

Я не рад, совсем не рад происходящему. Но я понимаю, что свершаются какие-то вселенские перемены, тектонические сдвиги. Китайское проклятие так и звучит: «Чтобы ты жил в эпоху перемен!»

У одних страх жизни стал сильнее смерти. Другие зажрались, презирая «замкадье». Третьи просто на все забили и рассекают в спортивных штанах по округе. Мы забыли правила, а это беспредел. И то, что жизнь пока бьет стараниями градоначальника только лишь по карману, — повод опомниться. Оглянуться. Войти в берега.

Потому что обычно у нас сразу бьют по морде.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции