Во имя жизни: легендарному санаторию «Узкое» исполняется 100 лет

27 июля исполняется 100 лет легендарному санаторию «Узкое». Историческое «место силы», ставшее четыре года назад структурным подразделением Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии (ФНКЦ РР), ныне переживает свое второе рождение. О нем и взявшим его под крыло уникальном научном центре и пойдет речь.

История, как известно, не приемлет сослагательного наклонения. Но предположу, что, если бы санаторий «Узкое» не стал несколько лет назад подразделением Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии (ФНКЦ РР) Министерства науки и высшего образования, судьба его могла сложиться иначе. Как — гадать бессмысленно. Может, перестроили бы его, превратив в некий клуб, а может, дошел бы он до состояния руин. Так и канула бы история этого уникального места в вечность под невидимые миру слезы призраков прошлого, прежних хозяев этой красоты. А кто слышит призраков? Живых слышим не всегда...

Но это — фантазии. Это место, о существовании которого знают не все москвичи, очевидно, «родилось» счастливым. Секрет счастья — в любви, которую оно вызывало на протяжении четырех веков и у легендарных хозяев, и у не менее легендарных гостей. Судите сами: скоро с того момента, как воевода Стрешнев стал владельцем пустоши Узкое и воздвиг тут деревянную церковь Казанской иконы Божией матери, пройдет 400 лет. Церковь сменил каменный Казанский храм, сохранившийся до нашего времени, а каждый из последующих хозяев Узкого вносил свою лепту в его благоденствие.

При Голицыных имение обрело славу одного из самых благоустроенных — в 1780-х тут возвели господский дом, разбили оранжереи, построили конский двор, ледник, кузницу. Голицыных сменили Толстые, Толстых — Трубецкие, при которых произвели реконструкцию зданий и реставрацию иконостаса храма. А Москва потихоньку росла, становясь все ближе к укутанному лесопарком Узкому. Сегодня тут рядом — метро «Коньково» и никогда не спящие столичные магистрали, но «Узкое» по-прежнему окружено нетипичной для столицы тишиной. И не поверишь, что ты — в городе!

Может ли ангел-хранитель оберегать территорию? Похоже — да. Ведь Узкое и после революции сохранило особую атмосферу. В 1922 году усадьбу передали Центральной комиссии по улучшению быта ученых и превратили в санаторий, где отдыхали и лечились первые лица страны и ее «интеллектуальный корпус». Через 15 лет комплекс вверили Академии наук СССР, а недавно он стал структурным подразделением ФНКЦ РР. Ныне санаторий, справляющий вековой юбилей, по-прежнему многими любим, рад гостям и продолжает непростую работу, ведь его функции — не просто радовать красотой, но и возвращать здоровье людям.

История отношений ФНКЦ РР и санатория — иллюстрация того, как современное может органично сплетаться с прошлым, наполняя его особыми смыслами. Федеральный научно-клинический центр реаниматологии и реабилитологии — флагман одного из важнейших крыльев нашей науки и здравоохранения. Его достижения и новации — завтра, ставшее сегодняшним днем. «Узкое» — изюминка и гордость ФНКЦ РР потому, что принял его Центр не в лучшем состоянии. Даже лес вокруг больше походил на бурелом, чем на реликтовый парк с особой атмосферой. Правда, уникальная «начинка» «Узкого» сохранилась. И это — фантастика.

— Намоленное место, чего уж там, — рассказывает директор ФНКЦ РР, доктор медицинских наук, профессор, член-корреспондент РАН, почетный работник науки и высоких технологий Российской Федерации Андрей Гречко. — Уникально то, что «Узкое» при своей историчности продолжает использоваться по назначению, осталось санаторием, наполненным наукой и высокотехнологичной медициной. И при этом тут сохранились 824 подлинных экспоната, XVII, XVIII, XIX и первой половины XX веков, отчего его называют «Третьяковкой с лечением». А для представителей науки «Узкое» имеет особую значимость: декрет о создании Академии наук СССР, ныне РАН, был подписан в 1922 году именно тут, в этом подразделении, которое ныне стало частью нашего центра.

Директор Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии (ФНКЦ РР) Андрей Гречко / Фото: Анастасия Крафт

Андрей Гречко — человек тоже уникальный: у него три высших образования, огромный руководящий опыт, все вверенные ему объекты он знает до деталей, внимателен к мелочам и математически точен в решениях. Также в деталях он знает и историю «Узкого»: в справочные бумаги по ходу разговора не заглядывает.

— Там даже люстры сохранились XIX века, разве что в них были внедрены цоколи под электролампочки. А в войну «Узкое» было эвакогоспиталем № 4028, чем мы гордимся: подвиг сотрудников санатория вписан в историю воинской славы, — рассказывает директор.

Люстры, мебель, лепнина, паркет — в «Узком» все дышит историей. Ну и в каком еще санатории можно увидеть на стенах работы кисти Айвазовского, Бакста, Боровиковского, Грабаря, Александра и Альберта Бенуа? Третьяковка!

— Когда нам передали «Узкое», главным для меня — не как для ученого, а как для функционера — было то, что доставшееся нам здание ремонтировалось последний раз 150 лет назад, при Трубецких. Мы, благодаря Министерству науки и высшего образования Российской Федерации, добились господдержки работ по восстановлению объекта архитектуры федерального значения, уже реализовали первый аукцион, согласовали с Департаментом культурного наследия первый контракт. Кстати, нашими планами в Департаменте остались довольны, поскольку мы не собирались, как бывает иногда, отреставрировать кусочек усадьбы, а остальное перестроить, что было бы проще.

Но мы полностью сохраняем всю историчность комплекса. К счастью, это возможно: специалисты пришли к заключению, что многовековой фундамент спокойно простоит еще века три, а несущие конструкции какую-то степень изношенности имеют, но замены не требуют — надо лишь усилить некоторые фрагменты. Главное — во время ремонта мы не будем прекращать работу, отремонтируем все секционно.

В общем, это — почти чудо. И для «Узкого», по сути, второе рождение. Но второе рождение — это и есть «профиль» ФНКЦ РР. Ведь тут работают с самыми тяжелыми пациентами, поскольку центр — не что иное, как самая большая нейрореанимация не только в России, но и в Евразии.

Реанимация — слово-знак. Знак, что ситуация предельно остра. Но это слово и синоним надежды. В случае с ФНКЦ РР — синоним надежды последней. Со всей страны, вертолетами, самолетами, поездами и реанимобилями, везут сюда пациентов, в эту особую последнюю инстанцию, зная, что если и есть у человека шанс на спасение — он тут. Ни один пациент не приходит сюда сам. Поток тяжелых людей с последствиями черепно-мозговых травм, инсультов и нейроонкологии круглосуточен, круглогодичен и бесконечен.

— Шесть лет назад в деревне Лыткино, недалеко от станции метро «Пятницкое шоссе», мы построили три корпуса центра общей площадью 100 тысяч квадратных метров. Строили в поле, где до того были бурьян и крапива, — вспоминает Андрей Вячеславович. — Переместить пациента, который не способен самостоятельно дышать, чье кровообращение полностью зависит от медиков — особая история. Но у нас есть свой компонент санавиации и парк реанимобилей. В отличие от линейного реанимобиля, наши сотрудники отправляются на выезд, уже зная, какого пациента мы эвакуируем и принимаем на себя.

Рядом с корпусами — две естественные посадочные вертолетные площадки: счет в борьбе за жизнь человека иногда идет на секунды. Если вертолет почему-либо не может сесть в Лыткине, пациента доставляют в аэропорт Шереметьево, из которого до центра — 20 минут. Машины ФНКЦ РР беспрепятственно выезжают куда угодно: хоть и на взлетно-посадочную полосу, хоть к вагону поезда.

Первая задача реаниматологов — вининг. Говоря проще — человека учат дышать. Самостоятельно, без дыхательной трубки и специальных аппаратов. Получилось? Огромная победа.

— Если удается восстановить функции пациента до такой степени, что он начал дышать сам, это означает, что, скорее всего, мы сможем его социализировать, ресоциализировать или реадаптировать — вернуть к жизни, в общество, — рассказывает Гречко.

Вопрос о потерях застревает в горле, но Андрей Вячеславович его опережает:

— Мы теряем лишь пять процентов наших пациентов. Пять человек из ста. Да, эти пять — трагедия не только для их семей и близких, но и наша общая трагедия. Но речь идет о людях, которые поступают к нам в крайне тяжелом состоянии, в коме. Поэтому эти цифры — фантастика.

Описание устройства нейрореанимации и ее ноу-хау — канва для фантастического романа.

Представьте себе комнату, а внутри нее — еще одну. Эта, вторая, абсолютно герметична, создана из особых высокотехнологичных панелей и отделана искусственным камнем, который не портится и не поражается никакими патогенными организмами. Внутри панелей заранее сделана вся разводка — от электричества до системы подачи газов, то есть каждая такая комната в отдельности «самодостаточна», а воздух в ней — стерилен. Его подготовкой заняты работающие на верхних этажах особые цеха.

— Бич для больницы, тем более такой нейрореанимации — это нозокомиальные (внутрибольничные. — «ВМ») инфекции, — поясняет Гречко, — но мы научились с ними бороться.

Кто из нас не слышал об опасности внутрибольничных инфекций? Тут они и правда исключены: потоки воздуха, подаваемого в каждую палату индивидуально, не пересекаются нигде, ни на входе, ни на выходе. Невероятно!

— Несколько лет назад я был крайне осторожен в высоких оценках достижений центра. Но за шесть лет — мы еще так молоды! — через нас прошло более 6000 тяжелейших пациентов. Так что можно уже говорить и о статистике, — рассказывает Андрей Вячеславович.

Перечислять новейшие технологии, которые были тут разработаны и внедрены, можно долго. Директор перечисляет принципиальные:

— Мы успешно применяем для лечения и восстановления пациентов инертные газы, используем криотерапию: благодаря оборудованию, которое выпускает для нас концерн «Калашников», научились охлаждать головной мозг до 34–35 градусов, что дает потрясающий эффект в плане его восстановления и, скажем так, пробуждения нейропластичности.

А еще в центре, одном из немногих, научились делать на 3D-принтере фрагменты черепа. Причем с учетом специализации этой реанимации, речь идет не о малых его фрагментах: в ФНКЦ РР попадают люди, у которых утрачено до двух третей костей черепной коробки. Технология — сумасшедшая: аппарат для МРТ, магнито-резонансной терапии, сопряжен с 3D-принтером, и изготовление нужных фрагментов осуществляется на основе полученной 3D-модели. Причем подобные дефекты возникают не только при травмах, но и при некоторых нейрохирургических операциях.

— Когда речь идет об удалении масштабных глиобластом, иногда нейрохирурги не могут добраться до опухоли до тех пор, пока не будет изъят большой фрагмент черепа, — поясняет директор.

Сейчас в ФНКЦ РР работают около полутора тысяч человек. Бывало, и опытные люди не выдерживали сверхнапряжения, уходили. Но сейчас вакансий нет: коллектив сформирован, причем средний возраст сотрудников — 39 лет. Помимо операций и реабилитации, в ходу дистанционное консультирование коллег, находящихся далеко: через закрытый канал связи специалисты центра рассказывают, как вести больного.

Мнение специалистов ФНКЦ РР — решающее: это единственный фундаментальный институт, который занимается проблемами анестезиологии-реаниматологии. И наука тут — не просто на уровне, а выше оного. По итогам 2021 года молодой коллектив вывел это учреждение (которому, напомню, всего шесть лет!) на первое место по комплексному баллу публикационной результативности. В этот момент те, кто понимает, что это значит, должны охнуть.

— Даже если бы мы просто оказались в десятке лидеров, это было бы почетно, — резюмирует Андрей Гречко, — а уж быть первыми... Это уже не просто работа команды, а некая особая воля свыше: кто-то нас точно освятил и помогает успешно заниматься наукой.

О том, как этот проект рождался на свет, Андрей Вячеславович рассказывает с удовольствием.

— Еще в конце 1990-х годов наша наука совершала яркие и эффективные шаги в области медицины — по крайней мере, в области анестезиологии-реаниматологии и нейрохирургии.

Благодаря этому те пациенты, которые в бытность мою студентом были обречены на уход, в нулевые начали выживать. Стало ясно, что должно быть создано некое учреждение, которое впервые занялось бы этой наукой именно фундаментально. Это научно-клиническое направление было создано и принято и на мировом уровне, за что я был в 2019 году удостоен почетнейшего звания члена-корреспондента Российской академии наук.

Основоположником же концепции и ее идейным руководителем являлся наш великий хирург, академик Александр Николаевич Коновалов — многолетний директор, ныне президент Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии имени Н. Н. Бурденко. Он оперирует до сих пор, несмотря на почтенный возраст — 88 лет. У нас очень теплые отношения, и этот выдающийся ученый, клиницист и организатор вселяет во всех нас не просто оптимизм, а веру в искру Божью…

Готовя проект к запуску, многое додумывали и адаптировали под современную реальность.

— Медицинскую практику мы укрепили серьезным научным компонентом, — рассказывает Андрей Гречко. — Именно этот симбиоз практики и науки и стал основой результативности работы центра. Все 85 субъектов Российской Федерации направляют к нам своих пациентов.

Тут каждый пациент — со своей, как правило, трагической историей, каждый — на особом счету. Появилась надежда на спасение — которая, впрочем, тут живет всегда, — и с человеком начинает работать мультикоманда специалистов — логопедов, психологов, неврологов, лоров. Перехватив мой изумленный взгляд, Андрей Вячеславович поясняет:

— Лоры необходимы. Человек возвращается… оттуда. Мы его удержали, вытащили, но он пока не может ничего — даже глотать.

Тут все было продумано до мелочей еще на уровне проекта. Трехзвездочная гостиница (это единственная научная организация, которая может похвастать чем-то подобным) принимает постояльцев — близких тех, за жизнь которых бьются в корпусе напротив. Тут построен бассейн, у которого перемещается дно, что позволяет устанавливать ту или иную глубину, осуществляя реабилитационные мероприятия для пациентов в любом состоянии. А балкон площадью 1200 метров превращается в место встречи людей, выбравшихся из самого тяжелого корпуса больницы, с солнцем. «Они тут напитываются его светом!» — улыбается Гречко.

Разговоры про чудеса тут не любят: их заменили профессионализм и знания. Но каждый год обогащает недлинную пока еще историю центра своего рода жемчужинами: был, например, случай, когда один из сотрудников наткнулся в магазине на объявление: «Сын шесть с половиной лет в коме, помогите деньгами, как можете». Решили попробовать парня вытащить, и он через четыре с половиной месяца пребывания в центре ушел домой на своих двоих… Чудо? Наука. Люди... Или вот, недавно в центр доставили паренька-зацепера. Лет всего ничего, опасное развлечение лишило его руки и трети черепной коробки. 180 дней в реанимации…

— Руку мы ему восстановить не могли, но ушел он от нас в другую больницу, на протезирование, своими ногами, — вспоминает Гречко.

От этих историй предательски щиплет в глазах.

— Несмотря на то что у нас находятся тяжелейшие пациенты, энергетика у нас — родильного дома. Потому что подавляющее большинство из тех, кто к нам попадает, получают тут второе рождение. Вы не представляете, с какими эмоциями приезжают за ними родственники и близкие — с шарами, цветами, артистами…

В прошлом году на счету коллектива центра появилось семь (!) государственных наград. Рассказывая об этом, Андрей Гречко улыбается:

— С определенного момента испытываешь больше радости, когда представляешь человека к награде, а не когда награждают тебя.

Тут издаются три специальных журнала, два из них входят в перечень ВАК, а один в международную базу цитирования, что для ученых — архиважно, тут куются новые кадры, включая целевиков и иностранцев, а главной целью любых новаций остается высшая: сохранение жизни тех, кто, по сути, оказался за ее чертой.

Сегодня у сотрудников ФНКЦ РР будет много гостей. Придут те, благодаря кому центр был создан, и те, кто благодаря его работе вернулся из-за черты. Главным словом в этот день будет, конечно, спасибо — за работу во имя жизни.

ДОСЬЕ

Андрей Вячеславович Гречко — российский ученый, врач высшей категории, доктор медицинских наук, профессор, членкорреспондент РАН, почетный работник науки и высоких технологий Российской Федерации, с 2016 года — директор Федерального научно-клинического центра реаниматологии и реабилитологии. Работал главврачом Центральной клинической больницы МВД России, начальником Управления медицинского обеспечения МВД России.

Имеет три высших образования: медицинское (окончил Московский государственный медико-стоматологический университет (МГМСУ) с красным дипломом), юридическое образование получил, уже будучи кандидатом наук, а став доктором медицинских наук, еще и изучил психологию в Военном институте ФСБ России. Автор и соавтор девяти книг и монографий, имеет 13 патентов на изобретения, более 250 научных публикаций.