Осколки зеркала: как обрести баланс в непростых условиях текущего момента

Нервозность, агрессия, неуверенность не то что в завтрашнем дне, а в собственной позиции — этого и так было достаточно в нашей жизни, но в связи с последними событиями накал негативизма зримо возрос. Общество с жаром обсуждает и спецоперацию по демилитаризации Украины, и последовавшие за ней санкции со стороны Запада. Как сохранить спокойствие в данном историческом контексте — об этом наш сегодняшний разговор с психологом Владимиром Ковалевым.

Негатив сыплется со всех сторон, с утра до вечера, мы под психологическим прессингом европейского бойкота... Что делать с этим, как держать себя в руках в непростое время — об этом мы и говорили с нашим экспертом, психологом Владимиром Ковалевым.

Конечно, затасканная до предела фраза «не дай нам бог жить в эпоху перемен» всем давно наскучила, но она точна. Времена непростые мы переживаем и даже трагические, но жизнь все равно продолжается, — с этого началась наша беседа с Владимиром Александровичем.

— Участие многих из нас в этих событиях носит чисто эмоциональный характер: мы ощущаем эмпатию, сопереживаем, волнуемся, остро воспринимаем все новости. Но на деле — ничего не решаем, только вносим свою лепту в общую нервозную ткань, которой опутано происходящее. Естественно, мы и сами осуществляем некие энергетические выбросы в пространство — на уровне тонких полей, и «ловим» чужие настроенческие волны. И от всего этого нам нехорошо, что понятно. Но если вы заметили, эту нервозность в основном испытывают те люди, которые не определились в своем отношении и к самому затянувшемуся до предела конфликту между братскими (для меня, во всяком случае, это именно так) странами, и, что сейчас самое главное, — к позиции государства по этому поводу.

— Но выбор — это вообще одна из самых сложных на свете дилемм, которые предстоит решать человеку… А у большинства наших сограждан не так много информации о том, что происходило на Украине в последние годы на самом деле.

— Соглашусь. Выбор — это для человека пытка. Причем это пытка как на бытовом уровне, из серии какую кофточку из двух купить, и на высоком — когда речь идет о государственном мышлении и обывательском. Вот, на днях была годовщина освобождения Ржева. Вы же знаете, сколько копий было сломлено по поводу этой страшной битвы, что говорят некоторые люди сегодня о беспримерном подвиге Ленинграда, о великих стройках СССР и прочем, прочем, прочем? Рассуждать о том, как «надо было сдавать города во имя спасения жизней», сегодня вести модно. Все мы знаем, как надо, когда вершим судьбы мира в кресле перед телевизором.

И все мы, в большинстве своем, диванные аналитики в тапочках, с высоты прошедших лет легко разбирающие ошибки военачальников и стратегов, которые, безусловно, были. Да только вести эти разговоры нам бы не пришлось, судя по планам господина Гитлера. А той части населения, которая осталась бы по памяти или воспоминаниям стариков просвещенной, поскольку никакого образования и даже азов грамотности рабскому сословию никто давать не собирался, пришлось бы скорбеть о своей незавидной участи, занимаясь самыми черными работами. Да и то не факт, все же велик был шанс тотального истребления нации, под которой понимались не только русские, но и россияне в целом — тогда, в понимании фашистов, и украинцы, не разделявшие взглядов Степана Бандеры.

Стоит, к слову, припомнить, что сами гитлеровцы к бандеровцам относились без уважения и с внутренним страхом, считали их, что следует из многих источников, истинными зверями, а после того, как прошедшие обучение в Абвере члены УПА (УПА — запрещенная в РФ экстремистская организация), а именно бойцы батальона «Нахтигаль», устроили «зачистку» в занятом немцами Львове, пустив в расход порядка 10 000 поляков и евреев, Гитлер лично говорил о том, что «эту банду» надо было бы обуздать. Но понимаете, в чем дело: зверства бандеровцев были так ужасны, что многие отказывались в них верить. А со временем то, во что не верилось, те факты, которые психика человека отбрасывала для самосохранения, защищаясь, просто как бы исчезло из памяти. А осталось то, что осталось: Бандера — патриот. Сейчас многие выносят некие вердикты действиям российских властей потому, что не понимают сути происходящего.

— Но вы говорите: надо определиться. Как?!

— А очень просто. Свое Отечество можно, а скорее нужно критиковать, но в спокойные времена. Предлагать реформы, настаивать на них. Но россияне в большинстве своем достаточно инертны политически. Им, многим, важнее своя хата с краю — наше национальное самосознание идет через личностные интересы, а не через общественные. Простой пример: мы все выступаем за соблюдение законов. Но сами их нарушаем — ну хотя бы взять те же Правила дорожного движения. Надо посмотреть, как люди ведут себя на дороге, чтобы многое понять про нравственность и самосознание... Но в последнее время кое-что, очень медленно, но все же стало меняться.

Так что не все потеряно. Но этот непростой час, когда надо решить для себя, кто ты — гражданин страны или человек, просто проживающий на ее территории, — настал. Во время Великой Отечественной войны в ополчение пошли и те, кто не любил советский строй, таких было очень много. И сейчас психологически в выигрыше оказались те, кто в тяжелую, трудную годину забыл о своих претензиях к властям, лично к президенту, и оставил их до будущих времен. Мы начали разговор с того, что есть решения государственные. Давайте предположим, ну просто предположим, что президент осведомлен о происходящем на Украине чуть больше, чем мы с вами? На капельку, может такое быть? И просто включим логику: понимая, насколько спецоперация не понравится мировому сообществу, президент идет на такой шаг — ну вряд ли просто потому, что им движут эмоции? Поняв это, человек сразу почувствует облегчение. Пусть все разборки останутся на потом, а сейчас будет внутреннее глубокое убеждение: я — со своей страной.

— В группах друзей, в соцсетях такой шквал всего, что трудно сохранить хладнокровие.

— А просто не нужно вступать в споры, тем более что обсуждаются в основном фейки. Я считаю, что мы очень гуманно, но по-государственному неправильно вели пропаганду. Мы очень опоздали с ней! В то время, когда на Украине нацистами раздувались антироссийские настроения, у нас ничего подобного в отношении их не велось. Мне очень понравилось, например, видеообращение Ольги Кормухиной к поклонникам, в котором она спокойно и здраво говорила людям о том, что они пытаются судить о том, чего не знают. Нацисты создавали специальные группы по вбросу в Россию фейков и «агиток», осознанно искажали сознание сограждан, и не год, а десятилетия.

— Вы знаете, режиссер Игорь Черницкий много лет бился за свой проект — фильм «Жила-была любовь под соломенной крышей», посвященный борьбе с бандеровцами. Он, автор прекрасных фильмов — «Юнкера» и «Подпоручикъ Ромашов», предлагал Минкульту массу патриотических проектов, но не был поддержан ни разу…

— Ну вот вы и отвечаете отчасти на вопрос. Значит, в кино про бандеровцев было отказано. Почему? Может, просто откатов хотели — не могу знать. А может, просто не поняли, что надо противостоять злу, которое поднимает голову, не тогда, когда оно ее уже подняло, а загодя. Я считаю, что если государство в чем-то и совершило ошибку, то именно в этом: пропагандистская политика и разъяснения происходящего велись недостаточно, не на том уровне, на котором требовалось, а ток-шоу на ТВ давно превратились в формат оголтелого крика, разобраться в котором тем, кто в обычной жизни от политики далек, трудно. Но сейчас многие вещи расставлены по местам, так что вопрос — возвращаемся к началу — лишь в том, что надо избрать для себя гражданскую позицию, это укрепит внутреннее состояние лучше валерьянки.

— Но многих повергло в депрессию шельмование России в мировом сообществе… Трудно высоко держать голову в такой ситуации.

— Но нет и повода ее опускать. Все происходящее — следствие и большой политической игры, игры давней. Запад не может простить нам отказа от принятия ценностей их современной социальной культуры, их оголтелой толерантности, за которую, увы, им еще придется заплатить огромную цену. Это не только мой прогноз, и многие западные люди уже в ужасе от того, что происходит в их странах, поскольку это не что иное, как разрушение их культуры и насаждение культуры новой. Но методы борьбы с теми, кто с этим не согласен, известны: их превращают в изгоев.

— Об этом нашей газете несколько лет назад рассказывал Аркадий Мамонтов, снявший фильм «Содом». Всех спикеров, высказавшихся в его фильме против гипертолерантности, действительно уволили с работы или начали притеснять.

— Ну вот, а теперь Мамонтова просто внесли в черный список, потому что его правда там, на Западе, не нравилась. И все это хлопанье дверями, пафосное «фу» — это попытка поскорее заявить о своем согласии с антироссийской политикой. На самом деле, и это известно, многие иностранцы совершенно не хотят закрывать в России бизнес. Им тут нравилось. И люди наши нравились. И красота страны. Просто сейчас им важно быть «в стае». Но они вернутся. То, что сейчас происходит, специалисты называют эффектом толпы.

— А запрет на постановки Чехова?

— Ну мне кажется, это точно не повод для грусти, но повод для смеха: полная глупость. Это можно сделать только под влиянием эффекта толпы, ну а еще по принципу «рады стараться», когда в ажиотаже и ослеплении метла метет не только мусор, но и рассыпанные бриллианты.

Фото: Pexels

— Но все же западные оппоненты очень последовательны в своей нелюбви к нам…

— Ну и что? Что в этом нового? Годами из страны высасывали мозги. Другое дело, что я лично знаю несколько молодых ученых, которым предлагали бешеные деньги за рубежом, но которые не уехали. Создаются ли условия для их работы тут? Оценивается ли достойно труд их коллег? Давайте честно — увы, нет. У нас в стране масса отраслей развалены. Есть чем заняться, это все понимают. И этот боевой разворот, чуть ли не континентальный бойкот, конечно, неприятная штука, но надо понимать, что он может пойти на пользу нам. Закрывается фирма, торговавшая одеждой? Ничего смертельного. Во-первых, они вернутся. Во-вторых — начнут шить наши. По отличным лекалам. Только вот государству душить частный и мелкий бизнес нельзя. Чиновникам придется поумерить аппетиты, быть честнее — это трудно, конечно, при их привычках, но возможно. Что же касается последовательности Запада в другом отношении…

Ну смотрите. Националисты во все времена расправлялись со своими соперниками безжалостно. Давайте вспомним Олеся Бузину. Талантливый, принципиальный журналист и писатель посвятил свою жизнь развенчанию мифов, которые националисты пекли как пирожки, он был борцом с попытками загнать Малороссию в некий национальный тупик, поскольку прекрасно понимал, что выхода из него нет, это путь в абсолютную безысходность.

В 2015 году его убили во дворе собственного дома, следствие шло вяло, потом троих задержали, причем двое задержанных относились к националистической организации. Но потом дело свелось на нет: они так и не сели. И что, мир кричал или кричит? Нет. Порошенко лет семь назад заявил, напомню: «У нас будет работа — у них нет. У нас будут пенсии — у них нет. Наши дети пойдут в школы и детские сады — их дети будут сидеть по подвалам». Это он говорил о Донецке и Луганске. И не соврал: там была установлена экономическая блокада, прекращена выплата пенсий (в итоге их начала платить Россия), начался обстрел городов на неподконтрольных территориях.

Запад кричал в это время? Нет. Хотя бы из-за «детей в подвалах» рвал на груди рубаху? Нет! Возрождение неофашизма на Украине было очевидным фактом как минимум после того, как президент страны Ющенко в 2010 году посмертно наградил Бандеру званием Героя Украины. Мир возмутился? Нет! Список фактов, на которые Европа смотрела с закрытыми глазами, можно продолжать.

Дружба истинная проверяется острыми испытаниями. Вы же не хотите сказать, что те, кто «отфрендивается» сейчас, были именно друзьями, «френдами»? Нет, зачастую это люди, которые знакомы вам вообще только по переписке.

Это даже не попутчики, вы просто плавали в общем море, и некое течение на миг подвело вас к одному и тому же буйку — чьей-то или вашей страничке в соцсети. И что? По мне — чем меньше времени человек проводит в соцсетях, тем он психически здоровее. Сейчас там точно не надо искать спасения. Вступая в споры, доказать в которых ничего ныне все равно невозможно, вы только льете воду на мельницу агрессии.

Помните, что очень многие агрессивные выступления в тех же сетях происходят потому, что люди не понимают происходящего и ищут в «выплесках» опору. А кому-то, кто не поддержал политику страны, сейчас совсем трудно: выступили либерально, но постов оставлять не хочется. Это же принцип известный: хорошо бы прибиться к госкормушке, но при этом душой примыкать к пятой колонне. Только пожалеть таких людей и осталось. Игры с совестью кончаются плохо.

— Итог?

— Любите свою страну. Фразами «мне стыдно, что я русский» бросаются, как правило, те, кто ничего не делал для своей страны ни до этого кризиса, ни во время него, не будет делать и потом. Это попытка заявить о существовании своего «я» в контрпозиции (я не говорю даже в оппозиции, это несколько другое) по отношению к государству. Поверьте, у всех у нас есть к нему претензии, но случай сейчас не тот. Поддерживайте друг друга. Не нагнетайте панику. Помогайте — кому можете.

ЦИТАТА

Николай Бердев (1874–1948), русский религиозный и политический философ и социолог:

— Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.

КСТАТИ

По мнению специалистов фонда «Петербургская политика» и компании ИНСОМАР, современное общество в течение пандемии погрузилось в состояние социальной апатии, но при этом имеет устойчивый спрос на тревожный контент, поскольку именно тревожность и напряженность являются «канвой», из которой апатия в итоге и произрастает. В обществе наблюдается также рост интереса к оккультным и эзотерическим наукам, что трактуется специалистами как «усиление иррациональности в структурах социальности».

В России апатия характеризуется отказом от непосредственного участия в партийной и общественной деятельности, неверием в возможность повлиять на что-либо и депрессивностью. В формировании ощущения апатии участвуют все факторы — экономические проблемы, пандемия, состояние информационного поля и даже погодные условия. Выход из апатии может быть быстрым и спонтанным, чаще всего он выражается более глубокой депрессией, агрессией, паникой и эйфорией.